Русский флот в войнах с наполеоновской Францией - читать онлайн книгу. Автор: Александр Чернышев cтр.№ 33

Ревельская эскадра: корабли «Саратов», «Евсевий», «Северный Орел», «София Магдалина», «Алексей», «Всеволод», «Сисой Великий», «Архистратиг Михаил», «Глеб», «Не тронь меня», «Изяслав», «Ростислав», «Иануарий», «Максим Исповедник», фрегаты «Венус», «Нарва», «Феодосий Тотемский», катер «Нептун», люгер «Великий князь» – до 7 апреля вышла на рейд, адмирал М.К. Макаров поднял флаг на «Всеволоде».

В крейсерство был отправлен люгер, а через неделю – фрегаты «Венус» и «Феодосий Тотемский». 21 апреля Ревельская эскадра снялась с якоря и 25 го прибыла на Кронштадтский рейд, а затем была введена в гавань. В начале июля эскадра (в несколько измененном составе) вернулась в Ревель.

Кронштадтская эскадра предназначалась для обороны острова Котлина и защиты морских подступов к столице. На южном фарватере к 2 мая заняли места по диспозиции: корабли «Победоносец», «Борис», бомбардирские корабли «Перун», «Гром», фрегаты «Св. Павел», «Св. Александр», бомбардирские катера «Этна», «Сопка», 9 плавбатарей. На северном фарватере встали: фрегаты «Воин», «Автроил», «Эммануил», «Константин», «Св. Александра», гребные фрегаты «Св. Николай», «Богоявление», бомбардирские катера «Гремящий», «Непобедимый», яхта «Походная». После того как отношения с Англией были урегулированы, в конце июня все суда вошли в гавань.

В Роченсальме в готовности находилась гребная эскадра – тридцать четыре канонерские лодки, два гребных фрегата и две плавучие батареи. Командир ее И.И. де Траверсе намеревался, если Ревельская эскадра не остановит Нельсона, маневрируя своими канонерками, сбивать англичан с курса и наводить их на мели.

Находившийся в крейсерстве люгер «Великий князь» (капитан-лейтенант П.М. Рожнов) обнаружил у острова Даго английскую эскадру. С этим известием он вернулся в Ревель, а спустя час на Ревельский рейд пришел английский катер. Командир его капитан Дигби вручил главному командиру Ревельского порта вице-адмиралу А.Г. Спиридову письмо от Нельсона с просьбой прислать лоцманов для безопасного прохода эскадры в бухту. Так как прямых указаний о воспрепятствовании прихода эскадры Нельсона А.Г. Спиридов не получал, он послал к нему двух штурманов. 30 апреля/ 12 мая английская эскадра в составе 11 кораблей, фрегата, двух бригов и двух люгеров пришла в Ревельскую бухту и остановилась на якоре в 10 верстах от гавани.

В Ревеле Г. Нельсона постигло большое разочарование. Захватить или уничтожить русские корабли ему не удалось: более чем за неделю до его прибытия они ушли в Кронштадт. Кронштадт – морской щит Санкт-Петербурга – находился в глубине Финского залива. Узкий фарватер, проходивший мимо него в С.-Петербург, был защищен мощными фортами, которым нечего было опасаться даже смелости самого Нельсона.

Русское правительство успокоилось относительно своего флота, а потому присутствие английской эскадры в Ревеле, казалось, тем сильнее его оскорбляет.

Александр I направил в Ревель вице-адмирала П.В. Чичагова, который сообщил Нельсону, что государь желает разрешить все недоразумения с Англией мирным путем.

Несколько успокоившись, Г. Нельсон понял, что его агрессивный акт в отношении России в тот момент, когда министры в Лондоне намеревались наладить контакты с Санкт-Петербургом, мог причинить большой вред политике Лондона. И он решил изобразить свой приход как акт «доброжелательства».

Русские моряки в Ревеле вежливо встретили английскую эскадру. Вице-адмирал А.Г. Спиридов посылал офицера к вице-адмиралу лорду Г. Нельсону, который, вернувшись, доложил, что лорд Нельсон желает запастись в Ревеле свежей водой, мясом и хлебом для моряков своей эскадры, и что также он желает салютовать крепости и потом съехать на берег на некоторое время. А.Г. Спиридов и военный губернатор города сообщили, что крепость на салют его будет отвечать таким же числом пушек и что они видеть его с удовольствием желают.

Стараясь успокоить российское правительство, Г. Нельсон написал графу П.А. фон дер Палену: «Я счастлив, что имею возможность уверить Ваше сиятельство в совершенно миролюбивом и дружественном содержании инструкций, полученных мною относительно России. Прошу Вас заверить его императорское величество, что… мои собственные чувства полностью соответствуют полученным мною приказаниям. Я не могу это выразить лучше, как явившись лично, с эскадрою в Ревельский залив или Кронштадт, смотря по желанию его величества. Этим я хочу доказать дружеское расположение, которое, как я надеюсь, будет при помощи божьей вечно существовать между нашими государями. Присутствие мое в Финском заливе окажет также большую помощь английским торговым судам, зазимовавшим в России. Я принял меры к тому, чтобы в моей эскадре не было ни бомбардирских судов, ни брандеров. Этим я хотел ясно показать, что не имею никаких иных намерений, кроме желания выразить глубокое уважение, которое я питаю к особе его императорского величества».

1/13 мая граф Пален направил Нельсону письмо, свидетельствующее о том, что адмиралу не удалось ввести в заблуждение российское правительство относительно визита английской эскадры: «Милорд, – писал Пален, – письмо, которое Ваша светлость, оказав мне честь, написали… вызвало у меня немалое изумление, оно утвердило во мне уверенность в мирных намерениях Великобритании и в то же время показало Ваше намерение, милорд, отправиться со всем флотом под Вашим флагом на рейд Ревеля либо Кронштадта. Мой повелитель император отнюдь не предполагает, что подобный демарш совместим с горячим желанием, проявленным его британским величеством, восстановить доброе согласие, которое столь долгое время царило между двумя монархами. Напротив, его императорское величество находит это полностью противоположным духу тех инструкций лондонского двора, о которых сообщил ему лорд Хоуксбери ^[5]. Вследствие этого его величество приказал мне известить Вас, милорд, что единственным доказательством искренности Ваших намерений будет срочное удаление флота, которым Вы командуете, и что не могут иметь место никакие переговоры с Вашим двором, пока его морские силы будут находиться в виду наших портов».

Такой язык был достоин великого государства, и никогда еще беспокойный заносчивый дух, характерный для Британского флота той эпохи, не получал более справедливого и строгого урока.

4/16 мая Нельсон ответил Палену совсем не в «нельсоновской» манере. Он старательно, местами даже подобострастно оправдывался: «Ваше превосходительство, будете так любезны и заметьте его величеству, что я вошел на Ревельский рейд не ранее, чем получил на это разрешение их превосходительств коменданта и главного командира порта».

Вместе с тем Нельсон получил уведомление от русского правительства, что император считает неуместным приход в Ревель английской эскадры и что никакие переговоры не могут иметь места, пока она находится в русских водах. С этим приходилось считаться, и 5/17 мая Нельсон, простояв в Ревеле всего 4 дня, увел свою эскадру в Данию.

На следующий день Пален написал ему примирительный ответ: «Милорд, я не в состоянии представить более яркое свидетельство доверия, которое испытывает мой повелитель император в связи с результатами моего письма… Его императорское величество тотчас распорядился снять эмбарго, распространявшееся на английские суда…