Генералиссимус Суворов. "Мы русские - враг пред нами дрожит!" - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Замостьянов cтр.№ 23

За первые две недели лета Суворову удалось расширить свой отряд: теперь под его рукой были два казачьих полка, а также – уже испытанные под Туртукаем астраханцы и апшеронцы, копорцы, ингерманландцы. Наступление поддерживала полевая артиллерия.

В ночь на 17 июня Суворов повёл войска в атаку на турецкий лагерь в разорённом Туртукае, следуя ордеру Румянцева от 6 июня «содействовать предпринятым им противу неприятеля намерениев». В известной степени это было самостоятельное решение.

Суворов совершенствует кольбергскую тактику Румянцева. Во втором поиске на Туртукай впереди трёх каре действовал рассыпной строй стрелков. В арьергарде шли апшеронцы – пехотный батальон секунд-майора Фишера. Во время приступа турки пошли в отчаянную, многолюдную контратаку. Тогда ударили переправившиеся через Дунай казаки, которые гнали отступившего противника пять вёрст. Потери турок были значительны: из семитысячного отряда – более тысячи человек только убитыми. Погиб двухбунчужный паша Фейзула Сары, Даслан-паша бежал с поля боя с тяжёлым ранением. Суворов потерял шесть человек убитыми и 87 – ранеными.

И реляцию Суворов составлял обстоятельно, прибегнув к помощи соратников. Приведу только финал: «Неприятель, встречен пушками будучи, зачал бежать, а господин подполковник Шемякин и с ним майор Колычев, тотчас врубясь в неприятеля, совсем обратил в самое беспорядочное бегство, где казацкой полковник Леонов и есаул Сенюткин с казаками, последовав за сим и поколов оных немалое число, отбил трехфунтовую медную пушку, послал еще сих же казаков неприятеля далее преследовать, кои преследовав до нижнего их лагеря с подкреплением кавалерии, которая не довольно до лагеря, но и за оной от четырех до пяти верст гналася. Четыре ж роты мушкатер с капитаном Козловым-Угрениным, коему велено было следовать в неприятельской лагерь, которые, поражая неприятеля, привели до такой трусости, что оной, оставив почти весь лагерь с сильным окопным ретранжаментом и девять медных пушек, двадцать пять новых чаек, шесть судов с мачтами и четыре лодки, ушел».

Результаты поиска Суворов описал подробно, во многом – чтобы избежать новых упрёков в самоуправстве: «Паша же убит, что я сам мог приметить, находящимся при мне на ординарции сержантом Горшковым в то время, когда неприятельская конница делала атаку на ретранжамент, да сверх сего он же убил еще трех и много других ранил. Хотя ж объявляют пленные, что их было в Туртукае не менее шести тысяч человек, однако я сего числа верно положить не могу, а как мог я сам приметить, то оных было от трех до четырех тысяч. С нашей стороны убито: сержант один, гранодер один, мушкатер два, карабинер один, казак один. Ранено: Астраханского карабинерного секунд-майор Гранкин контузией, корнет один, Астраханского пехотного капитанов три, порутчик один, сержантов два, капрал один, гранодер двадцать девять, мушкатер восемнадцать, Астраханского карабинерного вахмистр один, карабинер семнадцать, Ингерманландского карабинерного карабинер два, Апшеронского баталиона прапорщик один, гранодер два, мушкатер один, Копорского мушкатер девять, Донского войска сотник один, казаков пять, нововербованных два, Ингерманландского карабинерного строевых лошадей убита одна, ранено семь. В добычу получено пушек медных четырнадцать и один ящик, из коих одна по приказу моему за неудобностию брошена в средину Дуная. Конец же всей сей экспедиции совершился сим, что забрал неприятельские пушки и все вышепоказанное и, седши в суда, с божиею помощию возвратился на свой берег, куда прибыв, принес всемогущему богу благодарение и, сделав расположение, оставил Ингерманландского карабинерного полку господину полковнику Норову ордер в такой силе, чтоб он взял свой пост поблизости к Негоешту, надзирая Обилештской пост. Копорского ж полку секунд-майора графа Мелина оставил я при Негоештском укреплении с дву сотою его командою рекрут, на некоторое время. Сим рекрутам должно отдать справедливость, что оные, будучи в первом еще действии против неприятеля, столь мужественными себя оказали, что заслуживают особую похвалу».

При дворе начала складываться легенда об удачливом, но диковатом чудаке – легенда, без которой суворовский образ непредставим.

Суворов не забывал заботиться о болгарском населении Туртукая, которое неизменно относилось к русским солдатам по-братски, безропотно терпело военную разруху. Сначала Суворов переправил их на другой берег Дуная, о чём написал Салтыкову: «Живущие ж в Туртукае булгары все переправлены на сей берег числом семей 187, в коих мужеска полу 299, женского 364 души».

Неизвестный художник начала XIX века представил Суворова в рыцарских доспехах

Турки обращались с болгарами в лучшем случае пренебрежительно, а подчас – и жестоко. Болгарские крестьяне сразу почувствовали доброе отношение и русского солдатства, и генерала. Выбрав из числа болгар сильных, ловких, настроенных против турок мужчин, Суворов предложил создать из них гребную команду: «Гребцы ж способные выбраны из вышедших булгаров, которых, снабдя хлебом, обнадёжил как заплатою за труды им денег, так и позволением поселиться, где кто по своему желанию захочет». Требовалось 550 гребцов. Проверив их на деле, Суворов увидел, что и самые физически крепкие из них (а болгары – народ атлетический!) измождены, деморализованы отсутствием пристанища. Они уставали от тяжёлой работы, не было мочи работать вёслами. Пришлось отказаться от болгарской гребной команды… Суворов разговаривал с ними по-русски, по-турецки и, схватывая на лету, по-болгарски – и получил немало сведений о турках, об их местонахождении в Болгарии. Восторженная молва о русском генерале, который и турок побил, и с крестьянами дружбу водил, пошла по болгарским поселениям. Болгары изъявили желание «пользоваться высочайшей протекцией её императорского величества» – и Суворов направил обозы с переселенцами в Молдавию, под охрану российской короны и наших победительных войск. Забота о подпавших под турецкое иго православных народах давала и Суворову, и всему русскому воинству чувство морального превосходства, очень важное на войне. Балканские народы окончательно получат свободу гораздо позже и, разумеется, с помощью русской армии, с помощью наследников Суворова. Но будут помнить и о героях старых русско-турецких войн, пришедшихся на времена куда более серьёзной военной силы Османской империи, будут помнить и о Суворове.

Тем временем на отдалённом от Суворова участке театра военных действий другое подразделение армии Румянцева попало в трагическое положение. Речь идёт о генерале Вейсмане. Главные силы Румянцева переправлялись у Гуробал. Вейсман отличился в этой операции, своими успешными атаками обеспечив переправу. Под Силистрией, в июне, Румянцев узнал о приближении двадцатитысячного корпуса Нуман-паши, который грозил отрезать русскую армию от переправ. Чтобы избежать ловушки, Румянцев прервал осаду Силистрии, армия спешно отступала на левый берег Дуная. Прикрывал отступление испытанный корпус Вейсмана.