Великий Тёс - читать онлайн книгу. Автор: Олег Слободчиков cтр.№ 150

Покружив возле поваленных деревьев с заостренными верхушками, конные мужики рассеялись и пропали из виду. День и другой на казаков никто не нападал, будто здешние воины забыли о пришельцах и заложниках. Двое ясырей в затрапезных халатах бесстрашно подсели к костру Похабова.

Эти пленники, взятые в большой юрте, не показывали враждебности, внешне не походили на братских мужиков: были сухощавы и подвижны.

— Говорят, они не здешние, баругархины! — подсказал Ивану толмач. — Будто их пленили мунгалы за долги родственников и продали здешним братам.

— Какого роду-племени? — спросил Иван по-тунгусски.

Ясыри отвечали вразнобой и по-братски:

— Зайтуул.

Пленили их давно. Связи с родственниками прервались. Свой язык они помнили плохо.

— Выкуп за вас дадут? — спросил Иван через толмача.

Ясыри опечалились, стали говорить, что они хорошие пастухи, но хозяева их не ценят и вряд ли заплатят выкуп, скорей всего, отдадут казакам.

— Зачем тогда воевали против нас? — недоверчиво разглядывал их Иван.

— Попробуй откажись! — запричитали пленные. — Хозяин плетью бьет больно, одни коросты сходят, другие делает.

Братский мужик, на которого они указывали, ничем не выделялся среди сородичей и мало походил на родовитого князца. В бою он был с пикой и луком, но в железных поручах. Под халатом на груди его висела серебряная пластина, подвязанная к шее бечевой.

Иван снова обернулся к ясырям, спросил с усмешкой:

— Хотите нашему государю послужить?

— Хотим! — с готовностью ответили те.

— Тогда скажите, дадут ли нам ясак и выкуп за родственников?

— Родню выкупят! — уверенно ответил узкоглазый мужик с рыжими волосками на подбородке. — А рухляди у них мало, но ради родственников не пожалеют. Весной надо брать ясак, когда тунгусы скот покупают.

— Не зимовать же здесь! — от себя прибавил толмач.

Иван поднял голову.

— Верю! — сказал ясырям. — Смотрите за аманатами. Увижу измену — убью! — отвернул голяшку бахилы, показал рукоять засапожного ножа.

Ясыри закивали, уверяя в своей преданности.

— Коли лучше нас знаете здешних людей, кого надо — развяжите, кого надо — на цепь посадите! — приказал им Похабов.

Слова атамана ясыри хорошо поняли и отошли от казачьего костра исполненными достоинства и власти. Рыжебородый с важностью двинулся к сидевшим пленникам. Первое, что он сделал, это наступил босой ногой на гутал прежнего хозяина и снял с него шапку. Братский мужик с брезгливостью плюнул на землю и выругался.

Три дня никого из дайшей не было. Даже родственники перестали приносить корм пленным. На четвертый в виду засеки показалось десять всадников. Они остановились на открытом месте в полете стрелы, спешились, долго сидели на корточках возле пощипывавших траву коней. Затем трое из них вразвалочку направились для переговоров.

К ним вышел Иван Похабов с толмачом и десятским Дружинкой. Послы поклонились на закат казацкому царю и спросили о его здоровье. Разговор начинался мирно.

— Казацкий царь — сильный царь! — объявил старший из послов, с толстой черной косой и серебряной цепью на груди. — Живите у нас, защищайте нас, будем давать ясак царю, а вам — подарки и корм.

Сын боярский со вздохом опустил глаза. От Оки до здешних мест народы хотели порядка и мира, желали опереться на сильную власть, он же, Иван Похабов, от имени царя и воевод мог только обещать.

Возводя глаза к светлеющему небу, сын боярский велел толмачу сказать:

— Хорошая земля. Мы смогли бы здесь жить и защищать вас. Но без дозволения царя остаться не можем, а ваши пожелания ему передадим. Разрешит царь — поставим крепость. А до тех пор будем приходить каждый год, защищать вас и бить врагов ваших, если вы поклянетесь царю в верности и станете давать ему по семь соболей с каждого сильного, здорового мужика.

Лица послов переменились: у одних они стали плутоватыми, у других злыми. Старший, которого толмач льстиво называл «алда хара гэзэгэ» ⁹⁰, блеснув черными бусинами глаз, миролюбиво ответил:

— Все, что добыли зимой и купили у тунгусов, — увезли к мунгалам, менять на посуду и ткани. Ждите весны или берите ясак скотом.

Казаки, сидя в засеке, много говорили об этом. Скот был для них обузой, а рухляди у здешнего народа не было.

— По своему обычаю клянитесь в верности нашему царю. Выкупайте пленных за меха и за серебро! — объявил Иван. — За ясаком мы придем зимой.

Как и уверяли братские рабы, на выкуп родственников у здешнего народа нашлись соболя и лисы. Они отдали казакам украшения из серебра, оправдываясь, что сами его не добывают, а покупают у мунгал.

Хуже было то, что они не стали выкупать не только своих рабов, но и дальних родственников и сирот. На руках у служилых осталось два десятка взрослых мужиков, женщин и детей, которых надо было кормить и охранять. Двигаться со всем добытым в неведомые земли казаки не решились.

Приняв от селенгинских мужиков присягу царю, они отпустили строптивого князца. Ссадина на его лбу засохла и покрылась коростой, синяк под глазом порозовел, опухоль опала. Перебираясь к сородичам через заостренные сучья засеки, он громко сопел, портил воздух и сердито поглядывал назад. Но присягу царю по своему обычаю принял и он.

На другой день казаки поделили между собой все добытое. Похабову достались по жребию сукно и братские пастухи тунгусской породы. Молодую женщину с писклявым младенцем казаки и охочие хотели выпроводить из засеки без выкупа, но она уперлась и не пошла к сородичам.

Мест в струге не хватило и на половину служилых и ясырей. Просев по самые борта, он поплыл к Байкалу с детьми и женщинами. Пленные мужики и большая половина отряда двинулись по топкому берегу. Нападений опасались, но их не было.

Спрятанный струг был цел. Его вытянули на сухое место, стали готовить к плаванью. Казаки и охочие собрались у костра отдельно от ясырей, стали думать, куда плыть. Вспоминали расспросы братских пастухов, которые были вывезены за Байкал малолетними детьми. Из разговоров хозяев они знали, что на другой берег не плавают ни буряты, ни тунгусы, ни мунгалы, но все обходят Байгал-далай сушей.

Никто в отряде Похабова уже не сомневался, что Бог вывел их на Селенгу, о которой упоминали скороходовские люди. Идти вдоль берега к северу, навстречу с атаманом Колесниковым, чтобы из-за всякой добычи спорить с ним, уже никто не хотел. Решили плыть вдоль берега в другую сторону, где, по слухам, никто из служилых не был.

В сумерках подул ветер, мотая пламенем костров. Ночью набегали на небо черные тучи и гасили звезды. К утру с восхода подул ровный, несильный ветер. Он будто подстрекал плыть напрямую на другую сторону Байкала.