Маленький городок в Германии. Секретный паломник - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ле Карре cтр.№ 147

И столь же возможно, что ваша типично американская дочурка надевала на себя вошедшее в моду венгерское национальное крестьянское платье и по особому поводу вплетала в волосы цветы – такое тоже происходило сплошь и рядом. Вероятно, вы отправляли денежные дотации для их «Лиги свободы» на простой номер почтового ящика где-то в Уилмингтоне. Или же вы просто читали о наших героях в номере журнала «Ридерс дайджест», сидя в приемной зубного врача?

Но, может, вы, подобно Питеру Гилламу, который тогда базировался в Вашингтоне, удостоились чести получить персональное приглашение на грандиозную премьеру их шоу, совместно организованную нашими американскими кузенами, вашингтонским управлением полиции и ФБР, проводившуюся в таком святилище правого свободомыслия, как аскетический с виду отель «Хэй-Адамс», расположенный на обширной площади напротив Белого дома? В таком случае вас явно принимали за серьезную и влиятельную политическую фигуру. Вы, стало быть, принадлежали к числу знаменитых журналистов или лоббистов, чтобы быть допущенным в зал для секретных совещаний, где каждое негромко произнесенное слово приобретало силу изречения со скрижали Завета, а мужчины со спрятанным под пиджаками оружием оберегали вашу безопасность и обеспечивали комфорт. Никто ведь не мог знать, когда Кремль решится нанести ответный удар. Такое уж тогда было время.

Или же вам довелось прочитать их книгу, которую американские кузены навязали послушным издателям с Мэдисон-авеню и выпустили под фанфары. Она даже получила приличные оценки критиков, прежде чем занять одно из последних мест в списке научно-популярных бестселлеров, где продержалась в течение впечатляющего периода – целых две недели. Надеюсь, вы ее прочитали, потому что, хотя она появилась под именами двух авторов, на самом деле целую главу написал я сам, причем кузены предпочли заменить предложенное мной название главы. В книге оно выглядит так: «Кремлевский убийца». Каким было мое, я расскажу вам чуть позже.

Как обычно, наш главный кадровик допустил ошибку. Потому что для любого, кто успел пожить в Гамбурге, Мюнхен – это вообще не Германия. Совершенно другая страна. Я никогда не видел ничего общего между этими двумя городами, но вот в том, что касалось шпионажа, Мюнхен, как и Гамбург, мог по праву считаться одной из его европейских столиц. Даже Берлин скромно уступал первенство, если говорить о количестве и отчетливом присутствии «бойцов невидимого фронта». Самой крупной и одиозной из шпионских организаций была Федеральная разведывательная служба Германии (БНД) – ведомство, известное по названию здания – Пуллах, – в котором размещалась его штаб-квартира и где уже вскоре после 1945 года американцы слишком, пожалуй, поспешно собрали отвратительную компанию из старых нацистских офицеров во главе с бывшим генералом из военной разведки Гитлера. Одной из их главных задач стал поиск таких же старых нацистов, нашедших приют в Восточной Германии, чтобы подкупом, шантажом или сентиментальными призывами напомнить о былом боевом товариществе и переманить их на Запад. И, казалось, американцам даже в голову не приходило, что восточные немцы могли заниматься точно такой же деятельностью с диаметрально противоположными целями, причем активнее и с гораздо большим успехом.

Таким образом, немецкие шпионы засели в Пуллахе, а американские торчали вместе с ними, подзуживая их, потом чего-то пугались, но снова начинали подзуживать. А там, где засели американцы, засели и все остальные. Когда же время от времени возникал очередной жуткий скандал, то один, то другой из этого сборища клоунов в буквальном смысле забывал, на кого он работает. Тогда он либо начинал в слезах публично каяться, признаваясь в прегрешениях, либо убивал любовницу или любовника, либо пускал себе пулю в лоб, либо в пьяном виде оказывался по другую сторону «железного занавеса» и клялся в верности тем, к кому еще недавно был нисколько не лоялен. Никогда в жизни не оказывался я прежде в подобном шпионском борделе.

Ниже рангом сотрудников Пуллаха стояли специалисты по расшифровке кодов и мастера жанра обеспечения безопасности. Еще ниже котировались работники радио «Свобода», радио «Свободная Европа» и прочих радио типа «Свободу всем и каждому», что было неизбежно, поскольку в основном там подвизались точно такие же люди, заговорщики из числа эмигрантов, считавшие, что им в жизни сильно не повезло, но не осмеливавшиеся говорить об этом вслух. И эти группы изгнанников приятно проводили время в ласкавших душу спорах, кто возглавит королевский дом, когда в их бывшей стране восстановят монархию. Кого наградят орденом Святого Петра и Дикобраза? Кто унаследует летнюю резиденцию великого герцога, когда коммунистических петухов изгонят из занятого ими курятника? Или кому достанется тонна золота, якобы затопленного на дне Хрен-Знает-Какого-Там озера, хотя упомянутое озеро узурпировавшие власть большевики осушили еще тридцать лет назад, построив на нем огромную гидроэлектростанцию, вскоре оставшуюся без воды.

Но, словно всех этих странных персонажей было мало, в Мюнхене окопались еще всевозможные сторонники Великой Германии, для которых даже границы 1939 года представлялись узкими в целях достижения истинных потребностей немцев. Изгнанники из Восточной Пруссии, Саксонии, Померании, Силезии, Прибалтики и Судетов дружно протестовали против жестокой несправедливости, а потому их представители неизменно возвращались из Бонна с толстыми пачками денег, призванных утешить их в неизбывном горе. Бывали ночи, когда я топал домой к Мейбл по провонявшим пивом улицам и мне мерещилось, что я слышу, как они хором распевают гимны, маршируя вслед за призраком Гитлера.

И неужели, спросите вы, это все еще продолжается, когда я пишу эти строки? Увы, боюсь, да. И эти люди уже не выглядят настолько безумными, как в те дни, когда моей работой было крутиться среди них. Смайли как-то процитировал мне афоризм Хораса Уолпола, с творчеством которого я сам был знаком слабо: «Этот мир представляется комичным для тех, кто умеет мыслить, и трагическим для тех, кто умеет чувствовать». Так вот – в роли комедиантов в Мюнхене выступали сами баварцы. А трагедией стало прошлое города.

Двадцать лет спустя в моей памяти остались лишь фрагментарные воспоминания о политических предшественниках профессора. В то время, как мне казалось, я и его хорошо понимал. И, видимо, действительно сочувствовал, потому что все вечера в его обществе охотно выслушивал лекции по истории Венгрии между двумя мировыми войнами. Уверен, мы их тоже включили в книгу. По крайней мере, отдельной главой. Жаль, не могу проверить, поскольку у меня не осталось ни единого экземпляра.

Проблема заключалась в том, что он чувствовал себя гораздо счастливее, вспоминая прошлое Венгрии, нежели рассуждая о Венгрии нынешней. Вероятно, сама по себе жизнь постоянного приспособленца научила его разумно ограничивать свои политические тревоги безопасными историческими вопросами. Помню, там были какие-то легитимисты, поддерживавшие короля Карла, неожиданно вернувшегося в Венгрию в 1921 году, что вызвало резко негативную реакцию союзников, тут же сумевших тихо убрать его со сцены. Едва ли профессору исполнилось хотя бы пять лет, когда произошли эти полные драматизма события, но он рассказывал о них со слезами в своих просвещенных глазах, и многое в его взглядах выдавало в нем сторонника возвращения к монархической форме правления. А стоило ему упомянуть о Трианонском мирном договоре, как изящная рука, державшая бокал с вином, начинала дрожать, настолько сильный гнев охватывал его.