Приключения Никтошки - читать онлайн книгу. Автор: Лёня Герзон cтр.№ 25

– Ведь ты сказал правду – мы действительно похожи, а ты никогда не говоришь правду. Получается, что ты сам себе противоречишь.

– Это не совсем так, – сказал Вруша, немного подумав. – Видишь ли, милый мой братик. Ты выбрал в жизни легкий путь, а поскольку я хотел хоть в чем-то от тебя отличаться, мне пришлось выбирать тяжелый.

– Это ты о чем?

– А о том, что говорить правду – дело простое и легкое, а врать тяжело и нужно постоянно раскидывать мозгами. Моя цель не просто сказать неправду – тогда все будут считать меня сумасшедшим. Что же я буду им говорить, что трава не зеленая, а небо не голубое? Нет, моя цель сделать так, чтобы коротышки поверили в неправду.

– Значит, ты говоришь не просто неправду, а такую неправду, в которую можно поверить?

– Не просто можно, а нужно поверить! Я всегда говорю самую правдоподобную неправду. А иначе совсем не интересно!

– Эх, какой же ты все-таки вруша! – сказал Правдюша. – Но я тебя очень люблю, потому что ты мой брат! – и Правдюша обнял брата.

– И я тебя люблю, правдюшечка ты моя, – отвечал Вруша, стискивая брата так, что у того аж кости затрещали. – Хоть мне тебя очень жаль, потому что говорить все время правду – ужасная скукотища.

– Сам ты скукотища! – снова рассердился Правдюша, вырываясь из Врушиных рук. – Это твое вранье – скукотища!

– А вот и нет. Врать никогда не бывает скучно, потому что нужно постоянно что-нибудь придумывать.

– Да уж, весело, что и говори, было наврать Пустомеле, будто у наших коров – коровье бешенство. Которым их заразил приходящий бык. И что бешеные коровы очень любят бежать на красный свет.

– Ну уж нет, про красный свет я ему не говорил. Ведь это сущая правда, коровы действительно бодаются, если видят что-нибудь красное. Тем более быки. А я правду никогда не говорю, ты ведь знаешь.

– Ну, значит, это Пустомеля откуда-то и раньше знал.

– Но как же я мог предвидеть, что Пустомеля побежит домой и начнет там врать, будто бешеные коровы несутся на Цветоград, потому что они увидели заходящее солнце, которое село прямо туда? А ведь солнце, когда оно заходит, бывает красное! И что вот-вот по улицам пронесется пять громадных бешеных коров и один бешеный бык, разрушая дома и топча своими огромными копытами всё, что попадется им на пути?!

– Да уж. Мне потом этот квадратненький коротышка рассказал. Не помню, как его зовут – тот который к нам часто приезжает молоко пить?

– Кастрюля, что ли?

– Вот именно. Кастрюля-повар. Весь город, – говорит, – кто по погребам и подвалам попрятался, кто на деревья залез. Ну что – бери топор, пойдем траву косить, что ли? – и Правдюша своей огромной рукой хлопнул Врушу по плечу так, что тот даже на полшага отступил.

– Ну, пойдем! – хлопнул Вруша Правдюшу, тоже по-дружески, так, что тот чуть не отлетел.

Оба брата были огромного – для коротышек, конечно, – роста, широкие в плечах и ужасно сильные. Правдюша мог без посторонней помощи вырвать из земли взрослый подберезовик. А Вруша – если увидит вылезшую на двор жабу – хватал ее за задние ноги и забрасывал чуть не на самую середину пруда. Братья частенько ругались. Но стоило им хлопануть друг друга по плечу или по лбу, или пообниматься объятьями, от которых любой другой коротышка попал бы с переломами костей к доктору Таблеткину, как оба сразу добрели и переставали сердиться. Вообще, братья были очень добрыми.

Какой свежий и прекрасный воздух был в поле! Как нежно пахло цветами и травами! Какие огромные и раскидистые сосны, достающие ветвями до неба, росли возле дороги, уходящей вдаль, к горизонту! Никтошке хотелось обнять это поле, эти травы и цветы, эти пушистые сосны и белые облака, похожие на большие мягкие подушки. Никтошке почудилось, будто он огромный-преогромный, и ему захотелось обхватить облака руками и зарыться в их прохладную глубину.

– Я желаю вам спокойного плавания! – сказал Никтошка облакам. – Плывите в дальние страны, но не забудьте когда-нибудь вернуться обратно, а то я буду по вам скучать!

Никтошка понимал, что это глупо – разговаривать с облаками, но ведь никто из коротышек его не слышал, и он еще шепотом добавил:

– До свидания! Когда вернетесь – расскажите, что вы там видели!

– Пока! Пока! – раздалось откуда-то с неба, и было не понятно: то ли это и вправду сказали облака, то ли Никтошке просто послышалось.

«Вряд ли послышалось, – подумал Никтошка. – Это ведь очень редко бывает, когда кому-нибудь что-нибудь послышится. И уж совсем редко бывает, что коротышки обращаются к облакам. А тут такое совпадение: облака ответили как раз, когда я сказал им «До свиданья». Таких совпадений не бывает. Значит, это не послышалось».

– А раз не послышалось, тогда что? – спросил он своего мысленного друга Вилку.

– Тогда почудилось, – сказал Вилка.

– Да нет же! Не почудилось, а по-настоящему. Это был настоящий разговор коротышки с облаками.

– Совершенно согласен! – согласился Вилка.

Попрощавшись с Никтошкой, облака поплыли дальше, словно громадные белые корабли, совершающие кругосветное путешествие. А Никтошка вошел в поле по узенькой тропинке, идущей среди травинок, колокольчиков, «куриной слепоты» и клевера. Уже созрела пшеница, и на дороге ему попадались упавшие зерна.

Пшеничные зерна были для Никтошки большие, каждое величиной со сдобную булку. Ведь Никтошка-то, как и все коротышки, был маленький – размером с огурчик. Не из тех длинных огурцов, что выращивают в теплице и продают зимой, а из таких маленьких, коротеньких и с пупырышками, которые появляются на рынке примерно в середине мая. Никтошка пригнул колос к земле и вытащил из него несколько зерен. Грустно вспомнив про сдобные булки, которые по утрам выпекала малышка Булочка в своей пекарне на улице Цикория, Никтошка съел одно из этих зерен. Три других положил в плетеную сумочку, которую сплел себе из сухой травы. Напившись из нескольких колокольчиков, в чашечках которых после ночного дождя еще оставалась вода, Никтошка пошел дальше.

Вначале Никтошка был так рад, что лес наконец кончился и начались поля! Но вот уже целую неделю блуждал он по этим полям, а конца-краю им не было видно. В то утро, когда его разбудило далекое мычание коровы, пастухом у этой коровы был Вруша. Правдюша уехал в город к ветеринару. У братьев как раз закончились лекарства для коров. Коровы недавно болели, а лекарства они пили прямо ведрами. Конечно же это было вовсе не коровье бешенство, которым Пустомеля перепугал весь город, а обыкновенный коровий грипп. У коров разыгрался сильный насморк и они громко чихали, а две из них, которые не так давно родились и были еще только тёлками, слегли с температурой. Лечить коров не так-то просто, особенно, если они размером с пятиэтажный дом. Вруша едва не погиб, когда самая большая корова, по имени Мышуня, собираясь чихнуть, втянула его вместе с воздухом, а потом вычихнула обратно. Увидев летящего у себя над головой брата, Правдюша подумал: «Ну, все. Конец Вруше. Придется мне теперь на ферме всё одному делать». Но к счастью, Вруша угодил в огромный стог сена, которое Правдюша недавно накосил, то есть, нарубил, и всё обошлось. Сено-то коротышки не косили, а рубили – больно оно для них было толстое.