Вельяминовы. Время бури. Книга третья - читать онлайн книгу. Автор: Нелли Шульман cтр.№ 122

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Вельяминовы. Время бури. Книга третья | Автор книги - Нелли Шульман

Cтраница 122
читать онлайн книги бесплатно

– Полная ерунда, – сердито сказал себе рав Горовиц, – мало ли какие дела у майора. Он занятый человек. Сейчас он придет, извинится… – Аарон, несколько раз, стучал в дверь, но ответа не дождался. Он обрадовался, что уезжая из дома, положил в карман пиджака пачку папирос и спички:

– Хорошо, что гости после вечерней молитвы появились… – Аарон расхаживал по комнате, меряя ее шагами, – я успел в синагогу сходить. А утренняя молитва? – он остановился:

– Завтра четверг, чтение Торы. Я и читаю. Впрочем, найдется, кому почитать, раввинов в Каунасе много. Не всех арестовали, – криво улыбнулся Аарон, – я пока первый. Это не арест, – твердо сказал он себе, – просто недоразумение. Все разъяснится.

У него не было при себе молитвенника. Кофе с майором он выпил, Аарон разрешал себе такое, но есть в Девятом Форте, ему было нельзя. Судя по всему, его никто кормить и не собирался. Аарон сидел верхом на стуле, дымя папиросой. В Каунасе он познакомился со стариками, на восьмом десятке, помнившими польское восстание, прошлого века. Аарон услышал о знаменитом Волке. Максим рассказал, что был на месте, где, когда-то, располагался лагерь отряда его деда.

Волк стоял над плитой, следя за кофе. Он обернулся:

– Дедушка у нас, в СССР, считается знаменитым революционером. В учебниках истории его портреты печатают… – Волк усмехнулся, – я на него похож, судя по всему… – Максим вспомнил читинскую парашютистку, Лизу Князеву. Он понял, что девушка напоминала Горского и красивую, черноволосую женщину, с которой танцевал Волк, в гостинице «Москва».

– Я даже не знаю, как ее зовут, – понял Максим, – я их больше не увижу. Не увижу девочку… – ему, иногда, снился поток мягких, бронзовых, пахнущих жасмином волос. Он просыпался, вспоминая большие, зеленые, прозрачные глаза:

– Мало ли кто, на кого похож… – сердито оборвал себя Волк, – это как с маленьким Володей. Тебе просто чудятся такие вещи. Надо в церковь сходить… – старообрядческого храма здесь не было. Волк отстоял заутреню в маленькой, кладбищенской, Воскресенской церкви, среди старух и стариков. Вряд ли здесь мог обретаться агент НКВД.

Старики рассказали Аарону, что до революции, в Лукишской тюрьме, в Вильнюсе, была синагога, заключенных обеспечивали кошерной едой, а умерших погребали по еврейскому обряду. Аарон давно, с Берлина, носил в портмоне маленький, холщовый мешочек с землей Израиля. Он предполагал, что может случиться всякое. Вряд ли кто-то позаботился бы о том, чтобы его тело передали еврейской общине.

Аарон потушил окурок, огладив темную бороду:

– Хватит думать о таких вещах, мой дорогой раввин Горовиц. Бюрократическая процедура, тебя регистрируют. Ничего страшного. В Берлине ты тоже это делал. Проводишь Регину и Наримуне, и отправишься в Маньчжурию. От Китая рукой подать до Америки, – Аарон понял, что совершит кругосветное путешествие. За сестру и мадемуазель Аржан он не беспокоился. Меиру и Наримуне можно было доверять, они бы доставили женщин в безопасное место.

– Регина сестру встретит… – соскочив со стола, он опять промерил комнату. В длину получилось шесть шагов, в ширину, четыре. Аарон обругал себя за то, что не собрался послать телеграмму отцу, сообщая о Регине и мадемуазель Аржан:

– Сразу две племянницы, а одна еще и замуж выходит… – рав Горовиц вздохнул:

– Неужели Теодор погиб? И что с Мишелем? Он мертв, наверняка. Почти год прошел. Если бы он был в плену, он бы дал о себе знать. Германия подписывала Женевскую конвенцию… – пленные имели право на переписку с родными, на посылки, о них заботился Красный Крест. Аарон подумал, что в Дахау никто не пускал Красный Крест.

– Лагеря, которые, по слухам, в Польше начали строить. Для кого они? Хорошо, что Авраам уехал… – рав Горовиц понимал, что кузен, все равно, вернется в Европу, но сейчас доктору Судакову безопасней было отправиться в Палестину. Местных сионистов начали арестовывать.

– Может быть, они здесь, в Девятом Форте. Авраам знает Бегина, радикала, ученика Жаботинского, – рав Горовиц понимал, что сам он долго в Америке не пробудет:

– Нельзя сидеть, сложа руки, и смотреть, как Гитлер уничтожает евреев. Уничтожает… – Аарон понял, что впервые произнес это слово. Дверь открылась. Майор, стоя на пороге, широко улыбался:

– Мистер Горовиц, простите. Неотложные дела… – в одной руке он держал настольную лампу, в другой, чашку с кофе, под мышкой зажимал какую-то папку. Прошагав к столу, он включил свет. Аарон поморщился, лампочка оказалась сильной. Комнату залило белое сияние. Дверь захлопнулась. Майор, довольно радушно, попросил:

– Садитесь, мистер Горовиц. С вашим паспортом все в порядке, сейчас вы его получите, на руки. Несколько формальных вопросов… – раскрыв папку, он достал из нагрудного кармана кителя ручку. Аарон заметил золотое перо паркера. Выложив на стол папиросы, майор закурил.

– Садитесь, – повторил он, – я вас надолго не задержу. Вас доставят домой, на машине… – Аарон вдохнул запах сандала и хорошего табака. Он присел на край стула: «Где здесь умывальная? Я бы хотел…»

– Потом, мистер Горовиц, – лазоревые глаза блеснули льдом, – потерпите, ничего страшного… – написав сверху листа: «20 июня 1940 года», он выдохнул дым прямо в лицо Аарону.

– Начнем, – сказал Петр Воронов, повернув лампу, так, чтобы свет бил в глаза арестованного.

Максим принес две кружки с темным пивом и тарелку, с посоленными сухариками, крепкими огурцами, и копченым сыром.

– У вас такого нет, – сообщил он, присаживаясь, кивая на пиво.

– Отчего нет, – обиженно сказал граф, отхлебнув, – у нас пиво варят триста лет. Голландцы нас научили, когда Япония еще не была закрытой страной. Кирин, Асахи… – он загибал смуглые пальцы, – даже из сои пиво делают…

Волк поперхнулся:

– Представляю себе, что за гадость… – в пивной было немноголюдно. Рынок бойко торговал, вдоль возов с овощами, птицей, прилавков с колбасами и сыром, бродили покупатели. Волк заметил несколько офицеров, в форме Красной Армии:

– Солдат они сюда не пускают, – зло подумал Максим, – не хотят, чтобы люди видели, как живут за границей. Политруки им вдалбливают в голову, что здесь все бедняки, просят милостыню, и существуют на одном хлебе и воде… – Волк покупал провизию в Елисеевском гастрономе, на Тверской, однако он прекрасно знал, какие очереди стоят в магазинах, на окраинах, и как живут люди в провинции. Он помнил, еще подростком, десять лет назад, рассказы о голоде на Украине, во время коллективизации:

– Мальчишки мясо в первый раз увидели, когда их в армию забрали. Здесь рынок, а что говорить об универсальных магазинах, где сих пор американские товары продают… – магазины на аллее Свободы, один за другим, закрывались. Волк предполагал, что откроются они под вывесками Каунасского торга. Максим ночевал в неприметном, особнячке, на окраине города. С помощью пана Юозаса он сбывал доллары и золото, принося Аарону вырученные деньги, для беженцев.

– Приносил, – мрачно поправил себя Максим. Вчера, не застав рава Горовица дома, он, было, подумал, что кузен на вокзале. Однако очередной поезд в Москву отправляли только через два дня. Максим внимательно осмотрел дверь квартиры, при свете тусклой, лестничной лампочки. Никаких следов взлома он не заметил, печати тоже не стояло. Конечно, НКВД могло и не озабочиваться печатями.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению