Проксима созвездия Лжи - читать онлайн книгу. Автор: Аркадий Гендер cтр.№ 33

Федор кинулся к постели и отшвырнул в сторону подушку. Но нет, обивка матраца повреждена не была, плотная набивка той, первой, исчезнувшей подушки полностью погасила остаточную инерцию пули. Неужели ему не удастся проверить свое предположение? Федор схватил стул, приставил его к подоконнику и взгромоздился на него. И — эврика! — на верхней кромке внутренней рамы было маленькое, практически незаметное, но тем не менее совершенно явственное желобообразное углубление, — здесь пуля чиркнула по раме. Федор спрыгнул со стула, метнулся на кухню и вернулся с длинной толстой соломинкой для молочных коктейлей, котроые так любила Полька. Москитная сетка отстояла от внутренней поверхности окна на вполне достаточное расстояние, чтобы прямой предмет, такой, как соломинка, по двум точкам, через которые проходит прямая, достроил бы всю линию. Федор просунул соломинку в дырку в сетке, другим концом положил ее на выемку от пули и, прищурив глаз, посмотрел в соломинку на просвет. Соломинку подергивало сквозняком, но в крошечном отверстии, как в прицеле винтовки, четко маячило одно-единственное окно в строящемся доме напротив. Сомнений не было — именно оттуда стрелял снайпер. Федор кинулся в залу, и уже с порога понял, что его предчувствие было верным. Из-за выступа пилона, образовывавшего в их квартире лоджию, из зала это окно в доме напротив просматривалось только из самого дальнего угла комнаты и, соответственно, со своей позиции стрелок видеть кутежа Куницына и Ирины не мог. И, значит, в темной спальне он вполне мог принять любовника за мужа. Вся вернулось на круги своя.

Федор бессильно опустился в кресло. Да, подвела интуиция Дерябина — знатока жизни, ведуна в человеческих сердцах! Нехороший холодок пробежал по спине, мелким тремором задрожали пальцы. Страх вернулся. Несколько минут Федор сидел в полной прострации, прежде чем снова заставил себя мыслить связно. А как хорошо все было, насколько безоблачной уже казалась жизнь! Но ведь, с другой стороны, что произошло? Всего лишь вернулась потенциальная угроза, и даже не сама угроза, а субъективное ощущение опасности. По крайней мере, сейчас уж точно никто не целился в Федора из дома напротив, а вот зарплата у него теперь даже не вдвое — впятеро против прежней! «Пожалуй, хватит и телохранителя нанять!» — подумал Федор, в голос хохотнул своей шутке, и тут же в унисон смеху ожил его мобильный. «Ирина!» — плеснулось у Федора в мозгу, но номер высветился не ее. Это оказалась Даша Копейникова. Черт, за всей это чехардой он напрочь забыл о том, что на сегодня у него назначено рандеву с редакторшей!

— Чего это вы мне не звоните, молодой автор Александр Агатов?! — пророкотала Даша. — Раздумали подписывать авторский договор? Решили завязать с карьерой писателя? Бросить, так сказать, пока не втянулись?

— Ну, то вы?! — воскликнул в ответ Федор, чувствуя, как жизнеутверждающий сарказм редакторши возвращает его к жизни. — Просто у меня возникли некоторые… э-э… обстоятельства, и я… В общем, я как раз собирался вам звонить!

— Ну, так я вас поздравляю — вы дозвонились! — Ниагарским водопадом захохотала редакторша. — Так вы приедете? Сегодня же пятница, короткий день, я в редакции до пяти. Мне вас ждать?

Федор кинул взгляд на часы — три пополудни. Успеть в офис, за деньгами к Кате, да еще и в редакцию — немыслимо. Придется перенести. Ах, как неудобно получилось!

— Учтите, что с понедельника я в отпуске, — вечевым колоколом прогудела Даша.

Федор про с себя ругнулся матом. Чем же пожертвовать? Ну, конечно! С белыми мышами можно пообщаться и завтра, — пусть только попробуют отказать новому начальнику в просьбе выйти на службу в субботу! Нехорошо, конечно, но делать нечего, производственная необходимость!

— Да, до пяти часов буду у вас! — со вздохом сжег все мосты Федор.

— Чудненько! — горным обвалом отозвалась Даша. — Постарайтесь побыстрее, мне хотелось еще кое-что с вами обсудить.

Так, ну, вот и славно — чем плотнее график, тем меньше времени на всякие дурацкие страхи! «Остановите похороны, покойник еще вполне жив!» — подбодрил себя Федор и рывком поднялся на ноги. Насыпал кошке «Вискасу», с улыбкой посмотрел, как счастливая Рашель с аппетитом набросилась на еду, долил ей воды в чашку и сменил лоток. А теперь — долой из сей юдоли скорби и печали! Жизнь прекрасна, удивительна и, хочется верить, что кончается она все-таки не завтра.

***

Редакция находилась в Центре, рядом с метро Третьяковская. Федор, словив неизвестно которого за последние два дня частника, обозначил ему сразу весь маршрут: по Кольцевой до Ясенева, там максимум десять минут, потом на Большую Ордынку. Неместный бомбила, не раздумывая, сразу заломил штуку, на что Федор коротко посоветовал ему бояться Бога. Бомбила, с сожалением поняв, что клиент — не лох, долго мялся, хитро щурил на Федора глаз, наконец, согласился ехать за шестьсот и еще долго сетовал, что продешевил. Сразу, как тронулись, Федор позвонил в контору. «Ой, Федор Андреевич, а вы у нас будете?» — сразу закокетничала с ним Юля. Федор усмехнулся и, напустив на себя строгости, сказал, что планы изменились, в офис он сегодня не попадает и попросил к телефону Розу Анатольевну. Белая мышь возникла в трубке сразу, как будто висела на параллельном аппарате. В ответ на просьбу Федора выйти завтра она услужливо зачастила: «Конечно, конечно, я ж понимаю, надо, так надо!» Федор подумал, что у статуса начальника, пожалуй, все-таки есть свои положительные стороны и безжалостно пресек попытку бомбилы на ГАИшном пикете повернуть на МКАД направо. По Кольцевой было пилить не меньше получаса, и Федор поудобнее расположился на заднем сиденье, велел бомбиле толкнуть его, как только проедут Профсоюзную, и закрыл глаза. Правда, Федору показалось, что тот затряс его за колено уже через минуту, и хотел уже было сказать водиле все, что думает о нем, но тот радостно тыкал пальцем в указатель за стеклом, на котором было крупно написано «Ясенево». В совершенно сомнамбулическом состоянии Федор доштурманил транспортное средство до Катиного дома, на автопилоте поднялся в квартиру, забрал деньги и снова спустился к машине. Бомбила покосился на мусорный мешок, спросил:

— Может, в багажник?

— Только, если со мной вместе! — ответил Федор, и блюститель чистоты в салоне смирился.

Федор сразу же снова задремал, и когда за пять минут до срока он вежливо приоткрывал одну из издательских дверей с многозначительной табличкой «Редакторы» на ней, он чувствовал себя замечательно отдохнувшим и посвежевшим.

Большущий кабинет с множеством старомодных двухтумбовых столов чем-то напоминал школьную учительскую. Наверное, в разгар рабочего дня здесь было шумновато. но сейчас выглядело обитаемым только одно из учительских, то есть, редакторских мест. Настольная лампа на нем горела, а на краю столешницы стояла внушительных размеров, хоть и явно дамская сумка. Правда, ни за столом, ни вообще в комнате никого не было. Федор осторожно кашлянул, однако никто не материализовался в ответ. Рассудив, что раз дверь не заперта, значит — можно, Федор вошел. Минуту он, как зачарованный, рассматривал сумку. Она была со средний дорожный саквояж; трудно даже было предположить, каких размеров должна была быть сама обладательница столь исполинского ридикюля. В сочетании с громоподобным голосом образ в воображении Федора возникал совершенно циклопический. Поэтому когда, скрипнув, открылась дверь за его спиной, Федор обернулся, будучи в состоянии определенной готовности. Однако вошедшая в комнату дама средне-преклонных лет поражала разве что соотношением высоты и ширины, которое совершенно экспоненциально стремилось к единице. При том, что роста она была очень маленького, впечатления толстой она не производила, а просто была такой вот — квадратной. Одета она была в нечто свободное до колен, не то хитон, не то пончо, а из под него парусами на ветру хлопали совершенно невообразимой ширины штанины типа тех, в которых поражают своим искусством бойцы айки-до. Обута она была в совершенно неимоверной толщины сплошные платформы, а довершали этот сюр короткие, под мальчика, ярко-красные волосы и узенькие очочки на переносице. Увидев Федора, этот «квадрат Малевича» снизу вверх строго и вопросительно посмотрел на него поверх очков.