Конкистадоры. История испанских завоеваний XV- XVI веков - читать онлайн книгу. Автор: Иннес Хэммонд cтр.№ 52

Такая психологическая война, очевидно, оказывала воздействие и на их индейских союзников; или, возможно, их просто начала выматывать эта затянувшаяся кампания. Индейские военные кампании обычно продолжались недолго, поскольку они воздерживались от снабжения армии за счет окружающего населения, а всегда носили запасы продовольствия с собой. Как бы то ни было, индейцы начали потихоньку дезертировать. Берналь Диас утверждает, что испанцы, наступавшие по такубской дамбе, остались совершенно одни и четыре дня работали по очереди: один отряд засыпал проломы, пока два других сражались, – и так до тех пор, пока все расчищенные проломы не были засыпаны вновь. Однако это не подтверждается в письме Кортеса, который описывает, как Чичимекатль, тлашкаланский военный вождь, организовал со своими людьми самостоятельную и очень успешную атаку, пока испанцы Альварадо отдыхали в лагере.

Кортес фактически приказал испанцам отдыхать, посылая в город только небольшие отряды для имитации наступательной активности. С июня по август в долине Мехико продолжается дождливый сезон, и люди Кортеса уже больше месяца все время сражались в условиях сырости и плохо питались. Им требовалось время, чтобы восстановить силы, привести в порядок оружие и привезти еще пороха из Вера-Круса, где, весьма кстати для Кортеса, нашел убежище один из кораблей неудачной экспедиции Понсе де Леона во Флориду. Более того, в окрестных городах назревали неприятности. После своей победы мешики разослали кисти рук и ступни принесенных в жертву испанцев, а также головы убитых лошадей по всем городам своих бывших союзников. Чтобы остановить начавшееся брожение, Кортес направляет Тапиа к куэрнавакам, а Сандоваля к отоми, дав каждому значительный отряд якобы для «защиты» этих союзников. С Сандовалем ушло шестьдесят тысяч индейцев, и это, вероятно, объясняет, почему испанцы на такубской дамбе чувствовали себя покинутыми. Имея под рукой такую значительную силу, Сандоваль нанес кулуанским инсургентам сокрушительное поражение. На все это потребовалось около десяти дней, но результат оправдал все усилия – когда Кортес возобновил полномасштабные операции против Мехико, его поддерживало огромное вспомогательное войско из ста пятидесяти тысяч индейцев. Он начал новую операцию тем, что, по примеру мешиков, организовал несколько тщательно подготовленных засад и внезапных атак. Наиболее успешная из них имела место примерно через неделю тяжелых боев, когда ему удалось наконец захватить пресловутую рыночную площадь. Было убито около пяти сотен «всех храбрейших и доблестнейших из их главных людей», и, как добавляет Кортес без каких бы то ни было комментариев и выражения чувств, «наши союзники хорошо поужинали, ибо они разрезали на куски всех убитых и захваченных в плен, чтобы съесть». На следующий день его люди убили и ранили еще восемь сотен индейцев, а еще через день соединились с отрядом Альварадо. С самого начала нового наступления приказ Кортеса не продвигаться за незасыпанный пролом в дамбе выполнялся неукоснительно, и, используя в качестве рабочей силы своих индейцев, он систематически разрушал каждое здание, стирая с лица земли целые улицы.

Кортес утверждает, что неоднократно пытался побудить мешиков к сдаче и прилагал все силы, чтобы удержать своих индейских союзников от грабежа и бессмысленных убийств. Наступление быстро превращалось в резню. В одном из столкновений мешики потеряли убитыми двенадцать тысяч, в другом – сорок тысяч человек. Семь восьмых территории города оказалось в руках захватчиков, «которые не оставили им места даже стоять, кроме как на телах их собственных убитых», и «наши союзники обращались с врагом в высшей степени жестоко, ибо они ни за что не пощадили бы ни одной жизни». В каждой части города, которую захватывали испанцы, они обнаруживали дома и частоколы полными голов и трупов. «Мы не могли пройти, – пишет Берналь Диас, – не наступив на тела и головы мертвых индейцев».

Мешики еще дважды пытались прозондировать почву к примирению, но либо они хотели только выиграть время для подготовки оборонительных укреплений, либо каждый раз наталкивались на непреодолимое упрямство жрецов. Кортес, на которого произвели впечатление перенесенные ими страдания, также выдвигал предложения, которые последовательно отвергались. Конец наступил внезапно, 13 августа 1521 года, когда Кортес повел своих солдат в решительную атаку на небольшой участок города, где собрались уцелевшие мешики. В тот день их погибло более пятнадцати тысяч. Куаутемок и остатки его армии бросились к каноэ. Каноэ Куаутемока было легко узнаваемо благодаря отделке, подобающей главе государства, и короля захватила в плен одна из бригантин.

Так закончилась эпическая оборона Мехико. Целых два месяца ацтеки отбивали атаки более чем ста пятидесяти тысяч воинов их собственной расы; они бестрепетно встретили новые военные орудия, привезенные захватчиками, – пушки, корабли, мушкеты, сталь и сверхъестественную мощь закованной в латы кавалерии. Они не испугались голода, жажды и болезней. Берналь Диас приводит ужасающее описание условий в квартале города, захваченном во время последнего штурма:

«Мы обнаружили дома, полные трупов, и в них некоторых еще живых мешиков, не способных выйти оттуда. Их экскременты подобны были тем, которые испускает тощая свинья, которую кормили одной только травой. Город выглядел так, будто его пропахали. Корни каждого съедобного растения были выкопаны, сварены и съедены, они использовали даже кору некоторых деревьев… долгое время не рождались живые дети, так они страдали от голода и жажды и бесконечных сражений».

Все же, хотя мешики ели плоть убитых ими или захваченных в плен врагов, они не ели своих мертвых. Положение их было настолько отчаянным, что Куаутемок попросил позволения вывести всех своих людей на материк. «Полных три дня и ночи неубывающим потоком они выходили, и все три дамбы были забиты мужчинами, женщинами и детьми такими тощими, болезненными, грязными и вонючими, что жалко было смотреть на них».

После девяноста трех дней постоянных сражений и шума войны на город опустилась неестественная тишина. Кортес отозвал свои войска на прежние позиции, подальше от густого запаха гниющей плоти и опасности инфекционных заболеваний. В эту же ночь старые боги, кажется, также бежали прочь. Шел сильный дождь, черная влажная тьма разрывалась молниями, а тишина – величественными раскатами грома, как будто в барабан богов войны, тысячекратно усиленный, били в последний раз. Кортес и его капитаны в это время праздновали победу.

Наутро началась работа по расчистке города. День и ночь горели огни, особенно в северном квартале Тлателолько, где трупы лежали грудами. Кортес уже не нуждался в своих индейских союзниках. Был проведен парад, произнесены речи, произошел обмен подарками – и они зашагали прочь, нагруженные добычей и пленниками-рабами. К этому моменту индейских воинов насчитывалось двести тысяч. Затем Кортес провел парад своей армии; отслужили благодарственную службу. Ведомые братом Бартоломе, со статуей Пресвятой Девы и следовавшими за ней порванными знаменами Кастилии, пронесенными через множество кровавых сражений, испанцы спокойно и мирно шагали к причастию.

Однако главенствующей мыслью в головах почти всех испанцев было желание узнать, что же произошло с тем золотом, которое они потеряли в ночь бегства из Мехико, и еще большим его количеством, оставленным в покоях дворца Ашайакатля. В городе они не обнаружили даже следа этих сокровищ, и лишь на мертвецах им удалось собрать множество золотых пряжек, султанов и других чудесных изделий из перьев. Считая и найденное в домах, стоимость добычи составила 130 000 песо – очень немного по сравнению с тем, что было брошено. Куаутемока неоднократно допрашивали, так же как его вождей. Они объясняли, что сокровища были постепенно перевезены в каноэ в приозерные города и дальше. Не получив утоления своей жажды золота, армия начала обвинять Кортеса в сокрытии и присвоении сокровищ. Такое обвинение нацарапано даже на беленых стенах его резиденции в Койоакане. Под давлением своих людей, а также казначея Альдерете Кортес дал разрешение подвергнуть Куаутемока и касика Такубы пытке, и их ноги были «поставлены на огонь». Все, чего удалось добиться от короля мешиков, – это заявления, что большая часть золота была брошена в озеро. После многократного ныряния отыскали несколько изделий, а в пруду дворцового сада обнаружили большое золотое колесо-календарь.