Нечаев - читать онлайн книгу. Автор: Борис Егоров, Феликс Лурье cтр.№ 90

В предместье Цюриха Геттингене находилась небольшая харчевня «Muller Caffe Haus». В ней, по утверждению Стемпковского, он назначил 2 августа в час дня Нечаеву встречу. Часом раньше в Геттинген прибыли Николич-Сербоградский, швейцарский майор и с ним восемь переодетых жандармов. Доносчик уже сидел в ресторанчике с членами Интернационала Г. Грейлихом и О. Реми и пил кофе. Пятеро жандармов заняли соседние столики, трое расположились снаружи. Как только Нечаев вошел в харчевню, Стемпковский оставил своих товарищей и уселся с Сергеем за другой столик. Через некоторое время к ним подошел старший из жандармов и попросил Нечаева выйти, так как «имеет передать ему несколько слов». Сергей вышел из ресторанчика, жандармы набросились на него и мгновенно связали. На крик выскочил Стемпковский и сделал вид, будто пытается освободить задержанного.

В тот же день Николич-Сербоградский докладывал П. А. Шувалову, что при обыске у Нечаева обнаружили «шестиствольный отличный большой револьвер (все стволы заряжены), два бумажника, в коих записано много имен высших сановников Российской империи, два письма — одно на французском, другое на русском языке (ответ на сие последнее письмо просят Нечаева дать через посредство редакции «Биржевых ведомостей»), пять экземпляров новой революционной программы на польском языке и четыре конверта с адресами… Кроме того, найдено несколько записок, между прочим, одно на имя M-lle Herzeana, Paris, и, наконец, старый кожаный кошелек, где было 1 франк 40 центов, и старый же средней величины складной ножик». ^[649]

На городской гауптвахте Нечаев заявил, что он серб, но, когда Николич-Сербоградский заговорил с ним по-сербски, ни на один вопрос ответить не смог. Тогда адъютант шефа жандармов объяснил ему, что русскому и швейцарскому правительствам безусловно известно, кто он.

Весть об аресте Нечаева быстро распространилась по городу. Грейлих и Реми прибежали к Д. И. Рихтеру и рассказали о случившемся, тот отправился с новостью к В, Н. Смирнову, но он случайно встретил Нечаева на улице и все понял. ^[650] Русские, польские, немецкие и французские эмигранты произвели расследование случившегося и решили устроить над предателем товарищеский суд. Турский, живший с Нечаевым на одной квартире, рассказал, что тот нуждался в деньгах, и Стемпковский пригласил его на свидание, обещая помочь найти работу. «Суд объявил Стемпковского шпионом и постановил исключить из всех обществ, членом которых он состоял». ^[651] Предатель на суд не явился, он попросил зашиты у кантональной полиции, которой оказывал эпизодические услуги. ^[652] Вскоре Стемпковский навсегда покинул Цюрих. Российские власти не выполнили обещания, решение вопроса о выдаче ему русского паспорта откладывалось, Шувалов колебался и не докладывал о нем царю. 4 февраля 1873 года Горчаков писал в Петербург:

«Вчера поляк Витольд Скржинский, кондитер, приехавший из Цюриха, сделал четыре револьверных выстрела в Стемпковского и его семью, в их квартире, но никого не ранил. Это месть комитета за Нечаева. Федеральные муниципальные власти города Берна в большом волнении; преступник скрылся». ^[653] Покушение, возможно, инсценированное пострадавшим, ускорило решение судьбы предателя. Стемпковский состоял секретным агентом III отделения с конца пятидесятых годов. Его участие в Варшавском восстании 1863 года и последующее бегство в Европу были не что иное, как выполнение заданий полицейских властей. Иногда его сильно заносило, он переигрывал настолько, что начальство выражало ему свое неудовольствие, так было в Варшаве и Цюрихе, где шпион переусердствовал в своих революционных выходках. Монарх простил ему эти прегрешения, но полицейские власти ехать в Россию Стемпковскому не позволили. Он продолжал выполнять поручения III отделения, а затем Департамента полиции. В 1883 году новый глава политического сыска империи Г. К. Семякин отчислил его из Заграничной агентуры, так как он «вполне бесполезен» и «даже вреден». ^[654]

Русская эмиграция в Цюрихе и Женеве выразила протест швейцарским властям, арестовавшим Нечаева. Подписавшие его Бакунин, Озеров, Ралли и другие неопровержимо доказывали, что Нечаев совершил политическое преступление и поэтому швейцарское правительство не должно передавать его в руки русских полицейских властей. П. Л. Лавров от подписания протеста уклонился. ^[655] Заступничества эмигрантов были оставлены без внимания.

После получения известия об аресте Нечаева III отделение приступило к действиям, имевшим целью вынудить швейцарское правительство передать опасного уголовного преступника русским властям. 18 августа 1872 года товарищ главноуправляющего III отделением граф Н. В. Левашев направил управляющему Министерством юстиции О. В. Эссену письмо следующего содержания:

«Главный виновник совершенного в Ноябре 1869 года близ Москвы убийства студента Петровской Земледельческой и Лесной Академии Иванова, бежавший за границу бывший приходской учитель Сергей Геннадиев Нечаев арестован в Цюрихе в Швейцарии.

Швейцарское правительство предварительно выдачи этого преступника, желает иметь официальное юридическое удостоверение в содеянном Нечаевым преступлении и поэтому, как Ваше Превосходительство изволите усмотреть из прилагаемой копии телеграммы нашего посланника в Берне, обратилось к Князю М. А. Горчакову с просьбою о доставлении, в засвидетельственных переводах, обвинительного акта, составленного в свое время против Нечаева, и последовавшего относительно его сообщников судебного приговора.

Швейцарскому правительству неизвестно, что наши законы не допускают заочного процесса по уголовным преступлениям, и тем объясняется вышеупомянутое требование его. С другой стороны, означенная особенность нашего законодательства была причиною тому, что, пока Нечаев находился в безвестной отлучке, обвинительный акт по совершенному им преступлению не мог быть составлен. Ныне же задержанием Нечаева эта причина устранена, тем более что все обстоятельства преступления, казалось бы, достаточно выяснены предварительным следствием и судебным процессом, коим подверглись ею сообщники.

Руководствуясь ВЫСОЧАЙШЕ утвержденными 19 мая 1872 г. правилами, по коим от соглашения Министра Юстиции с Шефом Жандармов зависит направление дел по преступлениям в тех случаях, когда общее преступление усложняется политическою деятельностью преступника, — я полагал бы не возбуждать против Нечаева обвинения в государственном преступлении, заключавшемся в составлении тайного общества с политической целью, а ограничиться преданием его суду единственно за убийство студента Иванова, ибо составление тайного политического общества не влечет за собою непременного совершения убийства, и следовательно последнее преступление является самодеятельным и может быть рассмотрено независимо от первого.