Конан Дойл - читать онлайн книгу. Автор: Максим Чертанов cтр.№ 113

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Конан Дойл | Автор книги - Максим Чертанов

Cтраница 113
читать онлайн книги бесплатно

Ирландия, как мы помним, считала себя самостоятельным государством, а англичан – оккупантами. Роджер Кейзмент, рыцарь Британской империи, был ирландским националистом; Ирландия и поныне чтит его как своего героя; под его влиянием Дойл переменил свою позицию по ирландскому вопросу и стал сторонником гомруля. В 1912 году Кейзмент отказался от колониальной службы, вернулся в Ирландию и присоединился к освободительному движению. В июле 1914 года он поехал в США, чтобы собрать деньги и приобрести оружие для нужд движения. Когда в следующем месяце разразилась Первая мировая война, Кейзмент решил просить у Германии помощи в борьбе против англичан. Он надеялся на то, что Германия окажет Ирландии поддержку в борьбе за независимость.

Для установления контакта с германским послом в Вашингтоне он использовал влиятельную ирландско-американскую организацию «Кланна-Гэл». Многие члены этой организации ему не доверяли, так как он не был членом ИРА и занимал, по мнению крайних националистов, чересчур умеренную позицию. Его деятельность в США закрыла ему возможность вернуться в Британию, поэтому в октябре 1914-го он отправился в Германию через Норвегию. Когда Кейзмент прибыл в Берлин, он поставил себе три задачи: сформировать из ирландских военнопленных бригаду для участия в войне с Британией, добыть оружие для грядущей борьбы Ирландии за независимость и добиться от германского правительства публичной поддержки его дела. Германское правительство заявило о своей поддержке идеи независимости Ирландии, но практически ничего не сделало (ему в то время, наверное, и с Лениным было достаточно хлопот – революционеры по всему свету просили помощи у Германии) – только согласилось тайно доставить в Ирландию небольшое количество боеприпасов.

Тем временем ИРА намеревалась воспользоваться слабостью Великобритании, принимавшей участие в войне, чтобы организовать восстание. Оно было запланировано на Пасху 1916-го. Кейзмент был категорически против, так как видел, что людей и оружия недостаточно. Он уехал в Ирландию, надеясь уговорить своих товарищей отказаться от преждевременного выступления. Но ему не удалось ничего сделать. Судно, на котором везли германские боеприпасы, было захвачено британцами. Взяли и самого Кейзмента; его заключили в Тауэр. Восстание состоялось и было подавлено Британией за шесть дней с помощью военно-морской артиллерии, разрушившей центр Дублина. Пятнадцать его вождей были казнены военным трибуналом; шестнадцатый, Роджер Кейзмент, был лишен звания рыцаря и также приговорен к казни за государственную измену. Кейзмент вину отрицал и считал, что британский суд неправомочен судить его.

Кейзмент был правозащитником с мировым именем, человеком, известным своим личным мужеством; общественность, в том числе британская, поднялась на его защиту. Конан Дойл пришел в ужас, узнав о смертном приговоре (хотя в 1916-м в его жизни, как мы увидим, ужасов хватало и без Кейзмента); он немедленно подготовил петицию, обращенную к премьер-министру Асквиту, и стал собирать подписи своих коллег и других знаменитостей в защиту Кейзмента. Петицию подписали Честертон, Голсуорси, Джером Джером, Арнольд Беннет и другие известные литераторы. (Шоу к петиции Дойла не присоединился, но организовал собственную.) Речь, конечно, шла не об оправдании – факт измены было невозможно отрицать – но о смягчении приговора до пожизненного заключения. Еще одно «дело Дрейфуса», с той разницей, что Золя, убежденный в невиновности своего подзащитного, мог обратиться к обществу со словами «Я обвиняю», а Дойл никого обвинять не мог – только молить о снисхождении к человеку, который когда-то так много сделал для людей. Четырьмя годами ранее он написал в письме Кейзменту: «Вы сделали так много добра в Вашей жизни, что по справедливости ни одна тень не может упасть на Вас». И вот тень упала, да такая, что доктор мог призывать отнюдь не к справедливости, но лишь к милосердию.

Смертный приговор Кейзменту был воспринят общественностью как месть за критику колониальной политики; все вроде бы шло к тому, что осужденного должны помиловать. Но с точки зрения британских политиков помиловать Кейзмента было никак невозможно – это все равно что де-факто признать Ирландию свободным государством, находящимся в состоянии войны с Британией. Тут-то на свет и появились личные дневники Кейзмента (найденные полицией при обыске в его квартире), в которых говорилось о его сексуальной жизни. Записи в этих дневниках были откровенны до такой степени, что высоконравственная общественность съела бы Кейзмента, даже если бы в них шла речь о женщинах. «Ни одна тень не может упасть на Вас...»

Этими дневниками занимаются до сего дня; одни эксперты однозначно называют их подлинными, другие так же твердо устанавливают, что это изготовленная спецслужбами фальшивка; в подобных вещах окончательная ясность, как правило, никогда не наступает. Британское правительство послало расшифровку дневников папе римскому и президенту США Вильсону, которые ранее выступали за помилование Кейзмента; папа и президент прочли записи и от Кейзмента отреклись. Когда американский посол в Лондоне сказал Асквиту, что знает о дневниках, Асквит высказал пожелание не хранить эту информацию в тайне. Информация разлетелась по обе стороны Атлантики. От Кейзмента мгновенно отвернулись все. Что там какая-то жалкая государственная измена! Газета «Ньюс оф зе уорлд» писала: «Ни один человек, которому стали известны эти подробности, не может произносить имя Кейзмента без омерзения и ненависти». Смолкли даже ирландские политические деятели, до этого момента считавшие англичан оккупантами, а Кейзмента – героем: они не могли заступаться за такого мерзкого типа и сожалели о том, что он затесался в их ряды. Возликовали те, кто считал, что Кейзмент в истории с Конго и с Путумайо «преувеличивает»: он, конечно, тогда все выдумывал, такие порочные люди всегда выдумывают то, чего нет. Все церковные и государственные деятели в Британии и Соединенных Штатах отказались поддержать просьбу о помиловании.

Многие из тех, кто уже поставил подписи под петицией Дойла, отозвали их. С самого начала отказались подписать петицию Уэллс и Киплинг. Уэллс в своих «Очерках истории цивилизации» позднее писал: «Предатель, сэр Роджер Кейзмент, получивший рыцарский титул за прежние заслуги перед империей, который искал помощи для ирландских повстанцев в Германии, был отдан под суд и казнен – вполне заслуженно». Конечно, никто не обязан жалеть Кейзмента за его былые заслуги, но когда писатель отказывается проявить сочувствие к казнимому – еще раз подчеркнем, что речь шла не об оправдании, а о снисхождении, – это выглядит как-то по-людоедски. От Киплинга, «солдата Империи», ничего другого ожидать было невозможно, но Уэллс, прогрессивный Уэллс. Может, не совсем ошибался доктор Дойл, утверждая, что Уэллсу чуточку не хватало души?

Ни Шоу, ни Дойл своей позиции не переменили. Дойл писал Клементу Шортеру (журналисту и литературному критику, одному из тех, кто наиболее активно высказывался в защиту Кейзмента): «Они (министерство иностранных дел. – М. Ч.) сообщили мне, что Кейзмент совершал гадкие половые извращения, доказательством которых служат личные дневники. Я, конечно, слыхал об этом, но неужели половые извращения – это хуже, чем государственная измена и подстрекательство солдат к измене своему долгу? Меня все это не заставило отступить от моей цели». Доктор, однако, понимал, что игнорировать вновь открывшиеся обстоятельства невозможно, и с ловкостью заправского адвоката изменил свою линию защиты: в переработанном тексте петиции он упирал теперь на то, что Кейзмент невменяем, что годы, проведенные им в тропиках, и чудовищные ужасы, свидетелем которых он был, привели к тому, что он вконец повредился рассудком и не может нести ответственность за свои действия. Ужасные дневники как раз и являются наилучшим доказательством того, что бедняга давно был не в себе; доктор теперь припоминал, что Кейзмент при общении постоянно жаловался на головные боли. Действительно ли он считал Кейзмента душевнобольным или то была единственная возможность хоть как-то его защитить? Неизвестно. В пользу первого предположения говорит его аналогичное высказывание об Уайльде; в пользу второго – то, что он никогда не упоминал о сумасшествии Кейзмента и Уайльда до того, как против них были возбуждены уголовные дела.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию