Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии - читать онлайн книгу. Автор: Ярослав Бутаков cтр.№ 12

В целом же «славянскую карту» не удалось разыграть ни той, ни другой стороне. Но если для Центральных держав её использование могло быть лишь ограниченным (в Польше и Украине), то для России иначе как разочарованием не обернулось то, что славянские подданные Габсбургов и Гогенцоллернов вовсе не спешили перейти под знамёна Романовых (до 1917 г.) или «свободной России» (в 1917 г.). Ещё более сильным разочарованием стало поведение Болгарии.

Когда осенью 1915 г. Болгария объявила войну Сербии и помогла австрийской и германской армиям оккупировать эту страну, в России это было расценено как предательство в «семье славян». Но в Болгарии привыкли смотреть на Сербию как на страну, более всего мешавшую национальным чаяниям болгар. Македония, включённая Сербией в свой состав по итогам двух Балканских войн 1912–1913 гг., в Болгарии всегда воспринималась как колыбель болгарской государственности (Охридская архиепископия). И неудивительно, что в Первой мировой войне Болгария встала на сторону врагов Сербии.

Поначалу казалось, что русские и болгарские войска не столкнутся между собой на поле боя. Однако летом 1916 г., когда в войну на стороне Антанты вступила Румыния (тоже обидчица Болгарии в 1913 г.), русские войска вошли в Румынию, чтобы спасти её от разгрома. И встретились там с болгарами. Надежды на то, что болгары не станут стрелять в русских «братушек», улетучились в один миг. Болгары, как и русские, до поры оставались верны своему царю.

Наиболее конфузный эпизод произошёл осенью 1916 года на Балканском фронте союзников, куда были посланы две русские бригады. В боях за город Битоль (Монастир) в Македонии 2-я русская бригада была поставлена командованием союзников на направление главного удара против болгарских войск. По-прежнему надеялись на моральный эффект появления русских перед болгарами… Однако незадолго перед этим Николай II, но просьбе сербского королевича Александра, дал согласие на оперативное подчинение обеих русских бригад командованию сербской армии. В лице русских болгары увидели перед собой всё тех же извечных врагов — сербов. Битоль был взят, но 2-я русская бригада потеряла в этих боях свыше трети своего состава…

Однако, говоря о болгарах в Первой мировой войне, нельзя умолчать о судьбе болгарина на русской службе, генерала Радко-Дмитриева ^[27]. В 1914 г. он состоял послом Болгарии в Петербурге. Неслыханное дело в истории дипломатии Нового времени, чтобы посол пошёл воевать за ту страну, в которой находился, когда над ней нависла угроза. Но именно так поступил Радко-Дмитриев, для которого Россия стала второй родиной. Он получил чин генерала от инфантерии и в 1915 г. командовал 3-й русской армией, оказавшейся на острие главного удара немцев. Армия понесла большие потери, и на Радко-Дмитриева как на болгарина пало подозрение в пособничестве врагу. Суда не состоялось, но Радко-Дмитриева понизили в должности — назначили командиром корпуса. В дальнейшем он снова командовал армией (12-й), вышел в отставку в 1917 г., а осенью 1918 г. был убит во время «красного террора»…

Первая мировая война оправдала ожидания некоторых славянских народов. По её итогам возникли новые независимые славянские государства — Польша, Югославия, Чехословакия. Но права многих славянских народов оказались при этом ущемлены. Так, Украина была разделена между четырьмя государствами. Большая её часть стала советской, но разные районы Западной Украины были включены в состав Польши, Чехословакии и Румынии. При этом только чехословацкая часть (Закарпатская Украина) получила некоторую автономию. Хорватов и словен никто не спросил, хотят ли они после войны жить в одном государстве с сербами. Остался «замороженным» конфликт между Польшей и Чехословакией из-за города Тешин. Новые территориальные потери понесла Болгария. Всё это сказалось потом, в преддверии и в начале Второй мировой войны.

На полях сражений Первой мировой войны, с обеих сторон обильно политых славянской кровью, разлетелись в прах мечты о единстве и братстве всех славян. Славянский мир вышел из войны ещё более разобщённым, чем был до неё, полным взаимных обид и претензий.

Вернёмся на Восточный фронт в весну 1915 г. Здесь и тогда развернулись важнейшие события Первой мировой войны в кампанию 1915 г.

13 (26) апреля германские войска начали демонстративное наступление на северном крыле фронта в направлении Либавы (ныне Лиепая в Латвии). 19 апреля (2 мая) германские и австрийские войска под командованием фельдмаршала Макензена прорвали русский фронт в районе Горлице в Галиции. 9 (22) июня австрийцы снова заняли Львов. Русские были вытеснены почти из всей Галиции и из значительной части Царства Польского.

Потери русских войск были необычно велики. Они могли быть меньше, если бы Ставка не пыталась любой ценой сохранить пространство. Именно тогда впервые прозвучали столь знаменитые по другой войне слова: «Ни шагу назад!». Именно тогда появились в Русской армии первые заградительные отряды.

«Для малодушных, оставляющих строй или сдающихся в плен, не должно быть пощады; по сдающимся должен быть направлен и ружейный, и пулемётный, и орудийный огонь, хотя бы даже и с прекращением огня по неприятелю; на отходящих или бегущих действовать таким же способом, а при нужде не останавливаться также и перед поголовным расстрелом… Слабодушным нет места между нами, и они должны быть истреблены» ^[28] — гласил приказ, изданный командующим 8-й армией генералом от кавалерии А.А. Брусиловым.

Участились случаи сдачи в плен целых войсковых частей. Так, в первые дни Горлицкого прорыва сдалась в плен 48-я пехотная дивизия во главе со своим начальником генерал-лейтенантом Л.Г. Корниловым. В июне 1915 г. Николай II по докладу Верховного главнокомандующего великого князя одобрил предложенные им две меры. Первая касалась семей военнослужащих, добровольно сдавшихся в плен, — эти семьи лишались продовольственного пайка за взятого в армию кормильца. Вторая мера предусматривала ссылку таких пленных, по окончании войны, на поселение в Сибирь ^[29].

Но ни героизмом солдат, ни заградотрядами, ни угрозами репрессий против сдающихся в плен и их родных нельзя было исправить положение, созданное катастрофической нехваткой снарядов и патронов и неумелыми стратегическими распоряжениями высшего командования.

Вышеприведёнными фразами обычно иллюстрируют печальные для нашей Родины события начального этапа Великой Отечественной войны. Так вот, происходившее с Русской армией в 1915 г. имеет полную типовую аналогию с тем, что происходило с Красной армией летом — осенью 1941 г. и летом 1942 г. Разница только в масштабах.

Размеры трагедии Русской армии в 1915 г. намного уступали трагедии Красной армии и всего нашего народа в 1941–1942 гг. Летом 1915 г. наши войска оставили Западную Украину, Польшу, Западную Белоруссию, часть Прибалтики. На этой территории проживало примерно 12–13 млн. человек, что составляло меньше 8% населения Российской империи.