Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии - читать онлайн книгу. Автор: Ярослав Бутаков cтр.№ 2

Брестский мир считается кульминационным моментом, выразившим отношение пришедших к власти большевиков к национальным интересам России. Если судить по внешним формальным признакам, это отношение оказалось сугубо отрицательным. Россия потеряла значительную территорию и уплатила врагу крупную контрибуцию. Эти факты общеизвестны. Но достаточно ли их, чтобы делать вывод о враждебности политики большевиков интересам России, тем более — о «национальном предательстве» большевиков?

Часто повторяют пущенную кем-то фразу: «История не имеет сослагательного наклонения». Но никто так и не сумел пока убедительно объяснить: а почему, собственно?.. Между тем мы имеем мнения двух авторитетных представителей русской мысли, которые считали метод исторических альтернатив допустимым методом познания истории.

Александр Иванович Герцен в работе «О развитии революционных идей в России» (1851) писал: «Мы не видим причины, оставаясь в пределах свершившихся фактов, отбрасывать без рассмотрения всё, что кажется нам правдоподобным… Ход истории далеко не так предопределён, как обычно думают» ^[3]. Василий Осипович Ключевский записал в дневник (25 февраля 1903): «Явления человеческого общежития регулируются законом достаточного основания, допускающим ход дел и так, и эдак, и по-третьему, т.е. случайно» ^[4].

Метод исторических альтернатив позволяет объективно оценить, что на самом деле человечество выиграло и проиграло в результате тех или иных событий. Он не раз пригодится нам в этой книге. А сейчас позволительно задать вопрос критикам большевиков в связи с подписанием теми Брестского договора: какие у них были реальные альтернативы этому шагу?

Испокон веков повелось: страна, победившая в войне, вынуждена заключать мир ценой уступок. Это аксиома. Точно так же она верна для страны, действующая армия которой по каким-то причинам утратила боеспособность. В этих условиях продолжение войны может стать для страны более гибельным, чем заключение мира любой ценой. Ибо во втором случае страна теряет только часть территории и суверенитета. В первом же — теряет жизни людей, не спасая в конечном итоге территорию и суверенитет.

Суровые обличители большевиков в «национальном предательстве» исходят, очевидно, из того, что в 1918 г. Русская армия, разложенная либеральными экспериментами Временного правительства, деморализованная раздававшимися с марта 1917 г. обещаниями скорого мира, могла продолжать войну. Такой взгляд трудно назвать мягче, чем слепым. Для человека, который попытается добросовестно вникнуть в обстановку того времени, не останется сомнений, что, если бы осенью 1917 года большевики не пришли к власти, любому российскому правительству на их месте тоже пришлось бы заключать «похабный» мир с врагом.

Эти же обличители, вероятно, считают, что если бы Россия каким-то образом удержалась в числе формально воюющих стран до победы союзников, последние допустили бы Россию к участию в мирной конференции в качестве полноправной победительницы и удовлетворили все её притязания. Анализ всей политики держав Антанты по отношению к России в 1914–1919 гг. не позволяет этого предполагать. Позиции государств на послевоенной конференции определялись их реальным соотношением сил. Ослабленная Россия была бы допущена к «пиру победителей» в лучшем случае на правах третьестепенного члена Антанты — как Китай, Португалия или Греция (ниже даже, чем Сербия и Румыния, не говоря уже об Италии и Японии!).

Не принято предварять книгу какими-то определёнными выводами. Обычно они следуют в конце как итог рассуждений. Однако про Брестский мир сложено столько историографических мифов, высказано столько предвзятых мнений, что необходимо уже в самом начале внести ясность по ряду вопросов.

Во-первых, действие Брестского мира оказалось крайне ограниченным во времени и не имело далеко идущих геополитических последствий для России. 11 ноября 1918 г. Германия, в которой разразилась революция, подписала капитуляцию на Западном фронте, а 13 ноября, всего через восемь месяцев после заключения Брестского договора, ВЦИК ^[5] Советов аннулировал его действие. В результате событий Гражданской войны и иностранной интервенции 1918–1920 гг. Россия утратила часть территорий на западе. Но эти территории достались отнюдь не Германии и её прежним союзникам, а новым независимым государствам, образовавшимся на окраинах Российской империи с помощью держав Антанты, то есть бывших союзников России.

Во-вторых, Советская Россия не соблюдала ряд существенных положений Брестского договора. Прежде всего, это относится к обязательству провести полную демобилизацию своих вооружённых сил, установленному 5-й статьёй Брестского договора. Попятно, что Германия смотрела сквозь пальцы на существование Красной армии, так как последняя в каком-то смысле служила буфером на Востоке между Германией и интервенционистскими войсками Антанты в России. Тем не менее это было серьёзным отступлением от буквы мирного соглашения. Точно так же Советская Россия очевидно для всех нарушала 2-ю статью Брестского договора, запрещавшую сторонам вести всякую агитацию и пропаганду друг против друга. Большевики ни на одну секунду не отказывались от намерения разжечь пламя революции в Германии, в чём и преуспели. В нарушении Брестского договора в указанном смысле публично признавался сам Ленин ^[6].

В-третьих, Брестский договор провозглашал отказ от всяких контрибуций и репараций (статья 9 договора). Контрибуция явилась следствием новых политических условий, возникших летом 1918 г. и вынудивших Советскую Россию срочно предотвращать угрозу германского вторжения. Таким предотвращением и стало соглашение о контрибуции. В счёт её большевики, однако, до падения кайзеровского режима в Германии, успели выплатить лишь незначительную часть. Подробнее этот вопрос будет освещён в соответствующем месте книги.

С началом Первой мировой войны Ленин призывал рабочих и солдат превратить войну «империалистическую» в войну гражданскую. Это тоже якобы «уличает» вождя большевиков в «национальной измене». Однако давайте сразу учтём то, что он призывал к этому рабочих и солдат не одной лишь России, но всех воевавших стран. А его прогноз о том, что мировая война будет иметь своим весьма вероятным следствием гражданскую войну в России, как мы увидим, в своих важнейших чертах не отличался от предсказания такого консервативного политического деятеля, как бывший царский министр Пётр Николаевич Дурново! Однако пока никто не додумался обвинять задним числом в государственной измене П.Н. Дурново.

Вообще же, в том, что касается девальвации в массе русского народа в 1917 г. патриотических ценностей, необходимо иметь в виду два важных момента. Первый — в сознании элитных групп российского общества эти ценности были девальвированы ничуть не меньше. Свидетельств этому читатель найдёт достаточно на страницах этой книги. Второй — в том, что российская элита (как власть предержащие слуги государевы, так и либеральные «властители дум») за три года так и не сумела внушить своему народу сознание патриотического характера войны, виновата лишь сама эта элита и никто кроме неё.