Битвы, изменившие историю - читать онлайн книгу. Автор: Флетчер Прэтт cтр.№ 49

На время Молвиц решил участь Силезии, а также поднял в Европе почти такой же громкий шум, как Брейтенфельд: здесь могущественная империя потерпела поражение от того, с кем считались так же мало, как с Сицилией. Демонстрация состоялась; было показано, что военная сила государства не обязательно пропорциональна его величине и рано отказываться от военных средств достижения целей. Тотчас Карл Альбрехт Баварский заявил претензию на все наследство империи, Август объявил о своих правах на его часть, а Франция поддержала их альянс силой оружия. Из-за этого Англия, уже вовлеченная в войну с Францией за заокеанские владения, была обязана поддержать Австрию, и началась Война за австрийское наследство.

Но таковы были публичные, немедленные последствия решающей победы Фридриха при Молвице. А в личном плане, который оказался более важным, Фридрих, который учился на всех своих ошибках и промахах с невиданным в истории смирением, долго и тщательно размышлял о ходе битвы. Его пехота устояла против лучшей европейской кавалерии — отлично! Значит, пехота, прошедшая школу Фридриха-Вильгельма, может повернуть вспять любую кавалерию. Маршал Шверин настоятельно советовал ему оставить поле боя после первой кавалерийской атаки, а потом выиграл битву; отлично, он никогда не будет покидать поле боя, а Шверин попал в опалу. Наибольшую роль сыграла вереница случайностей, из-за которых тяжелый правый край пруссаков нанес косой удар по австрийскому левому флангу. Фридрих в свое время прилежно изучил военную историю и обладал незаурядной памятью; ситуация напомнила ему о фиванце Эпаминонде, которого он никогда не забывал.

III

Если бы вы завели с высокопоставленным лицом экспансионистского государства беседу о плебисците или народном одобрении, он решил бы, что вы спятили; но миллион (если не больше) жителей Силезии, завоеванной Фридрихом, были очень довольны, что оказались под прусской пятой. Подавляющее большинство населения составляли протестанты, если не притесняемые австрийскими чиновниками-католиками, то испытывавшие некоторые затруднения. Кроме того, более справедливое прусское правление показало большую эффективность по сравнению с австрийским. Фридрих завоевал не только Силезию, но и ее смирение.

Но оставался человек, который никогда не смирился бы с пруссаками в Силезии, а именно Мария-Терезия, императрица и королева. Она считала Фридриха самым злобным и опасным человеком в Европе и не скрывала это; говорить так ее заставляла не только личная досада, но и затаенное в глубине души ощущение, что успех Фридриха поставил под угрозу всю систему, к которой она сама принадлежала. Суждение императрицы о Фридрихе выразилось в целом ряде дипломатических интриг и военных маневров. В 1742 году по настоянию британских друзей Мария-Терезия подписала мир, который в итоге оказался лишь перемирием. По условиям этого мира Фридриху оставалась Силезия, а она получила возможность напасть на Баварию и Францию. В 1743 году французы потерпели катастрофические поражения в Богемии и на Рейне. Бавария полностью оказалась под властью австрийцев, и Фридрих вступил в войну в качестве союзника Франции, в том числе для того, чтобы не в одиночку встретить возможное нападение восстановивших силы Габсбургов. В 1744 году он вторгся в Богемию и захватил Прагу, но был вынужден вывести войска под угрозой нападения на его коммуникации. В 1745 году австрийцы, получив нового союзника в лице Саксонии, ответили тем, что вторглись в Силезию, и получили на орехи при Гогенфридберге и Зооре. Подписанный мирный договор подтвердил результаты Молвица.

Все военные кампании характеризуются определенными особенностями. Война за австрийское наследство отличалась тем, что активные действия в ней вели нерегулярные части венгерской легкой кавалерии — пандуры, которые тучами окружали фронт и фланги австрийских армий. Это были настоящие варвары, которых использовали для того, чтобы сжигать города, устраивать набеги на лагеря и расправляться с найденными ранеными. Из-за них сильно осложнялось сообщение любой противостоящей австрийцам армии. Королю Фридриху пришлось приложить усилия, чтобы наладить разведывательную службу, сообщавшую ему о передвижениях противника. Фридрих создал кавалерийский корпус, основанный на принципах, которые заложил Фридрих-Вильгельм для пехоты: тщательная подготовка, идеальная точность и согласованность движений, а также взрастил плеяду выдающихся кавалерийских офицеров — Цитена, Зейдлица, Ротенбурга. В отличие от пандуров, это была не обычная легкая конница, а инструмент для ведения боевой разведки, такая служба была первая в своем роде.

Пехота не нуждалась в улучшении, разве что в усилении своего прежнего статуса. Фридрих заметил, что его пехотинцы не только стреляли вдвое быстрее противника, но и маневры совершали гораздо проворнее, и на этом он основал новую тактику. Пехота повзводно давала залп, делала под завесой дыма четыре шага вперед, одновременно перезаряжая оружие для следующего залпа, подходила близко к изрешеченным пулями вражеским рядам и атаковала, применяя штыки.

Что касается сражений, то все значительные битвы войны — при Хотузице, Гогенфридберге, Зооре — были методическим повторением Молвица. От раза к разу Фридрих выдвигал вперед тяжелый правый край, атаковал врага по косой и сминал его линию. Каждый случай отличался некоторыми деталями, но в основном шаблон не менялся, и его заметили за границами Пруссии.

IV

Таков был военно-исторический фон, на котором состоялся следующий акт. Политический фон частично определялся тем, что, добившись желаемого, Фридрих стал противником войны: «Надо покончить с ней, как врач вылечивает лихорадку». Но с имперской стороны теперь выступал граф Венцель Антон фон Кауниц, советник Марии-Терезии. Она не слишком охотно согласилась принять Баварию в качестве компенсации за потерянную Силезию, но мир, которым закончилась всеобщая война, не дал ей ни того ни другого. Мария-Терезия затаила неутолимую злобу на разбойника, отнявшего у нее целую провинцию.

Венцель Антон (который упражнялся в верховой езде в закрытом зале, боясь свежего воздуха, и держал дюжину котят, которых сменял, как только они вырастали) эксплуатировал ее злость и делал это во имя равновесия сил. Он утверждал, что присутствие новой могущественной силы в северной Германии (едва ли кто сомневался в новоявленном могуществе Пруссии, учитывая ее армии и приобретенные территории) лишило Австрию свободы действий и места в Европе, которое ей надлежало занимать. Чтобы Австрия смогла возродиться, чтобы французское влияние, господствовавшее в Европе с подачи Фридриха, было ослаблено, Пруссию необходимо раздавить. Австрия традиционно поддерживала связи с морскими державами — Англией и Голландией, но безнадежно было ждать, что эти протестантские страны поддержат выпад против протестантской Пруссии. Поэтому политический курс Австрии был направлен на заключение альянса с Францией и Россией, причем с первой можно было расплатиться землями в Италии и Нидерландах, а со второй — землями в Восточной Пруссии, поскольку ни одно из этих владений не являлось частью империи.

Такими доводами Кауниц убеждал императрицу. Договориться с Россией было нетрудно, ибо в России никогда не утихали честолюбивые стремления; кроме того, русская императрица Елизавета питала к Фридриху глубокую личную неприязнь. Франция и государства помельче — Швеция и Саксония — потребовали усилий, но Кауниц обладал невероятными дипломатическими талантами, и у него для каждого находился подарок. К тому же ему помогало внутреннее убеждение, внушенное им императрице, что экспансия прусского государства нарушила сложившееся равновесие сил. Если не пресечь поползновения пруссаков, то под угрозой окажутся все. Франция подписалась под проектом; тогда Англия незамедлительно объединилась с Фридрихом: морская держава дает деньги, а прусские войска защищают Ганновер от имени короля Георга.