Первая мировая война. 1914-1918. Факты. Документы - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Шацилло cтр.№ 116

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Первая мировая война. 1914-1918. Факты. Документы | Автор книги - Вячеслав Шацилло

Cтраница 116
читать онлайн книги бесплатно

Мы тогда уже были вполне уверены, что сможем в конце концов принудить Германию к сдаче. На той стадии мы еще не рассчитывали, что она примет без сопротивления те очень суровые условия, которые были выработаны в Версале. Я спросил как-то Фоша в Версале, считает ли он, что немцы подпишут это соглашение. Он сказал, что не думает этого, но, во всяком случае, он сможет одолеть их к рождеству.

Как бы то ни было, драма шла к финалу. Правительство Германии металось в полной растерянности. Флот, который должен был выйти в конце октября в море, взбунтовался и отказался воевать. Кайзер сбежал в Спа, он искал убежища в своей армии. Принц Макс, канцлер, заболел инфлуэнцой и слег; чрезмерная доза снотворного погрузила его в забытье на 36 решающих часов с 1 по 3 ноября. Когда он проснулся, оказалось, что последние союзники Германии — Турция и Австро-Венгрия — уже вышли из войны, а беспорядки, разжигаемые большевистскими агитаторами, вспыхнули во всей Германии. Нога президента Вильсона от 5 ноября не оставляла сомнений в том, что условия перемирия будут для Германии очень суровыми. Но ничего не оставалось делать, как просить об этом перемирии. Генерал Тренер, который взял на себя руководство армией после отставки Людендорфа, нашел армию в безнадежно хаотическом состоянии, между тем как уход союзников оставлял Германию на ее южной границе совершенно беззащитной. 6 ноября германское правительство направило к Фошу делегацию членов рейхстага во главе с Эрцберге-ром. Утром в пятницу 8 ноября они прибыли в железнодорожном вагоне в Компьенский лес, где маршал Фош, представитель союзных армий, и адмирал Уэмисс, представитель союзного флота, уже их ждали.

«Чего вы хотите, господа?» — спросил Фош.

«Мы хотим получить ваши предложения о перемирии».

«О, у нас нет никаких предложений о перемирии, — сказал Фош. — Нам очень нравится продолжать войну».

Германские делегаты посмотрели друг на друга.

«Но нам нужны ваши условия, — убеждали они. — Мы не можем продолжать борьбу».

«Ах, так вы, значит, пришли просить о перемирии? Это другое дело».

Фош передал им условия перемирия, составленные верховным военным советом, и сказал делегатам, что они имеют в своем распоряжении 72 часа, до одиннадцати часов утра И ноября, чтобы их подписать. Делегаты ушли, чтобы познакомиться с этими условиями. Они были совершенно потрясены их суровостью. Условия фактически означали требование полной капитуляции Германии, и в такой форме, которая оставляла ее совершенно беззащитной, не давала возможности противиться мирным условиям, какими бы они ни оказались впоследствии. Делегаты не решились подписать эти условия и попросили разрешения послать кого-нибудь в Берлин, чтобы получить инструкции своего правительства. Это разрешение было им дано.

Вестник нашел свою страну в полной растерянности. Уже 31 октября Шейдеман указал принцу Максу, что немедленное добровольное отречение кайзера совершенно необходимо, чтобы спасти тыл от полного краха. Только затянувшийся сон принца Макса не позволил ему раньше сделать Вильгельму определенные предложения в этом смысле. В промежутке волнения и мятежи в стране чрезвычайно усилились. Теперь речь шла уже не о спасении монархии — теперь уже казалось сомнительным, сможет ли вновь созданное правительство спасти себя от большевистской революции. Начиная с 6 ноября принц Макс убеждал кайзера отречься. Утром 9-го он узнал, что революционные настроения охватили уже не только городские массы, но и самую армию с такой силой, что нельзя уже было рассчитывать, что солдаты защитят императора или поддержат порядок в стране. Верховное военное командование посоветовало кайзеру отречься, и принц Макс, узнав, что кайзер уже дал свое согласие, выпустил декларацию об этом прежде, чем получил официальное подтверждение этого факта. Вильгельм сбежал в Голландию, и германский делегат, который привез с собой новости об условиях перемирия, нашел за линией фронта, на котором германские солдаты все еще дрались упорно и мужественно, бурлящую страну и новое социалистическое правительство Германской республики. Это правительство в полной растерянности заседало в пышных дворцах, где еще до вчерашнего дня император и короли и князья древних династий правили как верховные наследственные самодержцы.

Пусть условия были очень суровы — возражать было некому. Руководители армии знали, что армия воевать больше не будет. Руководители армии не могли больше рассчитывать на то, что войска будут продолжать борьбу, которая, как это знал каждый солдат, была совершенно безнадежной. Говорят, что многие солдаты были развращены политической агитацией. Может быть, это и так, но с этой политической агитацией можно было бы не считаться, если бы вся армия не была охвачена и подавлена чувством разочарования и горечи, граничившими с отчаянием. И не было большого вождя, гражданского ли, военного ли, сильного и властного, который своим личным обаянием смог бы объединить страну вокруг себя. Из кайзера, Гинденбурга и Людендорфа, вместе взятых, не вышел бы один Фридрих Великий, который сумел бы мобилизовать все ресурсы страны и своим магнетическим влиянием заставить истощенную, подавленную нацию успешно бороться против превосходящих сил врага. Ни принц Макс, ни Шейдеман не обладали драматической и ораторской мощью какого-нибудь Гамбетты, чтобы суметь поднять побежденный народ на отчаянное сопротивление победителю. Гражданские власти не могли больше рассчитывать на повиновение гражданского населения. В Компьенский лес была послана телеграмма, которая уполномочила Эрцбергера и его коллег подписать перемирие. Они это сделали 11 ноября в 5 часов утра, а в 11 часов утра артиллерийская канонада прекратилась по всей линии фронта от голландских болот до горных уступов Швейцарии. После четырех с четвертью лет великая война была окончена.

Мы с большими надеждами следили за ходом переговоров, которые велись в Компьене в следующие два дня. Некоторые из пунктов предполагаемого перемирия вызвали сильные протесты и возражения германских делегатов, и, поощряя их уступчивость, мы внесли несколько поправок. Но даже и в таком виде это были очень далеко идущие условия. Они включали не только эвакуацию занятых неприятелем территорий Бельгии, Люксембурга и Франции, и Эльзас-Лотарингии, но и всей германской территории к западу от Рейна и десятикилометровой полосы на восточном берегу, предмостных укреплений радиусом в 30 километров к востоку от Майнца, Кобленца и Кельна; репатриацию всех заложников а возвращение военнопленных; сдачу больших количеств военных материалов и транспортных средств; уход со всех территорий в Восточной Европе за пределами германской границы 1914 г. и отказ от Брест-Литовского и Бухарестского договоров; возмещение всех наличных денег и всех ценностей, захваченных в Бельгии; возвращение всего золота, взятого в России и Румынии в качестве контрибуции или под каким-либо другим предлогом; передачу всех подводных лодок и большей части флота и разоружение всего остального флота. Если бы в результате мятежей во флоте германское правительство оказалось неспособным своевременно выполнить все военно-морские статьи перемирия, мы сохраняли за собою право в виде обеспечения оккупировать Гельголанд.

В депеше, которую Клемансо послал мне вечером 9 ноября, он дал очень характерный для него выразительный и безжалостный отчет о происходивших тогда переговорах. Клемансо только что виделся с Фошем, который рассказал ему, как идет дело. Немцы, говорил он, «не сделали никаких замечаний по вопросу о мостах на Рейне и флоте. Они очень упирали на тот факт, что Германия находится на грани большевизма и что, если мы не поможем им восстановить порядок, мы сами впоследствии испытаем на себе это бедствие. Они просили разрешить им не так скоро покинуть левый берег Рейна, потому что им нужно создать армию для борьбы с большевизмом и для восстановления порядка. Фош ответил, что им будет разрешено сформировать такую армию на правом берегу. Они, далее, указывали, что мы забираем у них слишком много пулеметов и им не из чего будет стрелять в своих соотечественников. Фош ответил, что они все же имеют в своем распоряжении винтовки. Они интересовались, как мы предполагаем вести себя на левом берегу Рейна. Фош ответил, что он еще этого не знает и что во всяком случае это не их дело. Они, наконец, просили дать им продовольствие и сообщили, что они уже почти голодают. Фош ответил, что в таком случае было бы вполне достаточно, если бы они передали нам в «общий котел» свой флот, и тогда они смогут получить продовольствие. После этого они попросили, чтобы им дали право свободного передвижения для германских судов. Они жаловались, что мы конфискуем слишком много паровозов, так как в настоящий момент их собственные паровозы рассеяны по разным странам. Фош ответил, что мы только получаем обратно то, что они у нас забрали. Они казались подавленными. Время от времени у Витерфельдта вырывались рыдания. В таких условиях подписание перемирия кажется мне вполне обеспеченным…»

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию