Последствия. Конец Империи - читать онлайн книгу. Автор: Чак Вендиг cтр.№ 13

Боюсь, лучше закончить собрание раньше времени и перенести его на следующий месяц, когда Сенат и мой кабинет переедут на Накадию. Согласны?

Нет, — возмущенно отвечает Эк. — Комитет по имперскому перераспределению жизненно важен для распределения ресурсов павшей Империи...

Она пока что не пала, — возражает широкоплечий Сондив Селла, гневно расправив грудь. — Не стоит легкомысленно полагать, что мы стали свидетелями конца Галактической Империи. За ней тянется длинная мрачная тень.

Они повержены, — высокомерно фыркает Эк.

Корусант до сих пор оккупирован.

Корусант не имеет никакого значения! Тамошняя Империя — всего лишь бледная тень. У них нет флота. У них нет производителей оружия или строителей космических кораблей. Их банковская система рухнула, и их кредиты стали кредитами Новой Республики, которые принадлежат нам, и только нам решать, на что они пой-

дут. Сенат избрал меня главой этого комитета, так что пришло время делать нашу работу, а не потакать прихотям рассеянного Канцлера. Моя родина, Шпиль, крайне нуждается в средствах...

Приходит очередь для насмешки со стороны иториан- ского сенатора. Око-По обращает взгляд своих больших ясных глаз к Эку и качает изогнутой головой.

Шпиль — настоящая фабрика богатства, — говорит она через устройство-переводчик у нее на шее. — Вы купаетесь в кредитах, Эк.

Это всего лишь иллюзия богатства! — взрывается Ашмин. — Мы пытаемся демонстрировать всем нашу финансовую силу, но, уверяю вас, мы крайне ослаблены разрушениями, которые причинила Галактике война. И хочу вам напомнить, что я точно такой же сенатор, как и вы, сенатор Око-По.

Новер Джебел примирительно поднимает руки:

Прошу вас, мы все должны стремиться к цивили...

Хватит.

Слово это произносит советник Канцлера, тогрута Окси Крей Корбин.

Все тут же подчиняются. Окси встает, выпятив грудь и высоко подняв подбородок, так что даже при ее маленьком росте кажется, будто она смотрит на них сверху вниз.

Канцлер выразилась достаточно ясно, — говорит советник. — Заседание окончено. До встречи на Накадии.

Она делает пренебрежительный жест рукой, словно смахивая пыль с полки, на которую давно никто не заглядывал.

Уходя, Эк громко обращается к сенатору-абеднедо Бушару. Он явно хочет, чтобы его услышали, даже оглядывается через плечо.

Интересно, вел бы себя столь грубо Толвар Вартол...

Слова его повисают в воздухе, подобно дурному запаху.

Посетители друг за другом покидают кабинет.

Остается только один.

Сондив Селла.

Член совета представляет Хосниан-Прайм. У них есть сенатор, Юприн Арло, но задача Селлы — урегулировать споры между различными комитетами и подкомитетами. Он новичок, но помощь его неоценима. И сейчас он стоит перед двумя женщинами с едва уловимой странной улыбкой на лице.

Я сказала — заседание окончено, — резко бросает Окси.

В самом деле? — с легкой усмешкой отвечает он. — Я... я просто хотел спросить Канцлера, как у нее дела. Я знаю, что она продолжительное время находилась в мед- центре в критическом состоянии, и подумал...

Со мной все в порядке, — натянуто улыбается Мон. — Моя рука еще не до конца восстановилась, но благодаря лечебным упражнениям ей с каждым днем все лучше. Мне предложили протез, но я сказала, что постараюсь чуть подольше сохранить собственную конечность. — Она предпочитает не упоминать, что попросту боится протеза. Мон знает, что это глупо, но отчего-то ей кажется, что с металлической рукой она утратит часть себя, перестанет быть живым человеком. Перед ее мысленным взором возникает ужасающая маска самого жестокого бойца Империи, Дарта Бейдера, и она невольно вздрагивает. — Но я прекрасно себя чувствую. Спасибо, что поинтересовались моим здоровьем, — похоже, вы единственный, кто это сделал.

Я знаю, что ситуация сейчас тяжелая. — Селла слегка колеблется, будто опасаясь переступить некую незримую черту. — Я ведь был пилотом грузовика. Работал на повстанцев. Я смотрел на вас с открытым ртом как на признанного лидера тогда и не виню вас за то, что случилось в День освобождения, сейчас.

Жаль, что другие не разделяют ваших чувств.

Разделяют. И будут разделять, — сухо кивает он. — У меня нет голоса, который я мог бы за вас отдать, но он есть у Арло, и мы с ним согласны. Готов помочь вам всем, чем только смогу. Попытаюсь помирить комитеты между собой и сказать несколько добрых слов в ваш адрес. Ради выборов.

Вот как? — язвительно замечает она. — У нас что, скоро выборы?

Он нервно смеется, как бы сомневаясь, шутит ли Канцлер. Вдруг после случившегося несколько месяцев назад пострадали не только ее рука и плечо, но, возможно, и ее несчастный разум...

Я...

Я пошутила. Увы, у меня это плохо получается.

Ну да, конечно. — Он неловко улыбается.

Спасибо вам.

Это вам спасибо, Канцлер.

С этими словами Селла уходит.

Разочарованно вздохнув, Окси наливает две кружки дейчинского чая, от которого исходит цветочный аромат. Мон на мгновение закрывает глаза, чувствуя, как пар окутывает ее подбородок и щеки, и наслаждаясь кратковременным спокойствием.

Могу добавить бренди, — говорит Окси.

Соблазнительно. До боли соблазнительно. Но нет, — со вздохом отвечает Мон. — Еще не хватало, чтобы сюда ворвался Эк и учуял от меня этот запах.

Он всего лишь напыщенный болван. История отправит его на свалку.

Мон прихлебывает чай.

Он заодно с сенатором Вартолом.

Насчет Вартола не беспокойтесь. Через несколько месяцев о нем тоже никто не вспомнит.

Сомневаюсь. Сколько на его стороне?

Окси смотрит на нее с таким недоверием, что кажется, будто оно могло бы переполнить чашку.

Вы хотите обсудить это прямо сейчас?

Да.

Как ваш советник, настоятельно советую вам сидеть и пить чай. И еще советую подыскать второго советника. Хостис... — Она замолкает, и глаза ее наполняются грустью. Канцлер знает, что двое ее помощников не слишком ладили на профессиональном поприще, зачастую яростно отстаивая диаметрально противоположные точки зрения. Но в конце дня они становились друзьями. Они вместе пили, вместе ели, как и их семьи. А потом в тот злополучный день бластер убийцы оборвал жизнь Хости- са. — Хостиса больше нет, и нам нужен кто-то вроде него. Нам нужен его голос.

Да. — Канцлер медлит. — Так и будет. Но вернемся к цифрам.

Шестьдесят один против тридцати девяти.

Полагаю, на моей стороне меньшее число? Если, конечно, мне случайно не забыли сообщить о каких-то радикальных изменениях.