Царь Саул - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Пронин cтр.№ 124

— Ах, любимый мой, ты не похож на пеласга, потому что волосы у тебя чернее воронова пера, глаза, как редкий тёмный янтарь, а душа твоя многозвучна, как арфа, и, как море, склонна к волнению. Если ты будешь убит вражеским воином, я не стану дожидаться старости, чтобы соединиться с тобой навсегда. При помощи вот этого холодного друга, — Алесо показала мужу маленький кинжал с золотой рукоятью, — я догоню тебя на полпути.

— А как же дети? Кто будет их воспитывать и защищать? Кто расскажет им об отце и матери? — Полимен качал головой с сомнением. — Ты должна остаться с детьми, жена.

— Детей дают боги. И они же забирают их, когда захотят. Наших дочек и сыновей воспитают мои сёстры, твои тётушки и друзья. Моё решение никто не отменит, да и стоит ли его отменять...

Ночь шла своим чередом. Князь Анхус приехал в Гет.

Когда появилась солнечная корона над далёкими горами Юдеи, стражник постучал и сказал за дверью:

— Господин, к тебе Добид из Шекелага.

Белокурый бетлехемец, войдя, поклонился и понял: Анхус огорчён и слегка растерян.

— Не возымей в душе своей обиды на меня, — начал князь, невесело улыбнувшись и тем выражая сожаление. — Князья пелистимские вознегодовали, что я хочу взять тебя с твоими воинами против Саула. «Отпусти этого человека, — сказали они, — пусть он сидит на том месте, которое ему назначено. Мы подозреваем беду для пеласгов, если он пойдёт с нами. В тот самый миг, когда будет решаться исход битвы, он может стать нашим противником. Эсраэлиты считают правильным соблюдать обещания и быть честными только с единоверцами. А других людей могут обмануть». Я не соглашался с ними, но вынужден был уступить. Вместо твоего отряда я поставлю для охраны обоза арамеев.

«О, великий Ягбе, ты уже решил за меня и устранил раба твоего от братоубийства...» — подумал радостно Добид, а вслух сказал:

— В чём я провинился? Разве я хоть раз прогневал тебя непослушанием или обманом? Почему же мне не идти с тобой на войну?

— Не всё в этом мире зависит от нашего желания. Не говоря о воле богов, мы не всегда в силах преодолеть мнение окружающих нас людей. Ты находишься при мне более года, и со времени твоего прихода я не нахожу ничего дурного в твоих поступках. Наоборот, ты проявил себя наилучшим образом, как воин и слуга своего господина. — Анхус подошёл к Добиду, стоявшему перед ним с расстроенным видом, и положил руку ему на плечо. — Однако совет князей отверг мои объяснения. Поверь, я знаю: ты честен и достоин доверия. Но в глазах князей ты ненадёжен. Возвращайся в Шекелаг. Будь там и жди окончания нашей войны с Саулом.

— «Когда ты придёшь в Эшраэль, место Саула будет свободно...» — вспомнил Добид гармонично рокочущий звук неземного голоса. Он молча поклонился и вышел из дома гетского князя.

Время шло, солнце трижды поднималось и опускалось над страной Ханаан.

Собрав в Гибе войско, царь Саул устремился на север, чтобы заставить несговорчивых «адирим» северных колен Эшраэля прислать своё ополчение. Лазутчики постоянно ему доносили о продвижении пелиштимцев. Князья Аскалона, Аккарона, Азота и Гета шли в том же направлении, захватывая встречавшиеся на пути, небольшие города. Люди ибрим покидали жилища, беря с собой самое необходимое. Они бежали с семьями за Ярдон в землю Галаадскую, засушливую и пустынную.

Саул тоже перешёл реку Ярдон и расположился лагерем у городка Афека, дожидаясь пополнения своего войска воинами северных областей. Несколько небольших отрядов из колен Манаше, Неффалима и Ашера явились в его лагерь, поставив рядом свои дырявые шатры. Это были случайно сговорившиеся селяне, плохо вооружённые и неопытные в военном деле.

Прекрасно вооружённые дружины с лучниками и колесницами северные «адирим» посылать ему не спешили. Некоторые боялись пеласгов. Они думали отсидеться за стенами крепостей, злорадно дожидаясь грядущего сражения. От суровых пеласгов предусмотрительные старейшины надеялись откупиться. На всякий случай они уже готовили дань исконным врагам. Быть данниками пелиштимских князей, а в остальном править самостоятельно, не подчиняясь Саулу, их устраивало до некоторой степени. Хотя бы временно, чтобы поискать претендента на царское кресло из своих родственников. Для самоуспокоения они имели тот довод, что покойный первосвященник Шомуэл объявил о проклятии первого царя и его отторжении от власти. Поэтому определить свои действия, как предательство народа эшраэльского, они не желали.

Саул несколько раз посылал к ним гонцов. Несмотря на угрозы, ему отвечали уклончивыми обещаниями, жалобами на недостаток оружия и людей. Эти ярые недоброжелатели понимали, что царь вряд ли займётся сейчас осадой их городов.

Тайно встречаясь, они обсуждали тяжёлое положение Саула и с удовольствием слушали изречения приехавшего из Галгала влиятельного левита говорившего: «Сердце Саула — пепел, и надежда его ничтожнее праха земного, жизнь его презреннее грязи, ибо он не познал воли сотворившего его и вдохнувшего в него дух живой, а воспротивился ему».

Напрасно прождав два дня, Саул решил идти навстречу пеласгам, стоявшим лагерем у Езрееля. Он знал, что отдельные отряды грабят селения и поджигают дома. Пеласги угоняли захваченные стада и грузили повозки зерном, чтобы накормить своё многотысячное войско.

Царь позвал Абенира, сыновей Янахана, Аминадаба и Малхишу, зятя Адриэля, ершалаимца Арда, идумея Дойка и троих начальников элефов из Юдеи, Шимона и Эфраима.

— Надень ефод и молись богу, Ашбиэль. Мы идём на врага, — сказал он старику-левиту. — А вы ступайте к своим бойцам и двигайтесь к Езреелю. Я с тридцатью колесницами последую за вами. Может быть, ополчение северных колен ещё догонит нас. Ну а если нет, будем биться одни. Обоз не берём, завтра всё решится.

Военачальники удалились. Саул с верным Бецером, поднялся на крышу дома, в котором он ночевал. Внизу мельтешила и шумела вооружённая толпа. Расхваливая товар, торговцы снедью зазывали воинов резкими голосами. Хананеянки, звеня браслетами, танцевали и пели; это были блудницы, старавшиеся при большом скоплении мужчин осуществить свой постыдный промысел. Явившиеся откуда-то левиты ругались и грозили, призывая раскидывать палатки, ставить алтари и приносить жертвы. Будто из-под земли возникли скрипучие повозки с хлебом, плодами и глиняными сосудами, наполненными вином. Пастухи жарили на кострах и тут же раздавали дымящиеся куски баранины. Откуда-то взялся и толстый вавилонец, нарумяненный, с подведёнными краской глазами, с накладной бородой, завитой колечками, — наверное, хозяин всего этого торгового предприятия.

Ночью царь долго не спал. Но тоска и страх не мучили его. Душа была спокойна. Саул лежал на низком ложе, вдыхая прохладный воздух, струившийся из окна и вспоминал о том, как жизнь его однажды удивительно изменилась.

Десять лет прошло с тех пор, а он не понимал окончательно, почему всё это произошло столь внезапно и странно. Кому это было нужно — богу Ягбе, Шомуэлу, народу?.. А теперь он должен расплачиваться за то, что согласился надеть на голову золотой венец. Жизнь его вывернулась наизнанку, как шкура, содранная с овцы. Он не может заботиться только о себе и своих близких, как это было, когда он имел судьбу обыкновенного человека. Сейчас он царь и должен думать об участи всего народа, который избрал его своим вождём и защитником. А сколько вокруг врагов, завистников, клеветников и предателей, которые мечтают о его смерти и смерти его сыновей, внуков, соратников...