Последняя из амазонок - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Прессфилд cтр.№ 78

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Последняя из амазонок | Автор книги - Стивен Прессфилд

Cтраница 78
читать онлайн книги бесплатно

Амазонки, что бы о них ни говорили, в сражении проявляют исключительную дисциплинированность. Обнаружив нас в узком проулке, они не ринулись всем скопом, мешая одна другой, но выслали вперёд пару всадниц с метательными топорами. С ужасающим свистом женщины раскручивали оружие над головами, нагоняя на нас страх ещё и диким воинственным кличем. Расчёт строился на том, что плохо обученных коней подобные звуки побуждают к бегству, а в тесном пространстве лошадь не может развернуться быстро и неминуемо подставляет противнику уязвимый бок.

Так и вышло с обоими беднягами, находившимся впереди нашей группы. Их кони заупрямились, они попытались удержать животных, но два стремительно вращавшихся в воздухе топора положили этим попыткам конец. Следом за первой парой метнули своё оружие ещё две амазонки. С таким же плачевным для нас результатом.

В то время как амазонки попарно атаковали нас спереди, сзади появилась орда скифов. Выпустив тучу стрел, они загнали нас в развалины, где на нас вдобавок по всему обрушилась пехота дарданов и ликийцев. Вокруг с воплями валились на землю пронзённые стрелами люди. Думая лишь о спасении, мы с Ксеноклом и ещё двумя товарищами устремились вверх по склону, столь крутому, что по нему и пеший-то мог бы взобраться лишь с помощью рук, на четвереньках. Однако сила ужаса была такова, что кони взлетели туда вместе с нами, словно на крыльях.

Но едва мой товарищ перевалил через гребень, как под его левый сосок ударило кавалерийское метательное копьё. Впрочем, «ударило» — не то слово: брошенное с седла древко длиной в человеческий рост с отточенным железным наконечником пробило тело насквозь. Остриё вышло из его спины на полную длину руки. Я вытаращился на него в ужасе, испытывая знакомый всем бывавшим в бою стыд за свою полную неспособность помочь.

— Не дай им!.. — прохрипел в смертной муке Ксенокл и испустил дух, не закончив фразы.

Я так и не понял, что он имел в виду. К тому же размышлять да гадать было некогда. За спиной раздался грохот копыт, и, обернувшись, я увидел двух амазонок. Они были без шлемов и в боевой раскраске: физиономию одной украшали чёрные и белые диагональные полосы, лицо другой представляло собой алую маску с белыми гипсовыми кругами вокруг глаз. Разукрашенная полосками устремилась за мной с секирой, и я решил, что настал мой последний час. Она была левшой, а её краснолицая соратница, размахивавшая афинским кавалерийским мечом, — правшой, так что, когда я очутился между их лошадьми, удары должны были обрушиться на меня с обеих сторон одновременно.

Действуя инстинктивно, я, словно крыса, поднырнул под лошадь левши, уйдя от удара. То, что этот поступок трудно было назвать геройским, меня не смущало. Увидев над собой пятки воительницы, я вцепился в одну обеими руками с намерением перекусить сухожилие, но её лошадь отпрянула в сторону, а как только я оказался на открытом пространстве, удар секирой плашмя едва не перешиб мне хребет.

Я упал ничком на камень, под бьющие вокруг копыта обеих лошадей. И тут произошло то, что могло бы показаться горячечным бредом: мой кузен Ксенокл, пронзённый насквозь метательным копьём, каким-то чудом ухитрился подняться на ноги и, как был нанизанный на древко, бросился на амазонку-левшу. Одним взмахом секиры она перерубила торчавшее из его груди древко, а вторым, обратным, отсекла ему голову. С выпученными глазами и разинутым ртом голова моего товарища отлетела, словно выпущенный из баллисты снаряд, ударилась о камень и раскололась.

Обуреваемый ужасом, какого мне не случалось испытывать никогда в жизни, я, карабкаясь, словно краб, заполз в развалины и забился в какую-то щель среди обломков обрушенного здания. Амазонки устремились за мной: я слышал всхрапывание их коней и треск прикрывавших меня досок, что расщеплялись под ударами копыт. Образовалась щель в два пальца шириной, и левша, увидев меня сквозь просвет, взялась за лук. За миг до того, как полетела первая стрела, я попытался заткнуть трещину обломком доски, но наконечник срезал мне средний палец. Вторая стрела впилась мне под мышку, хотя и не глубоко.

Обе наездницы снова потянулись к колчанам. Обезумев от страха, я, не понимая, что делаю, выскользнул из своего укрытия всё с тем же обломком доски в руках и, размахивая им, бросился на охотниц. Этот нелепый, смехотворный поступок сохранил мне жизнь: амазонки скривились, очевидно решив, что я сошёл с ума. В степи не принято убивать безумцев. Так или иначе, они замешкались, а я повернулся и со всех ног припустил прочь, петляя среди развалин.

Повсюду бродили оставшиеся без седоков кони, и я дважды хватался за поводья, но оба раза вынужден был бросать их, ибо лошади, не желая признавать во мне хозяина, щёлкали зубами и норовили отхватить мне руку. В конце концов, однако, я ухитрился поймать волочившую поводья низкорослую скифскую лошадку и вскочил в седло. Тем временем внизу, на расчищенном пространстве, враги расправлялись с остатками нашего отряда. Людей забивали, словно гусей.

С верхнего края улицы, где я находился, было видно чудом уцелевшее оливковое дерево. Это было на самом деле поразительно, поскольку все остальные давно уже вырубили на дрова и доски. Оно приковало к себе мой взгляд, ибо в тот миг мне показалось, что я никогда не видел ничего более прекрасного. А потом из-за его серебристого ствола появилась Селена.

Она ехала верхом на Рассвете, грудь которого покрывала бронзовая пластина. Шлема на Селене не было, в раскрашенных в ярко-красный и угольно-чёрный цвета волосах красовались орлиные и ястребиные перья. Моя возлюбленная мчалась ко мне во весь опор. Больше всего мне хотелось заключить её в объятия, но занесённая ею секира и дикий боевой клич мигом изменили мои намерения. Вне себя от ужаса, я развернул лошадь и, за неимением арапника, принялся охаживать её по крупу ладонью с такой силой, что едва не отбил себе руку. Я знал этот квартал и потому подумал, что, возможно, сумею перехитрить Селену, петляя по незнакомым ей закоулкам. Не иначе как я потерял с перепугу голову, ведь я совершенно позабыл о том, что строения давно разрушены, а остовы и развалины скрывают всадника далеко не так надёжно, как целые дома.

Скача во весь опор, я обернулся на углу улицы Ткачей и увидел, что Селена срезала угол и несётся мне наперехват. Я развернул свою лошадь так резко, что едва не вывихнул ей уздой челюсть. Нырнуть в ближайший проулок мне всё-таки удалось, но лошадь потеряла равновесие, поскользнулась, и мы с ней вместе вмазались в стенку. Особенно досталось моему бедру и колену, оказавшимся между стеной и конским корпусом. Сила толчка была такова, что прочный, толщиной в два пальца, ремень из бычьей кожи, крепивший шлем к моей голове, лопнул и шлем отлетел в сторону.

Преследуемый по пятам Селеной, я помчался к площади Возвращения. Некогда над нею господствовал храм Гефеста, но теперь от него остались лишь ступени да лабиринт траншей, обозначавших место бывшей храмовой сокровищницы. Я поскакал наверх по одну сторону лестницы; Селена, надеясь обогнать и перехватить меня, — по другую.

Верхняя ступень, на которой когда-то стоял сундук с храмовой казной, оказалась вдвое выше остальных, и моя бедная лошадь, запнувшись, полетела наземь вместе со мной. Селена осадила своего коня, в то время как я бесславно валялся на земле, придавленный брыкающейся скифской лошадкой. В конце концов конь, отшвырнув меня к стене, ухитрился вскочить на ноги; он ускакал бы прочь, но я вцепился в его гриву и повис на ней, как скалолаз на утёсе.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию