Первое противостояние России и Европы: Ливонская война Ивана Грозного - читать онлайн книгу. Автор: Александр Филюшкин cтр.№ 9

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Первое противостояние России и Европы: Ливонская война Ивана Грозного | Автор книги - Александр Филюшкин

Cтраница 9
читать онлайн книги бесплатно

Таким образом, Королевство Польское и Великое княжество Литовское выступали сразу в нескольких ролях. На прибалтийском театре Корона намеревалась расширить свои владения за счет Ливонии путем ее полного подчинения или секуляризации ордена и превращения магистра в вассала польского короля по прусской модели. На восточноевропейском Великое княжество Литовское боролось, правда неуспешно, с Россией за обладание бывшими землями Киевской Руси и объединение их под своей властью. Наконец, как бы сегодня сказали, в геополитическом плане решался вопрос, какая из держав станет доминировать в Восточной Европе.

Оба фигуранта последнего процесса — и Россия, и Великое княжество Литовское — достигли в XVI ве­ке пределов своего расширения и вступили в военную борьбу. Преимущество здесь пока было на стороне Москвы, но это не значило, что в Кракове и Вильно не грезили о реванше. Тем более никто не собирался отдавать русским новые территории, самой «лакомой» из которых была Ливония. Конфликт между Россией, Польшей, Литвой за господство в Восточной Европе стал неизбежен. Своей высшей точки он достигнет в начале XVII века, в годы Смуты (1604–1618), когда полякам удастся взять верх: пленный русский царь Василий Шуйский будет униженно стоять с понурой головой перед польским сеймом, а королевич Влади­слав будет провозглашен новым российским монархом. А закончится это противостояние в середине XVII столетия, когда Россия выиграет русско-польскую войну 1654–1667 годов и присоединит огромную часть Речи Посполитой — Украину.

Россия разрушает прибалтийский мир-экономику

Прибалтийский мир-экономика начинает разрушаться после того, как в 1471–1478 годах Москва присоединяет Великий Новгород, а в 1510 году — Псков. Вместо феодальных республик, в принципе равных по масштабам Ливонии, она оказывается перед лицом огромного Российского государства. Поменялось все, вплоть до личного состава купцов: Ганзейский торговый двор в Новгороде был разогнан в 1492 году, новгородских и псковских купцов принудительно переселили вглубь России, а на их место прислали москвичей.

Российское государство стало вести дела совсем иначе. Например, до этого в торговле с Ливонией главенствовал принцип единой цены за единицу товара. Бочка сельди стоила как бочка сельди, при том что из Любека она выезжала полной, в Ревеле из нее отгружали треть, а до Новгорода доезжала половина. Имела место практика так называемых наддач: когда, например, русские привозили на продажу воск, его можно было бесплатно «колупать», то есть брать. Поскольку «отколупанные» куски были очень большими, то ливонцы получали выгоду. Пуд соли по-разному весил в Новгороде, Ревеле и Любеке, за счет чего опять-таки извлекалась прибыль. Торговля с Новгородом и Псковом была для Ливонии необычайно выгодной.

Московский наместник изменил торговые правила. Русские — страшно сказать — стали требовать взвешивать продаваемый товар. Если это бочка сельди, она должна весить как бочка, полная сельди. Без взвешивания покупать ливонские товары было запрещено. Это вызвало взрыв негодования и резкий рост антирусских настроений и в Ливонии, и в Ганзейском союзе. Немцы возмущались, что русские стали неудобными партнерами. В ливонских текстах появилось выражение «необычная торговля» (ungewolicke kopenschopp). Дело дошло до временного прекращения торговых отношений с Новгородом в 1494–1514 годах и Псковом в 1501–1514 годах.

Необратимые изменения страшно пугали немцев, привыкших быть хозяевами в регионе. Суть перемен заключалась в том, что торговля переместилась из старых ганзейских центров — Риги и Ревеля — в пограничные Пернов, Дерпт и особенно Нарву. Если раньше русские имели дело только с посредниками, что было выгодно ливонцам и куда менее выгодно русским, то теперь Пернов, Дерпт, Нарва и другие ливонские города открыли для русских возможность прямой торговли. В результате русские купцы буквально хлынули в Ливонию, начали торговать непосредственно на ливонских рынках, заниматься мелкой контрабандой и перепродажей товаров, в крупных городах формируются «русские концы» — заселенные русскими ремесленниками и торговцами районы с православными церквями.

Рост русского населения в Ливонии вызвал страх — а вдруг вслед за купцами придут воины? В конце XV — начале XVI века между Россией и Ливонией возник ряд военных конфликтов, которые в отличие от предыдущих лет протекали с особой жестокостью. Историк Марина Бессуднова приводит перевод сообщения из ливонской хроники — «Прекрасной истории», в которой описывается приграничная обстановка в 1498 году: «Вопреки перемирию для несчастных христиан начались бесчисленные разбои. Поджоги, убийства и другие злодеяния; среди прочего некоторых мужчин они нагими привязывали к деревьям и без всякой жалости выпускали на них множество стрел; а их мужские органы либо перетягивали нитками и шнурами, либо отрезали и затыкали в рот; некоторым мужчинам и женщинам они отрезали носы, губы, уши и груди, отрубали руки, а в раны вкладывали издевательские пасквили и в таком виде колючими прутьями и плетьми гнали в сторону ливонцев; другим вспарывали животы, вытаскивали внутренности и, чтобы повеселиться, прикрепляли один их конец к дереву, заставляя несчастных бежать так долго, пока они вытягиваются».

Данный рассказ, несомненно, носит апокрифический характер — трудно себе представить московских детей боярских, на немецком языке сочиняющих «оскорбительные пасквили». Большинство из них не умели писать не то что по-немецки — по-русски. Несмотря на явные преувеличения русской кровожадности в «Прекрасной хронике», пограничные конфликты имели место, и страх перед «русской угрозой» в Ливонии нарастал.

Спекуляции на «русской угрозе» стали любимым аргументом ливонских политиков. Они обвиняли друг друга в «продаже Ливонии московитам» (и иной раз успешно — из‐за обвинения в дружбе с Россией в 1526 году был арестован епископ Бланкенфельд). Под предлогом борьбы с Москвой Ливония не платила имперские налоги (деньги были нужны для обороны!) или, напротив, вымогала субсидии. Переписка сановников содержит примеры, когда деньги, полученные на борьбу с «русской угрозой», пускались «налево».

Пока в Ливонии пугали друг друга войной с русскими, она чуть было не началась.

Ливонская война могла бы начаться за восемь лет до ее начала

Какие-то не совсем ясные для нас события происходили в Прибалтике в начале 1550‐х годов. В 1550 году истек срок предыдущего русско-ливонского перемирия, заключенного в 1535 году, и стороны должны были перезаключить мирный договор. Но вместо пятнадцати лет оно было заключено всего на один год, который Россия дала ливонцам «на исправленье» от их грехов. Обвинения прозвучали для ордена как гром среди ясного неба.

Дерптский епископ конфисковал у русских купцов меха соболей и куниц. Обычно такие конфликты считались мелочью и решались местными властями в рабочем порядке. А тут от имени самого Ивана IV дипломаты просили не только вернуть меха, но и заплатить штраф. Кроме того, требовалось разрешить русским купцам свободную торговлю любыми товарами, в том числе свинцом, медью, доспехами и всем военным снаряжением. В Россию через Ливонию следовало допустить беспрепятственный въезд военных специалистов. В Нейгаузене, Пернове и Нарве должны были открыться общие суды. Если через год эти требования будут удовлетворены, Россия обещала продлить перемирие еще на десять-тридцать лет.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию