Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения великой певицы - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Беляков cтр.№ 41

Новая квартира

Джо Дассен

Разлад со Стефановичем

Но тут мы немного отмотаем кинопленку: важно не пропустить очень важный эпизод.

26 мая 1978 года в Вешняковскую квартиру Пугачёвой явился статный красавец с военной выправкой. Стефановича в тот момент не было, и приятному знакомству никто не мешал.

Имя респектабельного гостя было Евгений Болдин. Он явился, чтобы сделать Пугачёвой предложение. От организации «Росконцерт».

Болдин был директором программ фестивального отдела «Росконцерта». Того самого отдела, куда считали не зазорным ходить «на поклон» все звезды советской эстрады. Причем Евгений Борисович оказался там самым молодым сотрудником. Когда в «Росконцерте» встал в опрос о том, чтобы взять к себе Пугачёву, кто-то предложил заняться этим именно обольстительному Болдину.

В отличие от других судьбоносных мужчин в карьере Пугачёвой, Болдин попал в мир искусства случайно. В начале 1970-х он работал учителем черчения в школе: до армии закончил индустриально-педагогическое училище. В 1974 году Болдин случайно познакомился с Олегом Непомнящим — тем самым, кого Пугачёва встретила в эстрадно-цирковом училище и кто был режиссером в ансамбле «Москвичи». Рассказ о закулисной жизни эстрады заворожил учителя. Он забросил циркуль и по рекомендации влиятельного Непомнящего пошел в «Союзконцерт», где стал администратором по организации и проведению концертов и спецмероприятий. Ему было всего 26 лет.

Но главное «спецмероприятие» всей жизни ожидало Болдина впереди. Называлось оно Алла Пугачёва.

Алла к этому времени уже успела основательно поругаться со всеми начальниками Москонцерта и — что самое неприятное — с тамошней партийной организацией. Этот конфликт имел психологическую и финансовую подоплеку. Пугачёва уже стала несомненной эстрадной звездой, но в Москонцерте с большим трудом и неохотой реагировали на ее стремительно изменявшийся статус. Долгое время за сольный концерт она получала унизительную ставку 14 рублей 75 копеек. Затем, в результате непрерывной борьбы, ее чуть повысили до 17 рублей, потом до 19-ти, но дальше планки в виде 21 рубля 50 копеек тариф уже не поднимался «В «Росконцерт» она пришла уже как звезда, — резюмировал Болдин, — поэтому все эти вопросы решать было гораздо легче».

Итак, Евгений Борисович приехал к Алле в Вешняки. Пугачёва поставила на стол бутылку водки, своего любимого напитка. Бутылка была многообещающая — 0,75 литра. Они просидели на кухне три часа, выпивая «Пшеничную» и закусывая обстоятельной беседой о будущей совместной работе. Быстро выяснилось, что Болдин, как и Пугачёва — Овен: его день рождения 13 апреля. Для Аллы, поклонницы небесных сил, это был важный сигнал.

«Нам хватало, о чем беседовать, — вспоминал Болдин. — У Аллы не было тогда ни своего коллектива, ни своего звукорежиссера, ни своего костюмера, ни своей аппаратуры — ничего не было. Все это она должна была получить в "Росконцерте"».

Справедливости ради надо сказать, что на самом деле коллектив у певицы был. Но формально он ей не принадлежал. С 1977 года она работала с ансамблем «Ритм», «прописанном» на приличном удалении от столичной эстрады — в Харьковской филармонии. С городом Харьковом Аллу связывали особые отношения. В тамошнем Театре комедии в качестве администратора работала тетя Муся, которая была женой одного из родственников Аллиного отца («типичная еврейка», по замечанию Евгения Болдина). Алла была с ней очень слабо знакома, пока не оказалась на гастролях в Харькове. Тетя Муся с веселым провинциальным напором «набросилась» на дальнюю родственницу, и столичная звезда не только не отвергла ее притязаний, но, наоборот, приняла с распростертыми объятиями. С тех пор тетя Муся стала очень близким для Аллы человеком. Она часто наезжала в Москву и активно помогала Пугачёвой в ее концертной деятельности. Но кроме этого, как уверяют те, кто хорошо знал обеих, «тетя Муся со своим здоровым и разудалым отношением к жизни имела для Аллы очень важное духовное значение. Она постоянно создавала какую-то атмосферу радости». Алле с ее частыми внезапными депрессиями был необходим рядом такой человек, неиссякаемый аккумулятор. Хотя и любимая тетя Муся иногда могла ей надоесть.

Итак, первым вопросом, который должен был решить Болдин, стал перевод ансамбля «Ритм» из Харьковской филармонии в «Росконцерт». А о том, что Евгений Борисович сразу получит должность директора коллектива А. Б. Пугачёвой, они договорились еще на Вешняковской кухне.

«Нам выдали наш первый комплект концертной аппаратуры "БИГ", — вспоминал Болдин. — Мы были счастливы и считали себя богатейшими людьми. Нам тогда очень помогал начальник управления снабжения Минкульта. В то время еще ни у кого ничего не было. Я оказался первым директором коллектива, получившим комплект световой техники, чтобы возить его по гастролям».

Тем временем приближался международный конкурс «Сопот-78».

В предыдущем году Советский Союз на нем представляла певица Роза Рымбаева, что не повлекло за собой, как планировалось, триумфа советского эстрадного искусства. Теперь Сергей Георгиевич Лапин, председатель Гостелерадио — а именно эта организация отправляла артистов в Сопот — пригласил для беседы Пугачёву.

Сообразительные чиновники из музыкальной редакции ТВ уже давно рекомендовали Лапину направить на конкурс Пугачёву как беспроигрышный вариант. Наконец, и сам Сергей Георгиевич утвердился в этом решении, хотя всего три года назад не хотел показывать певицу с триумфальным «Арлекино».

— Алла, — обратился он с почти нежной улыбкой, — вы должны ехать. Мы несколько лет не завоевывали в Сопоте первых мест. (В отличие от многих партийных боссов Лапин, побывавший послом в Австрии и Китае, имел представление о правилах этикета и обращался к артистам на «вы».)

— Хорошо, Сергей Георгиевич, — улыбнулась Пугачёва. Я, конечно же, поеду. Странно, что вы раньше меня туда не отправляли.

Лапин молча развел руками.

— Но мне не нужно первого места, — продолжила Алла. — Я должна получить Гран-при.

— Это было бы замечательно, но излишняя самоуверенность может лишь повредить. Я буду настраивать руководство на первое место. А что вы там будете петь? Надеюсь, не «королей» этих?

— Ну, это мы еще подумаем.

Песня «Все могут короли» композитора Бориса Рычкова как-то сразу вызвала раздражение власти. Вроде бы ничего крамольного в этих бесхитростных словах Дербенева и не содержалось:

И все-таки власть с параноидальным упрямством находила тут что-то не то. «Король» был фактически под запретом на радио и телевидении.

Покойного Сергея Георгиевича Лапина отнюдь нельзя назвать ограниченным самодуром. Он, скажем, очень неплохо играл в шахматы, и тут трудно удержаться от искушения провести параллели между игрой на черно-белой доске и игрищами в кабинетах Кремля, Старой площади, Останкино.