И потом Олег пришёл на меня с половецкой землёю к Чернигову
[426]; и билась дружина моя с ними в течение восьми дней у малого вала и не дала им [войти] в острог. Пожалел я души христианские, и сёла горящие, и монастыри
[427] и сказал: «Да не похвалятся поганые!», и отдал брату стол отца его
[428], а сам пошёл на стол отца своего к Переяславлю. И вышли из Чернигова на день святого Бориса
[429], и ехали сквозь полки половецкие, меньше ста человек с детьми и с жёнами, а [половцы] облизывались на нас, словно волки, стоя у перевоза и на горах, — Бог и святой Борис не дали меня им в добычу; невредимы дошли до Переяславля.
И сидел я в Переяславле три лета и три зимы
[430] с дружиною своею; и много бед приняли от войны и от голода
[431]. И ходили на войско их за Римов
[432], и Бог нам помог: перебили их, а других захватили. И опять Итлареву чадь перебили
[433], и вежи их захватили, пойдя за Голтав
[434]. И к Стародубу пошли на Олега
[435], потому что он соединился с половцами. И на Бог
[436] ходили со Святополком на Боняка, за Рось. И к Смоленску ходили, с Давыдом помирившись снова
[437]. Ходили во второй раз с Вороницы
[438] Тогда же и торки пришли ко мне из Половецкой земли
[439] и читеевичи; ходили навстречу им на Сулу.
И потом опять ходили к Ростову на зиму, и три зимы ходили к Смоленску
[440], и вот ныне иду к Ростову
[441].