SAUDI, INC. История о том, как Саудовская Аравия стала одним из самых влиятельных государств на геополитической карте мира - читать онлайн книгу. Автор: Эллен Р. Уолд cтр.№ 49

Вскоре правительственные войска и национальная гвардия окружили мечеть, но не смогли начать атаку. Согласно исламской традиции в Заповедной мечети нельзя использовать оружие и совершать акты насилия. Несмотря на тот факт, что Джухайман и его последователи первыми нарушили этот запрет, король Халед и принцы Султан, Найиф и Турки не могли послать солдат в мечеть, не получив одобрения улемов. Это разрешение было вскоре получено в виде «чрезвычайной фетвы», позволявшей Саудитам использовать «все необходимые меры» для решения проблемы, но требовавшей от военных «защитить жизни мусульман, находящихся внутри мечети»^{28}.

В 3:30 утра на следующий день после нападения Джухаймана правительственные силы атаковали мечеть. Военные использовали специальные прикрытия, призванные минимизировать ущерб для здания. В тот момент, когда военные попытались выбить одну из дверей мечети, сторонники Джухаймана начали стрелять и убили несколько нападавших. Атака провалилась, и военные были вынуждены отступить и пересмотреть свою стратегию с учетом огневой мощи группы Джухаймана^{29}. Через три дня, 23 ноября, улемы выпустили вторую фетву, дававшую правительству намного больше возможностей для сражения внутри мечети. Единственным условием было то, что правительство должно было перед началом боевых действий предложить Джухайману и его последователям сдаться. Военные в течение нескольких часов транслировали это предложение с грузовика, кружившего вокруг мечети. Не сдался ни один человек^{30}.

Вторая атака началась в тот же день со стрельбы по минаретам — это должно было нейтрализовать снайперов. Затем военные использовали таран на моторной тяге, чтобы ворваться в здание. Началось сражение внутри мечети. В нем принял участие даже «махди», который поднимал брошенные саудовскими военными гранаты и бросал их обратно. Это продолжалось до тех пор, пока одна из гранат не взорвалась у аль-Кахтани в руках и не убила его.

Саудовским силам потребовалось два дня на то, чтобы вновь обрести контроль над надземной частью Заповедной мечети. Джухайман с остатками своей группы переместился в подземные молитвенные комнаты и катакомбы, где заранее спрятал припасы. Примерно через пару недель саудовским военным все же удалось пробуравить отверстия в земле и пустить в подземелья парализующий газ CS, привезенный из Франции. Саудовские войска спустились туда в противогазах и арестовали или расстреляли на месте оставшихся сообщников Джухаймана. Никто из них не сдался в плен добровольно. Сам Джухайман был пойман 4 декабря 1979 года^{31}.

По итогам операции жертвами террористов стали 588 саудовских военных, из них 127 были убиты. Погибли 117 мятежников Джухаймана, а также 12 невинных мирных жителей. Шестьдесят три захваченных участника заговора, включая самого Джухаймана, получили смертный приговор. Казнь проходила публично в различных городах королевства — это было послание всем жителям страны. Принц Салман, бывший в 1980 году губернатором Эр-Рияда и ставший королем 35 лет спустя, сделал все для того, чтобы представители семей мятежников не просто присутствовали при казнях, но и участвовали в них. Послание народу было недвусмысленным: казненные не герои, а предатели страны и веры^{32}. Лояльность Саудитам важнее родственных и племенных связей.

После этого король и другие члены семьи аль-Сауд пересмотрели отношение государства к религии. Хотя Халед и встречался с улемами каждую неделю, он все равно упустил из виду распространение религиозных взглядов, обусловивших появление радикального движения Джухаймана. Улемы сообщили Халеду, что причина этих жестоких событий связана с «антиисламской деятельностью», против которой выступал Джухайман перед тем, как он стал одержим идеей махди и сценарием конца света. Наследный принц Фахд планировал осуществить ряд либеральных реформ, однако после захвата мечети король Халед решил пойти по иному пути. Саудиты сделали шаг в сторону религии^{33}.

Изменения были немедленными и быстрыми. Правительство запретило журналам публиковать фотографии женщин. В учебных заведениях увеличилось количество учебных часов, посвященных изучению ислама (даже в заведениях типа Колледжа нефти и минералов). Отменили преподавание таких предметов, как международные отношения и психология, страницы со спорными мыслями и идеями вырывались из школьных учебников, а также усиленно насаждались нормы социальной жизни. К примеру, даже в Джидде, приморском городе, где всегда разрешалось жить иностранцам и где мужчинам и женщинам дозволялось появляться вместе на публике, кофейни были вынуждены открыть отдельные залы для представителей разных полов^{34}.

Законы о мужском попечительстве, прежде существовавшие лишь на бумаге, внезапно начали применяться на практике, причем с поразительной частотой. Саудовские женщины, привыкшие свободно выбираться в город с мужьями, сталкивались с ситуациями, когда их останавливала полиция и требовала документов, подтверждавших их родственную связь со спутником. В мире «после Джухаймана» женщинам приходилось постоянно носить с собой удостоверение личности, доказывавшее, что мужчина, с которым она оказалась в гостинице, — ее законный муж. Иначе муж и жена могли попасть в полицейский участок и провести там несколько часов. Такие ситуации бывали не просто затруднительными, но и конфузными^{35}. Получив дополнительное финансирование от правительства и широкие полномочия от улемов, полиция и шариатская гвардия (Мутава, или Комитет по поощрению добродетели и предотвращению греха) начали играть мускулами^{36}. До времен Джухаймана представители Мутавы патрулировали улицы и проверяли, закрыты ли лавки во время молитв. В новую эпоху они начали гнать мужчин в мечеть на молитву^{37}.

Даже люди с Запада заметили изменения в социальной жизни страны. Тим Барджер, сын геолога и руководителя Aramco Тома Барджера, родившийся в Саудовской Аравии и работавший там, вспоминал, что «незадолго до нападения на Заповедную мечеть власти серьезно размышляли об открытии баров в гостиницах. Все двигалось в либеральном направлении». Но после захвата «произошел заметный разворот и дорога к либерализму оказалась закрытой»^{38}.

Хотя некоторые события конца 1979 года воспринимались как поворот к консерватизму, некоторые наблюдатели отмечали, что влияние религии на повседневную жизнь саудовского общества начало возрастать еще до теракта Джухаймана. Американка Линда Портел говорила, что в 1960-е годы Саудовская Аравия была намного более свободной страной. Линда впервые приехала в Саудовскую Аравию в 1964-м, когда ее муж, доктор Дж. Уинстон Портер, получил место преподавателя химии в новом Колледже нефти и минералов имени короля Абдаллы. Линда Портер, имевшая образование в области общественного здравоохранения и микробиологии, работала в лаборатории больницы города Даммама. «В 1960-е годы я покрывала голову. Мне было необходимо носить юбку и небольшой белый платок», — вспоминала она. Портеры уехали в Соединенные Штаты, но затем вернулись в Саудовскую Аравию в 1974-м. Они жили в городе Эль-Хубар недалеко от Эль-Джубайля, где ее муж руководил проектом по строительству промышленных объектов. «Вернувшись туда в 1970-е годы, — рассказывает Линда, — я была вынуждена закрывать себя с головы до пят»^{39}.