Ключ от всех миров - читать онлайн книгу. Автор: Александр Лидин cтр.№ 112

– Но ведь Наполеон был завоевателем, – попытался возразить Иваныч.

– Да полно! Ну, завоевал бы он Россию? Сколько было тех французов? Ну, сидел бы в Москве наместник Наполеона, но крепостного права бы не было! И крестьянам от того, кто управляет, царь-самодур или француз, было бы абсолютно все равно, потому как где она, власть, и где крестьяне.

– А любовь к Родине?

– Иваныч, неужели ты до сих пор смотришь на мир через розовые очки? Какая любовь к Родине? Ты еще скажи: любовь к Сталину.

Или

кривляясь, продекламировал демон. – Даже в последнюю Великую Отечественную люди, одурманенные коммунистической пропагандой, которая в отношении фашистов во многом была права, сражались не за Сталина, и не за СССР, и не за абстрактную Родину, а за себя, за то, чтобы их дети могли с комфортом прозябать в совке-быдлятнике, тем более что Гитлер, в отличие от Наполеона, нес только разрушение и смерть. Сними розовые очки. За что мы воюем в Чечне? За нефть? Зачем нужна нефть? Для стабильной экономики государства. А зачем простому человеку стабильная экономика? Чтобы сидеть в своем свинарнике, сытым, довольным и ласково хрюкать. И ни к чему все эти рассказы о целостности страны или о Родине. Ну, не будет у России куска Кавказа. Станет Россия жить хуже? Фиг вам. Не такая вкусная похлебка будет в свинарнике, и из незаделанных нефтедолларами щелей поддувать станет. Вот вы и идете в бой с криком «За Родину!». Хотя честнее было бы идти в бой с криком «За жирные помои!», потому как похлебку из нефтедолларов все равно не вам хлебать, а вам – лишь остатки с барского стола.

Иваныч слушал, сидел, склонив голову, молчал, похоже, обиделся, а потом как-то надрывно выдавил:

– Демон – он и есть демон… Нельзя же так, там ребята, они на перевале умирали… а ты!

– А что я? – взвился Тогот. – Я твоих ребят не обсуждал и не осуждал. Может, они и не из быдла были, только за него погибли. Может, твоим ребятам вместо того, чтобы под пули хатаббов всяких ложиться, надо было по селам России ехать и пытаться в том самом быдле искру божию зажигать, раскочегаривать их вселенные, чтобы вместо водки и баб у них другие интересы в жизни появились. Ведь есть же ученые, есть образованные культурные люди, есть просто интересные люди, которые пытаются что-то поменять или создать. Только обидно, что их – единицы…

– Что-то мы отвлеклись от первоначальной темы разговора, – встрял я, но договорить мы так и не успели.

Кто-то в тенях за спиной Иваныча прокашлялся, и мы разом обернулись, а Тогот приподнял свой колдовской огонек, чтобы разглядеть, кто к нам пожаловал.

В дверях клетки стоял Викториан собственной персоной, точно такой, каким я его запомнил: безукоризненно белоснежный костюм с черной бабочкой, который венчала клочковатая борода. Нос картошкой и сальные, слипшиеся волосы. Это сочетание чистоты и грязи было весьма характерно для большинства избранных.

– Приветствую честную компанию, – широко улыбнулся Викториан, обдав нас облаком гнилостного дыхания и явив свету пеньки гнилых зубов. – Рад вас всех видеть.

– Как самочувствие? – поинтересовался Иваныч, вставая и протягивая колдуну руку. – Мы-то считали тебя мертвым.

– Ах, не дождетесь, – отмахнулся Викториан. – Вы же сами знаете, что неизлечимых ран практически не бывает. – И он снова широко улыбнулся. Нет, честное слово, лучше бы он этого не делал.

– Вот видишь, тебя морщит, а все почему, потому как ты ошибочно принимаешь голливудскую улыбку за эталон, навеянный тебе лживой и порочной цивилизацией.

– Заткнись, Тогот, – цыкнул я на своего покемона. – Лечи мозги Иванычу.

– Что ж, личные дела мы обсудим попозже, а сейчас прошу следовать за мной. Посланцы Зеленого Лика ждут вас.

Мы прошли мимо клеток, в которых сидели другие паломники, и подошли к черному кругу в полу – провалу в неведомые глубины. Вниз вдоль края уходила винтовая лестница. Узкая – ступени шириной не более ладони, – она вела в неведомые темные глубины.

– Только после вас, – и Викториан указал на темные глубины. Мы с Иванычем переглянулись, а Тогот тем временем шагнул вперед и, освещая дорогу колдовским огнем, быстренько начал спускаться. Нам ничего не осталось, как последовать за ним. В противном случае пришлось бы спускаться в полной темноте. Нет, конечно, можно было окликнуть Тогота, сотворить и защитное заклятие, и заклятие для того, чтобы видеть в темноте, но это место… От него у меня мурашки шли по коже. И не было ни малейшего желания задерживаться на краю ямы, а было лишь одно желание: как можно скорее покинуть эту пещеру.

Осторожно переступая со ступеньки на ступеньку, я спускался в темную бездну. Потом неожиданно открылась ниша в стене – большая площадка, на которой могло поместиться человек двадцать. Я нырнул в нее, словно спасшийся от кораблекрушения моряк на крошечный островок, и замер, ожидая остальных. Тогот тоже был тут. Стоял в дальнем углу, улыбался.

– С клаустрофобией твоей еще надо поработать, – протянул покемон. – Да и с равновесием и боязнью высоты.

– Да что ты говоришь!

– То и говорю. Проводник должен быть словно кошка, ни высоты не бояться, ни чего бы то ни было еще.

– Я вообще никому ничего не должен.

– Кремлевский мечтатель!

– Ганс Христиан Андерсен, сказочник!

Дальше ментальный обмен любезностями, плавно переходящий на личности, продолжился и шел до тех пор, пока на площадке не появился Викториан.

– Итак, господа, вижу, что чутье по-прежнему не покинуло вас.

Он шагнул к одной из стен ниши, взмахнул рукой, и часть стены плавно отъехала в сторону. Я тут же прикрыл глаза, ослепленный ярким светом, но через минуту, когда глаза привыкли, я увидел перед собой нечто новое и совершенно удивительное: ярко освещенный коридор, напоминающий коридор какого-нибудь вычислительного центра начала девяностых. На стенах звукопоглощающие панели светло-салатного цвета, фальшпол. В конце коридора несколько белых офисных дверей. Нет, после ржавых клеток, искрошенных каменных лестниц и полусгнившего корабля я ожидал увидеть все что угодно, только не это.

– Прошу, господа, вас ждут.

Мы еще пару секунд потоптались у входа, не решаясь шагнуть из мира колдовства в современный и рациональный мир. Первым, как всегда, оказался Тогот. Хотя он-то определенно ни в одном из моих приключений особо не рисковал. Это я всегда лез в самое пекло и все ощущал на собственной шкуре, а наш покемон только плоды моего труда собирал.