Арабы. История. XVI–XXI вв. - читать онлайн книгу. Автор: Юджин Роган cтр.№ 15

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Арабы. История. XVI–XXI вв. | Автор книги - Юджин Роган

Cтраница 15
читать онлайн книги бесплатно

К своим соперникам мамлюки были беспощадны. В 1730 году Касимийя узнали, что дом Факарийя готовится к нападению, и решили перехватить инициативу. Они подослали убийцу к главе соперничающего дома Зейн аль-Факару. Этот убийца был предателем, принадлежавшим к клану Факарийя, но втайне работавшим на Касимийя. Под видом стражника он явился к Зейн аль-Факару и заявил, что арестовал одного из его врагов. «Веди его сюда», — сказал Зейн аль-Факар, в ответ на что убийца выкрикнул: «А он уже здесь!» После чего выхватил пистолет и выстрелил своей жертве в сердце{33}. Затем убийца и его сообщник выскочили из дома и скрылись, убив по пути нескольких человек. Это положило начало непримиримой кровной вражде.

Своим новым предводителем Факарийя выбрали Мухаммад-бея Катамиша. Тот стоял во главе мамлюкской иерархии и назывался шейх аль-балад, или «городской старшина». Чтобы отомстить за убийство Зейн аль-Факара, Мухаммад-бей приказал уничтожить всех мамлюков, связанных с домом Касимийя. «Среди нас есть шпионы Касимийя», — заявил он собравшимся командирам и указал пальцем на одного из своих слуг. Прежде чем несчастный успел сказать хоть слово в свою защиту, его затащили под стол и отрезали ему голову. Этот человек стал первой, но далеко не последней жертвой кровопролития 1730 года.

Мухаммад-бей обратился к оманскому наместнику, обязанному своим назначением Зейн аль-Факару, и добился от него разрешения на казнь 373 человек, которые, по его утверждению, были причастны к убийству несчастного. Фактически это было мандатом на уничтожение клана Касимийя. «Мухаммад-бей Катамиш вырезал весь дом Касимийя, кроме тех, кому удалось бежать из города, — сообщает ад-Дамурдаши. — Он забрал из семей даже мальчиков. Их отвезли на остров посреди Нила и там убили, а тела бросили в реку». Мухаммад-бей покончил со всеми семьями Касимийя, поклявшись, что этот клан никогда больше не возродится на земле Каира{34}.

Однако сдержать эту клятву оказалось труднее, чем полагал Мухаммад-бей. В 1736 году люди Касимийя вернулись, чтобы свести счеты со своими врагами. Им помогал османский наместник Бакир-паша. В свое время Факарийя сместили Бакир-пашу с должности египетского губернатора, и он затаил злобу на них. Бакир-паша пригласил Мухаммад-бея вместе со всей верхушкой дома Факарийя на встречу, где их поджидала группа боевиков Касимийя, вооруженных саблями и пистолетами. Как только Мухаммад-бей появился, они выстрелили ему в живот и перерезали всех его командиров. В тот день были убиты десять самых могущественных людей Каира, а их отрубленные головы выставили на всеобщее обозрение в одной из центральных городских мечетей{35}. По всем свидетельствам, это было одно из самых жестоких убийств в истории османского Египта{36}.

Обескровленные столетним противостоянием, кланы Факарийя и Касимийя ослабили друг друга настолько, что открыли путь к власти более мелким мамлюкским домам, в частности дому Каздугли. Мамлюки Каздугли уничтожили всех конкурентов и добились доминирования на политической арене османского Египта, которое сохраняли до конца XVIII века. С подъемом Каздугли кровавые межклановые конфликты поутихли, и в уставшем от распрей Каире воцарился шаткий мир. За прошедшие после завоевания Египта Селимом Грозным несколько столетий османы так и не сумели в полной мере установить свою власть над этой богатой, но непокорной территорией. Вместо этого в османском Египте сложилась особая политическая культура, где параллельная структура власти, созданная влиятельными мамлюкскими кланами, доминировала над властью назначаемых Стамбулом османских наместников. Таким образом, в Египте, как и в Ливане, и в Алжире, османам пришлось адаптироваться к местным политическим условиям.


За два века, прошедшие после завоевания Мамлюкского султаната, османы расширили границы своей империи от Северной Африки до Южной Аравии. Это был непростой процесс. Поскольку во многих случаях у них не было возможностей и ресурсов для внедрения стандартной османской системы административного управления в арабских провинциях, они предпочитали делить власть с местными элитами. В результате арабские провинции, хотя и были частью одной империи, имели очень разные отношения со Стамбулом, а модели политико-административного устройства в них варьировали. Следует заметить, что такая гетерогенность была типична для мультиэтнических и мультиконфессиональных империй того времени, включая Австро-Венгерскую и Российскую.

До середины XVIII века османы управляли этими разнородными территориями с относительным успехом. Разумеется, они сталкивались с вызовами своему господству, в частности в Египте и Горном Ливане, однако умело удерживали власть, используя различные стратегии и не допуская, чтобы местные лидеры длительное время представляли серьезную угрозу для османского центра. Однако во второй половине XVIII века динамика отношений между османским центром и арабской периферией изменилась. В арабских провинциях появились новые местные лидеры, которые начали объединять силы и выступать за независимость от Османской империи, зачастую в сговоре с ее европейскими врагами. В XIX столетии эти местные лидеры стали представлять реальную опасность для османского государства, угрожая самому его существованию.

Глава 2. Арабы бросают вызов османскому господству

Кто знает обо всем, что происходит в городе? Конечно же, цирюльник. Днями напролет он обсуждает с теми, кто к нему приходит, самые животрепещущие темы: местную политику, растущие цены, погоду и то, что сейчас все совсем не так, как «в старые добрые времена». Судя по записям в его дневнике, Ахмад аль-Будайри аль-Халлак («Цирюльник») был великолепным собеседником, прекрасно информированным о политической и общественной жизни Дамаска середины XVIII века.

Об этом рядовом горожанине мы знаем только благодаря его дневнику. Он был слишком маленьким человеком, чтобы попасть в «биографические словари» того времени. Но именно это и делает его дневник столь примечательным. В XVIII веке грамотность среди ремесленников была редкостью, не говоря уже о том, чтобы вести письменную хронику своей жизни. Аль-Будайри мало рассказывал о себе, предпочитая писать о других. Мы не знаем, когда он родился и умер, хотя очевидно, что дневник, охватывающий период с 1741 по 1762 год, написан зрелым человеком. Благочестивый мусульманин, аль-Будайри принадлежал к суфийскому ордену. Он был женат, имел детей, но о семейной жизни писал крайне мало. Он гордился своей профессией, почтительно вспоминал о своем учителе, обучившем его парикмахерскому искусству, и перечислял знаменитых горожан, которых он стриг и брил.

Этот дамасский цирюльник был лояльным османским подданным. Согласно его дневнику, в 1754 году он и другие жители Дамаска были потрясены новостью о смерти султана Махмуда I (правил в 1730–1754 гг.). Затем он с восторгом описывал публичные торжества, посвященные вступлению на престол его преемника султана Османа III (правил в 1754–1757 гг.). «Никогда еще не был Дамаск так украшен, как в эти дни. Да поможет Всевышний Османскому государству и хранит его до конца времен! — восклицал аль-Будайри. — Аминь»{1}.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию