Закрытое небо - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Ручей cтр.№ 32

— Костя, нам надо поговорить!

Он пытается отшутиться, перенести разговор на завтра, обнимает меня, но я освобождаюсь и упрямо смотрю на него.

— Хорошо, — выдыхает он слегка раздраженно, поднимается, смотрит на меня и кладет руку на полотенце.

Я замираю, думая, что он снимет его. Нет, шока, конечно, не будет — я все это не раз видела в интернете, и все же так Косте будет больнее, а я не хочу. Перевожу взгляд на дверь, нервно сглатываю, и, еще раз вздохнув, Костя просто поправляет полотенце на бедрах.

— Я… — не знаю, с чего начать, не знаю, как объяснить, как не задеть его сильнее, как подобрать те самые слова. — Костя, у нас ничего не получится…

— Я уже говорил, что ты напрасно переживаешь, — перебивает он.

— Я не об этом. Отношений не будет. Свадьбы не будет. Не будет совместного проживания, и… — эти слова даются особенно трудно, но я их озвучиваю. — Не будет… секса в новогоднюю ночь.

Наконец он фокусирует на меня осмысленный взгляд. Осматривает сверху вниз, чуть прищуривается, и я начинаю чувствовать себя, как на каком-то допросе по ложному обвинению, и даже не верю своим ушам и глазам, когда он безразлично пожимает плечами и жестко требует:

— Объяснись.

А, впрочем, это даже хорошо, что он так. Я нахожу в себе еще толику силы, чтобы продолжить и не мямлить про то, что мы не подходим друг другу. Конечно, я не собираюсь впутывать в это его старшего брата. Это только моя вина, только моя реакция на него, только мое решение. И только мне отвечать. Я начинаю говорить о том, что не подхожу ему, что он замечательный, все дело только во мне…

— Подожди, — снова перебивает Костя и отвлекается на писк своего телефона.

Ищет его в карманах отброшенных брюк, рассматривает какое-то сообщение, которое может быть обычной навязчивой рекламой. И, тем не менее, он с куда большим интересом возится с телефоном, чем вслушивается в то, что я хочу ему донести.

Он так долго смотрит на сообщение, очень долго, невыносимо долго. А когда переводит взгляд на меня, я понимаю, что он уже знает.

Он знает причину.

Знает о Владе.

И он знает о том,что было у нас с его братом.

Тот, кто раскрывает Косте все карты, не держит меня в неведении. Я понимаю это, когда пиликает мой телефон. Неловко встаю на непослушных ногах, ищу свою сумочку, достаю телефон и нажимаю холодным пальцем на ссылку с незнакомого номера.

Она переносит меня на ютуб, где начинает звучать музыка Maroon «Goodnight goodnight» и крутиться ролик из черно-белых фотографий с двумя фигурами у стены — мужчины и женщины. Хорошие снимки, красивые фотографии, они так отчетливо и правдиво передают все, что происходит между этими двумя. Происходит между Владом и мной.

Здесь видно и первый испуг, и неловкость, и вспыхнувшую страсть, и волнение, и напор. В деталях можно отследить путь греха — от сомкнутых над головой рук, до момента, когда пальцы переплетаются. И когда одна рука мужчины уже в моих расстегнутых джинсах, и я с удовольствием дышу в губы напротив.

Объяснений происходящему нет и не нужно. Но тот, кто подготовил этот слайд, хочет добиться особенного эффекта и, наверное, не один час убил на название. Не менее яркое, чем содержание ролика, только сильнее бьющее по оголенным нервам и в сердце.

Я читаю его раз сто или тысячу. В любом случае, больше, чем Костя, потому что оно чертит на моем теле дорожку из правды ржавым гвоздем, а мне даже нравится эта тупая, никчемная боль, потому что я ее заслужила.

«Маха-даваха, или Она просто приехала с женихом в гости к старшему брату» — вот такой заголовок.

Он привлекает несколько сотен просмотров, зарабатывает десятки лайков и заставляет не скупиться на комментарии. В некоторых из них я узнаю фамилии одногруппников, и комментарии и просмотры растут на глазах, ведя все новые лица, которые это увидят.

Я закрываю глаза, потому что все равно уже больше не вижу ничего, кроме черноты, которая меня окружает. А она вдруг взрывает тишину, отказывая мне в маленькой передышке, и заставляет смотреть, как Костя раненым зверем мечется по комнате, круша все вокруг.

В сторону с грохотом летит массивное кресло, чудом не зацепив задрожавшие свечи. В стекло гардероба несется какая-то статуэтка и оставляет на нем уродливые полосы и дыру. Осколки опадают колючими снежинками, по которым ступают босые ноги, продолжая рушить, уничтожать.

Молча.

Не глядя на меня.

Не желая смотреть на ту, которая предала.

Возможно, он даже не помнит, не понимает, что я еще здесь. Потому что я стою у окна, незаметной, в недосягаемости от гнева, который вырвался наружу, уродуя красивое лицо практически до неузнаваемости, превращая мужчину, который любил меня, в страшного незнакомца.

Впрочем, нет.

По-настоящему страшным он становится в тот момент, когда рывком сбрасывает с постели покрывало, простынь, принимается за подушки и вдруг замечает под одной из них мужские часы.

Слишком дорогие и эксклюзивные, чтобы можно было принять их за часы кого-то другого.

И слишком врезавшиеся мне в память, чтобы я, как и Костя, их не узнала.

Воцаряется тишина, и это хуже, чем грохот. И кого-то, кто стучит в двери, она пугает так же сильно, как и меня.

Костя рассматривает часы, крутит их из стороны в сторону, а потом бросает на меня лихорадочный взгляд и со странной, дрожащей улыбкой зачем-то мне сообщает:

— Браслет из платины, два багетных бриллианта, противоударные, водонепроницаемость и хронометр с функцией автоматического подзавода… Сорок пять тысяч баксов…

Улыбка становится шире и сменяется смехом.

— Сорок пять тысяч баксов! — Костя вцепляется пальцами в свои волосы, с силой их тянет, наверное, пытаясь притупить ту боль, которая съедает его изнутри и рвется наружу через потерянный взгляд. — Маш, сорок пять тысяч баксов, прикинь! Приличная сумма, чтобы…

Он не успевает договорить, но я уже сжимаюсь от тех слов, которые маскируются новым хохотом и тонут в ударе, идущем от двери. Машинально перевожу взгляд на звук, с трудом концентрируюсь, чтобы понять, что это врывается Влад. Он застывает на пороге, оценивает обстановку, находит взглядом меня и требует:

— Мария, выйди.

Я отталкиваюсь от подоконника, скребу тапочками по полу словно старуха, и успеваю сделать всего пару неуклюжих шагов, когда Костя снова заходится хохотом.

— Какая послушная, — тянет он, наблюдая за моим отступлением. — С первого слова… А всего-то и надо было залезть в твои трусики и расшевелить тебя пальцем!

— Мария, выйди, — не глядя на меня, подгоняет хозяин дома.

Я выныриваю из оцепенения, пытаюсь сбросить с себя путы обиды и разочарования, которыми Костя хочет меня удержать. Но нет, я здесь не нужна. Мне рядом не место… лучше правда уйти, и…