Последнее время - читать онлайн книгу. Автор: Шамиль Идиатуллин cтр.№ 86

Он замолчал, погладил Эврая по голове и еще быстрее, чем раньше, зачавкал к берегу, не дав Эвраю крикнуть: «Сам ты зря! Она не зря погибла!»

Эврай пробормотал это негромко, сказал крылу: «Хватит жрать уже», повесил свежий туес с медом на пояс и стал вдевать в проймы сразу заболевшие руки.

Руки и ноги всегда не поспевают за мыслью, но никогда это не было так страшно и отчаянно. Мысленно Кул уже расстрелял обслугу ловителя молний, поджег и пустил пять стрел, запалив три лоди в местах, куда тушильщики быстро не доберутся, во второй раз стремительно сменил тетиву на одну из десятка новых, выращенных и свитых лично, перебежал на новую точку и бил по рулевым двух сближающихся лодей, чтобы они хотя бы ненадолго остались без управления и столкнулись – а на самом деле он раз за разом поджигал смоляной шарик на третьей стреле, а тот сильно дымил, шипел под дождем и гас, и каждая струйка зряшного дыма вспучивала и расталкивала так ладно сложившуюся картину быстрого и кучного поражения противника.

Все было неправильно, не там и не так, это давило и душило, вдохнуть давала только правильно спущенная тетива. Ладно хоть успеваю уворачиваться, подумал Кул, сделал очередной шаг в сторону, и сразу две стрелы свистнули между ним и отпрянувшим Озеем, который так и бегал за ним с факелом и плошкой смолы с войлоком.

– Уйди, ты им помогаешь, они в огонь целят! – яростно заорал Кул, пустив так и не занявшуюся огнем стрелу в грудь самого опасного лучника с ближайшей лоди и следом вторую – во второго по опасности. Второй успел отпрыгнуть, стрела вместо живота пробила пах, сам виноват.

Кольцо на большом пальце молило о тетиве.

Озей наконец исчез, перестав отвлекать, и следующая стрела взялась огнем сразу. Кул воткнул ее в рулежную рукоять самой большой лоди и нахмурился. Лодь была пустой, вторая – тоже. Не мог же он всех перебить.

Кул всмотрелся в черное шевеление между запылавшими бортами и тускло извивающейся полосой прибоя и заорал, стискивая последний колчан. Шевелились не волны, шевелились головы и плечи. Шестипалые попрыгали в воду и приближались к берегу. Не десятками – сотнями.

Кучников Эврай заметил чудом – молния распахала небо, внизу проявился и погас клубок отблесков. Эврай сделал широкую петлю, переключаясь с ночного зрения на поисковое, и лишь тогда увидел, что поляна на окраине леса заполнена людьми, причем большинство сидит сужающимися кругами, а несколько человек толпятся у тропы, ведущей к опушке, вырубке перед болотцами и ялу.

От очередной вспышки Эврай ослеп и чуть не рухнул, зацепив ногами широкую верхушку ели. Он спешно набрал высоту, промаргиваясь. Бо́льшая часть сидевших кучников теперь сунулась лицами в траву, прикрывая головы и тоскливо воя. Этот вой был слышен даже сквозь рокот грома, переползающий от Юла к далеким гарям, и сквозь бой бесчисленных капель по веткам. Он будто извилистым дымом поднимался по длинным блестящим струям, пока не оборвался резким окриком.

Отряд у тропы расступился. На траве остался человек, сложившийся примерно так, как кучники вокруг, лицом в колени, но не скорчившийся, а будто безвольно и бескостно опавший. Даже руки у него не прикрывали голову и не были подобраны к коленям, а вывернуто лежали на траве по примеру подола слишком широкой одежды, темной и многосоставной. Было еще какое-то царапающее несовпадение между тем, как выглядел этот человек, и тем, как вели себя люди вокруг. Эврай зашел на второй и третий круг, не слишком заботясь о том, что окажется замеченным, пока не понял, что кучники вокруг скрючившегося ничком человека внимательно слушают, что он там говорит в мокрую траву, слежавшуюся хвою и гудящую землю, готовясь подчиняться.

И, явно подчиняясь, двое из них точно так же встали в паре локтей впереди и позади человека, пали на колени и тут же лицами в колени – и замерли. Эврай заложил широкую медленную петлю, считая и запоминая на всякий случай копья, луки и сабли, которые кучники не выпустили даже в крайнем испуге, и сразу почти забыл все подсчеты, зависнув над краем поляны.

Скорчившаяся троица восстала, совершенно одновременно и одинаковым движением, и двинулась вперед – не просто в ногу и подлаживаясь друг под друга, а одним существом о трех телах. Человек посередине оказался стариком, невысоким и щуплым, это было видно даже под двумя накидками разного цвета и длины, а кучники впереди и позади него были крупнее и моложе, но одно на троих движение было не старческим и не молодым, оно было скупым и осторожным: очень прямая спина, голова не прячется от дождя, левая полусогнутая нога вперед – правая полусогнутая рука назад, правая полусогнутая нога вперед – левая полусогнутая рука назад. Будто трех человек вдели в одну пару лыж, причем не только ногами, но и локтями, спинами и головами. Люди так не ходят. Звери так не ходят. И насекомые так не ходят, хотя больше всего троица была похожа на членистоногое, забавы ради решившее шагать в ногу.

Но здесь не забава.

Один из кучников пристроился в спину троице и крикнул, видимо, приказ остальным. Кучники с поляны боязливо, но быстро и умело влились в цепочку, которая поползла к поляне и ялу.

Прав Юкий, подумал Эврай, устремляясь к всполохам над Юлом. С двух сторон враг. И что делать теперь?

И почему нам не дали просто уйти?

Волшба не работала. Озей был к этому готов, был готов к тому, что придется отступать и, возможно, умирать. Но никто не готовил его к тому, что это произойдет так быстро и бессмысленно.

Луки с лодей скверно доставали до берега – мешали дождь и высокие волны. Видимо, поэтому лучники прыгнули в Юл первыми, первыми приблизились к берегу – и открыли огонь, еще стоя по пояс в реке. Некоторые не дошли, ловили стрелу под поднятую руку с луком и будто вдергивались под воду, некоторые падали уже в размазанную ливнем полосу прибоя: Кул не останавливался. Но на всех его не хватало. Большинство лучников дошло, большинство дошедших не отвлекалось на Кула, бегавшего по холмам, окружавшим берег, Перевернутый луг и Смертную рощу, большинство быстро отдышалось и начало попадать.

А за лучниками шли мечники. Они грузились в лодки, но Кул поджег все три и расстрелял половину шестипалых в той, что пыталась двигаться горящей. Остальные высыпали за борт. Плыть и даже продираться сквозь воду им было тяжелее, чем лучникам. Наверное, кое-кто утонул, а кое-кто сбросил перевязь с тяжелым железом оружия. Но на берег выбирались все равно многие, слишком многие. Их было куда больше, чем мары. И они сразу кидались убивать. А мары убивать не умели, хотя уже начинали хотеть.

Озей уж точно.

– Бежать, бежать! – шептал он, глядя на замершую в приседе троицу Перепелов, на которую, вздымая снопы брызг, шумно надвигались мечники.

Перепела рванули прочь, когда первый из четверки шестипалых уже отвел палаш для удара. Они успели, почти. Успели вдеться в крылья, разбежаться, взлететь и дернуть веревки так, чтобы выдернуть чеки, удерживающие земельные речки, – и те, шипя, размотались длинными светлыми языками почти к самому прибою, заставив мечников споткнуться и съехать по холму, как по раскатанной ледяной дорожке, сшибая и увлекая за собой всех, кто бежал следом. Но один из мечников, падая, сумел швырнуть то ли нож, то ли дрот. Видное даже сквозь плотную сеть дождя лезвие ударило Якая в ногу и отлетело в сторону, а Якай, теряя высоту, стал падать в другую сторону, еще свободную от земельных речек. Вокруг него тут же мелькнула пара почти незаметных стрел, а от берега навстречу падающему крылу карабкался шестипалый, не охваченный свалкой.