После Рима. Книга первая. Anno Domini 192–430 - читать онлайн книгу. Автор: Гай Аноним cтр.№ 34

А вот в области налогов и их унификации Диоклетиан преуспел куда больше. Из-за инфляции налоги стали взимать в натуральном виде, то есть сельскохозяйственной и иной продукцией. Все территории (не исключая ранее свободные от налогов Италию и Рим) и все граждане стали равны перед потребностями государства, от сенатора до распоследнего мусорщика. Освобождения от налогов не предусматривалось, и даже на сенаторов наложили особую подать; горожане теперь раз в пять лет платили налог «с души».

Главным новшеством было то, что впервые в истории государство начало составлять подробный годовой бюджет, то есть соизмерять расходы с доходами и «по одежке протягивать ножки».

   ●  При расчете налогов администраторы Диоклетиана исходили из подсчета необходимых государству средств. Госбюджет составляли, подсчитав все, что необходимо для снабжения армии, для продовольственных выдач чиновникам и населению Рима, а также поддержания в рабочем состоянии государственных дорог и акведуков. Эти данные — расходную часть — собирал префект претория.

   ●  Доходную часть определили переписью земель и населения. За единицу обложения земли брали «упряжку», jugum, а за единицу рабочей силы человека — голову, caput. Так налоговую систему и называли: jugatio-capitatio. Величина juga зависела от количества и качества земли, от ее близости к торговым путям, производимой продукции и т. п., а размер capita считался как рабочая сила одного мужчины или двух женщин. Понятно, что в каждой провинции был свой размер jugatio-capitatio.

   ●  Любое хозяйство или селение оценивались по количеству juga и capita. Затем сводили данные по городам и провинциям и наконец подсчитанные префектом претория государственные потребности делились на количество juga. Итоговый размер налога публиковали в ежегодных указах императора, которыми руководствовались сборщики.

   ●  Эта стройная и довольно справедливая система продержалась несколько веков и, пережив Западную Римскую империю, органично вписалась в социально-экономические реалии постримской (и даже средневековой!) Европы и Восточной Римской империи.

Новая налоговая схема имела, так сказать, двойное дно: она наполняла государственную казну и одновременно исключала излишнюю самостоятельность элиты в провинциях. Механизм предохранения от внутренних неурядиц изящно встраивал местные элиты в имперскую пирамиду.

Как это работало? Да очень просто! В городах вели записи о правах собственности и прочем, что позволило высчитывать налог. Чиновники-декурионы отвечали за сбор налога и его доставку в центр. Каждые 15 лет имперские бюрократы проводили новую опись имущества и корректировали расчет налогов. Обычно эти чиновники сами были крупными землевладельцами и порой имели прочные экономические связи с инспектируемыми территориями. Если от декуриона зависел размер налога на ближайшие 15 лет, значит, эта немалая власть несла определенные выгоды и делала чиновничью должность желанной для местных землевладельцев.

Более того, схема накрепко привязывала декурионов к «федеральному центру», который в дополнение к прочим преференциям защищал их права.

Налоговая и военная политика Диоклетиана (уточненная и развитая последующими императорами) имела и противоположную сторону. Даже самая идеальная налоговая система не будет работать, если отсутствуют налогоплательщики и некого призывать в армию. Решение проблемы снижения численности податного населения, брошенных земель и бегства куриалов было для команды Диоклетиана очевидным: насильно прикрепить людей к земле и к ремеслам.

Римский юрист Ульпиан в первой половине III века говорил, что члены магистратур должны оставаться там, где они проживают. Это была первая попытка юридически «закрепить налогооблагаемую базу», поскольку за поступление налогов отвечали городские куриалы и владельцы поместий. В интересах последних сначала к земле прикрепили колонов и рабов.

Затем с целью сбора capitatio «крепостными» становится свободное крестьянское население: земледельцы, собственники земли или арендаторы, должны были оставаться там, где их зарегистрировали при переписи. Прикрепление было наследственным, а переписи проводились раз в пять лет. В 332 году император Константин I Великий издает указ с запретом продавать рабов без земли, колонам — покидать виллы крупных землевладельцев, а беглых указ предписывает возвращать на место. Этими и другими законами установилась юридическая власть землевладельцев над теми, кто обрабатывал их угодья. Мы снова наблюдаем зачатки феодальной практики — экономический пейзаж стремительно и эпохально меняется!

В итоге к месту жительства, к определенному участку земли либо к профессии прикрепили всех — фактически имперские власти изобрели институт «прописки». Закон повелевал передавать профессии по наследству: сын торговца мог быть только торговцем, а сын гончара — только гончаром. Жениться им полагалось тоже в пределах своей коллегии или местности. Неизвестно, насколько эти законы выполнялись. По всей видимости, не всегда и не везде, а лишь там, где было кому проводить их в жизнь.

Ко времени, когда император Валентиниан I (он правил в 364-375 гг.) запретил продажу рабов за пределы земель, на которых те трудились, различие между зависимыми сельскохозяйственными производителями — то есть между рабами, лично свободными земледельцами и хозяевами мелких участков земли — почти стерлось.

При этом вышла крупная юридическая неувязка. Догадайтесь, кто от нее пострадал? Крестьянин, который добровольно передал землю своему «патрону», был не рабом, а природным римским гражданином. Как гражданин он платил государству налог. Однако по указу Константина I крестьянин лишался свободы, будучи прикреплен к поместью своего землевладельца!

Это полностью зачеркивало древний статус гражданина Римской империи, а следовательно, ликвидировало немалые права, им предусмотренные.

Экономический блок реформ Диоклетиана был направлен на концентрацию всех сил и всех функций государства по образцу восточных монархий. Реформы создали социально-экономическую систему, при которой любой гражданин находился на службе у государства. Никто не имел права выйти из своего сословия и уклониться от той деятельности, к которым предназначался по рождению или когда-то самостоятельно избрал.

Удивительно, но люди примирились с ограничением свободы в силу высшей необходимости — в целях сохранения и упрочения государства. Возвращения к анархии предыдущих десятилетий никто не хотел — протесты если и были, то незначительные и, в отличие от мятежей, связанных с высокими налогами, они никак не отразились в документах.

Еще одним способом пополнить доходы и снизить расходы казны стало огосударствление немалой части экономики и превращение ее в императорское хозяйство. Обширные государственные земли (patrimonium), дворцовые имения (res dominica), личные владения императора (res privatd) и императорские мануфактуры (fabricae) становятся «достоянием империи». Доходы от императорских земель и поместий шли прямо в казну.