После Рима. Книга первая. Anno Domini 192–430 - читать онлайн книгу. Автор: Гай Аноним cтр.№ 49

После этого империя прожила десять мирных лет. Затем то ли своенравие, то ли выраженная гомосексуальность Константа оттолкнули от него высших военных и бюрократов, и в 350 году армия в Галлии провозгласила императором некого Магненция. Константа убили. Началась гражданская война, жестокая и кровавая, охватившая обширные территории. Магненций был, пожалуй, близок к победе, когда один из высших офицеров, франк по имени Сильван, перешел на сторону Констанция (возможно, с несколькими армейскими частями). С этого времени Магненция преследовали военные неудачи, в конце концов, он в 353 году в Лионе покончил жизнь самоубийством, бросившись на меч.

Теперь под властью Констанция II оказалась вся империя — он остался единственным и неповторимым. Приоритетом недоверчивого, подозрительного правителя стало не управление государством, а выживание, как в старые и очень недобрые времена. Любой претендент на власть в империи всегда был готов убивать, чтобы проскочить на ступень выше, но параноидальное поведение Констанция выделяется особо: видимо, он и впрямь страдал тяжелой формой паранойи.

Жестокостью Констанций, по мнению Аммиана, превзошел грубого Галлиена. Современники полагают, что Констанция подстрекала жена, у которой страсть к мучительству ближнего доходила до откровенного садизма.

Соправителем Констанция был назначен Констанций Галл, тот самый племянник Константина I, которого вместе с братом Юлианом по малолетству оставили в живых, массово устраняя прочих возможных претендентов на власть. В 351 году Галл получил титул цезаря и управление восточными провинциями. Выросший в неволе, он в свои 26 лет стал неплохим военачальником, сумел добиться успехов в войне с персами, покончить с очередным мятежом в Иудее и отразить набег исавров.

Галл оказался плохим администратором и еще худшим политиком. Он завел слишком тесные, на взгляд Констанция, отношения с высокопоставленными чиновниками, спровоцировал бунт в Антиохии, пытал и казнил несколько значительных лиц из сирийской знати, других скормил разъяренной толпе, разорвавшей нелюбимых чиновников в клочья... Словом, молодой цезарь сумел за короткое время так накалить обстановку, что стал попросту опасен как соправитель.

У Галла осторожно забрали войска, постепенно лишили власти, изолировали, а в 354 году, пригласив на празднества в Италию, незамысловато убили по дороге. Исполнитель поручения поспешил в Милан и бросил к ногам императора — нет, не голову казненного, а его обувь, раззолоченную и украшенную драгоценными каменьями.

Подозрительность Констанция II делала его удобным объектом манипуляций. Так погиб magister pedium Сильван, франк-христианин, «сдавший» августу узурпатора Магненция. Сильвана устранили, сфабриковав фальшивые письма и поднеся их императору. Из писем следовало, что Сильван готовит переворот.

Не зная, что император установил факт подделки и оправдал его, франк решил, что все пропало. Он обратился к войскам, был провозглашен августом... Урсицин, magister militum при цезаре Юлиане и командующий полевой армией на Востоке, был у Констанция под подозрением и решил оправдаться. Он притворно примкнул к узурпатору Сильвану, а в это время приближенные Урсицина (в том числе и Аммиан Марцеллин) вербовали солдат для покушения на Сильвана. Полководца Сильвана убили на двадцать восьмой день мятежа.

Затем Констанций учинил массовые репрессии в военной среде. Аммиан, который в это время служил при штабе Урсицина, подробно рассказывает, или, лучше сказать, дает свидетельские показания о происходившем. Вероятно, Аммиан сам ждал ареста, так как император не доверял Урсицину даже после истории с Сильваном. Под подозрение попали армейские офицеры и чиновники, связанные с Галлом. Самых высокопоставленных пытали, выбивая свидетельства против сообщников, настоящих или мнимых, и казнили. Многие были изгнаны.

Аммиан с удовлетворением сообщает, что людей, которые постарались погубить Сильвана и Галла, — бывшего имперского агента Аподемия и нотария Павла, — император Юлиан позднее приказал сжечь живьем. «Судьба, какой и следовало ожидать», — ставит точку историк.

Если бы вы жили в ту бескомпромиссную эпоху и оказались пусть даже самыми отдаленными родственниками императорской семьи, авторы настоятельно посоветовали бы вам уехать в глухую провинцию у моря. От греха подальше.

Константинов золотой солид оказал на экономику Римской империи почти магическое воздействие. Денежное хозяйство быстро восстановилось. Стабилизация денежной системы оживила финансовый сектор. Крупные банки предыдущей эпохи исчезли вместе с крахом серебряных денег, однако теперь они возникли снова и были активнее, чем в любой другой период римской истории.

На Востоке, не испытавшем глубокого экономического упадка, конец III и начало IV века стали эпохой настоящего экономического бума. Иоанн Златоуст описывает антиохийских банкиров, чей кредит неутомимо вращал колеса крупного и среднего бизнеса: торговец, желающий разбогатеть, готовил судно, нанимал матросов, приглашал капитана, брал кредит под жалкие 7-9 процентов годовых и отправлялся в заморские страны за редким товаром. Блаженный Августин Гиппонский восторгался активностью купцов, готовых плыть куда угодно, зарабатывать везде, одновременно питая ум и память, и возвращаться домой с богатством. Плавать и торговать! — таков был девиз эпохи процветания.

Однако эти новые торговые сети не были связаны с прежними, обслуживавшими Италию и крупные города побережья. Развились новые пункты регионального обмена, в которых товарный спрос Италии уже не доминировал. Египет и Палестина с III и IV веков занялись серьезной торговлей винами и тканями, ну, а североафриканской керамикой пользовался весь римский мир — образовалась гигантская зона свободной торговли.

Историкам известно анонимное практическое руководство IV века по географии и международной коммерции. Безымянный восточный торговец составил «Полное описание Вселенной и ее народов», которое рисует небывалую степень экономической интеграции земель Римской империи — это практически была вторая глобализация, после глобализации финикийско-карфагенской.

Оживилась торговля рабами, чей труд и пот составили основу множества состояний. Рабы на Западе были повсюду. Римской элите, составлявшей примерно один процент населения, принадлежали «толпы», «стада», «рои», «армии» или просто «бесчисленные» рабы, трудившиеся в домашних хозяйствах, на пастбищах и в полях. Рабами владели врачи, священнослужители, художники, проститутки, офицеры в малых чинах, актеры и даже сами рабы.

Масштабы экономического расслоения были воистину ошеломляющими. Поместья римских сенаторов походили на города с форумами, храмами, фонтанами, банями и даже ипподромами. Годовой доход богатейших хозяйств составлял 384 тыс. солидов — более полутора тонн золота! — то есть равнялся примерно стоимости годовой продукции 80 тыс. крестьянских ферм, а дома рангом пониже получали доход «всего» в 72 тыс. солидов.

   • В наши времена полторы тонны золота стоят около 2,55 миллиарда рублей или почти 35 миллионов долларов. С учетом разницы в покупательной способности золота с эпохой поздней античности эту сумму надо увеличить раз в двадцать минимум. Сиречь в XXI веке сенаторская латифундия приносила бы 700 миллионов долларов чистого годового дохода. А если учитывать минимальную потребительскую корзину, то итоговая сумма становится недоступна воображению. Такие доходы даже не снились современным нефтяным монополиям, Apple или Google...