Танцующая пустоту - читать онлайн книгу. Автор: Елена Безызвестных cтр.№ 26

Люся заодно проверяла, все ли выпили зелье. Так как возражений не последовало, Люся поняла, все.

– Да, Векша – молодец, – подтвердила Векша и тут же свалилась в грязь. Друзья засмеялись, и Векша сделала вид, будто обиделась.

И всё-таки ребята шли весело. Вадим – и это было глупо и нерационально – прихватил гитару. Что толку от гитары, ей врагов не побьёшь. Вот Валера – молодец, взял нож с собой. Кирилл так вообще… Под строжайшим секретом взял у отца охотничье ружьё. Они, конечно, забыли об этом, как только выпили зелье ложного желания. Друзья мечтали увидеть Лелю. Парни хотели посмотреть на самую красивую девушку на свете, а девчонкам, как они думали, было просто любопытно. Они не знали, что увидят, но зелье ложного желания порождало в каждом потаённые, сокровенные мечты… У каждого мечта была своей.

Когда становилось скучно, Вадим пел. Люся не знала, придумывает он на ходу или исполняет готовый репертуар. Вадим запел песню про неё, про Люсю, сомнений в том, что бард сочиняет сходу, не оставалось. Он пел:

В ответ Люся улыбалась. Всё-таки она ревновала Вадима к его Векше… Люся сумела это скрыть, запрятать подальше. Она делала вид, что ей всё равно.

Друзей окружали серые, мокрые бетонные стены. Лучи фонариков блуждали, освещали пятна и неровности; кое-где ветвились белые грибы, и провода свисали с потолка – Вадим стрельнул фонариком – это оказались пробившиеся корни деревьев… Ребята нашли даже рыбок, вялых, полудохлых. «Рыбёшка!» – шёпотом радовалась Векша. Люся досадовала, что люди медлительны, останавливаются из-за всякой ерунды (рыб, что ли, не видели?) и не умеют танцевать Пустоту по-настоящему – так, чтобы просачиваться сквозь стены своим растворённым ничто…

– Так мы до завтра не доберёмся! – воскликнула Люся.

Векша боялась. Ей было интересно, и она чувствовала себя маленькой девочкой, которую родители могут отправить домой, если будет плохо себя вести… Векша скрывала страх. Цеплялась за Вадима, прижималась, молчала. Иногда дыхание её выдавало… Вадим хотел успокоить подругу и снова запевал, про другое:

Друзья вышли в зал, обросший сталактитами, неровными, похожими на клыки и лапы рептилий. Вадим фотографировал силуэт Векши в лучах фонариков, но желания позировать не было, слишком страшно и нужно держать концентрацию! Но Вадим щёлкал, находил новые кадры, чертил полосы и волны света на длинной выдержке. Люся злилась, она не понимала, зачем фотографироваться – они же идут спасать мир! Рита махнула рукой: «Пускай побесятся. Леля подождёт». Вадим написал Векшино имя фонариком – девушка смеялась от счастья, тихонько, она боялась потревожить подземелье, боялась обнаружить себя, мало ли? Векша вела себя очень тихо. На её щеке сердечко было фиолетовым – что это за настроение сегодня, тревога, грусть или ощущение мистики, было непонятно.

Тоннель, бесконечный, хлюпанье сапог, и убаюкивает журчание, от фонариков болят глаза. Идти, просто идти. Когда уровень воды начал подниматься, ребята забеспокоились: накроет ещё коллекторной волной, и экспедиция закончится, едва успев начаться. Никто не высказал свой страх вслух. Вода поднялась почти до пояса, и даже немного сносило. Векша поскользнулась на камне и вскрикнула. Вернуться?

– Вадим. А тебе правда хочется увидеть её? – спросила Векша.

– Кого её?

– Не претворяйся, будто не понимаешь, о ком я! За кем мы, по-твоему, идём?

– За Лелей. Да, говорят, это идеал девушки. Давай не будем пока об этом. Дорога наша длинная, Векша, успеем.

Зелье имело такое действие, что все с глотком его усвоили мысль: Леля – это то, про что они слышали тысячу раз. Тайное и запретное, прекрасное и такое… личное.

Хотя бы раз в жизни нужно увидеть шаровую молнию. И хотя бы раз – Лелю. Леля.

Тёмная, влажная даль – то ли мечта, то ли тоска. Конечно, то, что в подземельях водятся призраки, можно считать выдумкой. Призраки пугаются непрошеных гостей-людей. А люди боятся призраков. Так и живут – друг друга пугаются.

В какой-то момент друзья проходили место, близкое от человеческих станций. Поезд зашумел тихо-тихо, но Люся услышала его. Она вспомнила Рэда и захотела поделиться с подругой.

– Там Рэд, мой друг, – сказала она Рите. – Мы немного поссорились. Мне так не хватает сейчас его философии. Рэд такой философ, знаешь, просто загляденье! Интересно, а Рэд сейчас скучает?

– Наверняка, – сказала Рита. – Мужики всегда так. Накосячат, нагрубят, а потом скучают…

Люся сначала хотела протестовать… Но потом ей так понравилась мысль, что Рэд скучает, и она промолчала.

С Векшей приходилось туго. Она то и дело падала. И не спускалась в канаву. Векша скатывалась, сваливалась. Существуют девушки, которые неуклюже-грациозны, будто на них невидимые каблуки. «Валя» – от слова «валяться», – догадалась Люся, вспомнила настоящее имя Векши. Вадиму приходилось тащить девушку на себе. С тайным удовольствием Люся отметила – Вадим стал вздыхать, будто перед решительным усилием спускал пар. Люся знала: скоро он разозлится на эту неуклюжую Векшу. Быть может, они поссорятся. А рядом она, Люся… Лёгкая и стройная, не знающая усталости. Люся как тьма – бесстрастная, скрывающая многое, успокаивает и нашёптывает сны. Стоп. Считать девушку-человека – соперницей, пытаться занять её место? Гордиться тем, что ты можешь то, к чему неспособны смертные – неприлично. «Помни: Векша не харм», – заметила Люся себе. Из рюкзака Вадима просачивался, вытекал, вторгался во тьму солнечный свет… Его было много, этого света. Люся зажмурилась. Она старалась отвлечься – любовалась Кротами.

Было, чем любоваться! Кроты, как их Люся называла про себя, Валера и Кирилл, казались Люсе единым целым. Связанные одной нитью судьбы, двигались слаженно, плотно шли один за другим. Люся поймала себя на том, что забывает их имена. По тоннелю шествовало одно, парное существо. И существо это называлось «Кроты».

– Поезд… Слышите? – спросил шёпотом Крот-справа.

– Метро-2, – отозвалась Люся.

– Нас не найдут?

– Нет. Я знаю, мы дойдём до логова. Нас охраняют, здесь много сущностного народу в тоннеле. Просто вы их не видите, а я-то вижу.

Белёсые призраки щекотали Люсе ушки, посмеивались. Да, в каком-то смысле они охраняли – хармы не любят убивать при свидетелях. Призраки пели, распевали только что придуманный стишок: