Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 115

Под началом Угэдэя войска сплотились и пошли на штурм города. Завязались уличные бои, осажденные свирепо сражались за каждый дом, превращенный в блокгауз, и монголам приходилось выжигать их, забрасывая горючей смесью. Монголы прорывались через охваченные огнем развалины, ночное небо над ними пламенело от пожара, и огромное поле битвы напоминало изображение ада Иеронимом Босхом, дополненное густым зловонием, исходившим от горящих трупов. Наконец через семь дней ожесточенных схваток монголы смогли загнать уцелевших защитников города в один из кварталов. Понимая безнадежность дальнейшего сопротивления, самые знатные представители Термеза запросили условия мира, но Джучи, взбешенный потерями, потребовал от Угэдэя не идти на уступки ^[1423]. Итог был стандартный: воинов умертвили, ремесленников и мастеров отправили в Монголию, а женщин и детей продали в рабство. О масштабах резни можно судить по такому эпизоду, навечно вписавшемуся в монгольские исторические анналы. Некая старуха, умоляя монголов сохранить ей жизнь, пообещала вознаградить их редкостной жемчужиной внушительных размеров. Когда ее попросили показать жемчужину, она ответила, что проглотила драгоценность. Старуху на том же месте зарубили, выпотрошили и нашли жемчужину ^[1424]. К несчастью, с этого времени монголы не могли избавиться от подозрений, что в каждом уцелевшем во время осады человеке таится какая-нибудь драгоценность, и у них появилась склонность к тому, чтобы без лишних вопросов сразу же потрошить таких людей и отыскивать проглоченные сокровища.

Шах тем временем, испытывая панический страх, перемещался с места на место, провозглашая повсюду sauve qui peut ^[1425], то есть сам же сеял панику, объявляя, что война проиграна и каждый должен позаботиться о себе. Обстановка смятения и хаоса усугублялась раздором среди советников. Самые здравые полководцы советовали оставить Трансоксиану и перегруппироваться для обороны Хорасана на юге и Ирака-Аджеми (северная часть современного Ирака) на западе; в любом из этих регионов можно было бы объявить всеобщий набор рекрутов, урегулировать одновременно разногласия с халифом и призвать к священной войне с «проклятой бесовщиной» ^[1426]. Другие сановники настаивали на том, чтобы закрепиться в Газни в Афганистане, поскольку оттуда всегда можно уйти в Индию в случае поражения.

Мухаммед вначале решил действовать согласно второму варианту и дошел до Балха, но здесь к нему присоединился визирь, отговоривший его от этого сценария. У визиря были свои планы, которые он не раскрывал. В Ираке-Аджеми, где он собирался создать базовый лагерь, на него оказывал давление Рукн ад-Дин, сын Мухаммеда, приказавший пойти на восток и помочь отцу (в действительности хотел от него избавиться). Зная, что он может чувствовать себя в безопасности только под знаменами шаха, визирь упорно настаивал на уходе в сторону запада, и наконец шах с ним согласился ^[1427].

Другой сын, Джелал ад-Дин, единственно способный полководец Хорезмской империи, рассерженно отругал отца, когда узнал об этом решении, назвав иракский сценарий самым неудачным и наихудшим из всех возможных вариантов. Перестань искать редуты, крепости и «волчьи логова», убеждал его Джелал, собери армию, стой и сражайся. Это твой долг, говорил Джелал, чтобы твои подданные не злословили потом: «Они так долго облагали нас податями и данью, а теперь, похоже, бросают и отдают на съедение неверным» ^[1428]. Мухаммед игнорировал замечание сына, и тот еще больше разозлился, назвал отца трусом. В действительности Мухаммед уже никому не доверял, ни феодалам, ни генералам, он даже не хотел наносить поражение монголам. Этим, в частности, можно объяснить то, что он ни разу не собрал все войска для решающего сражения, а раскидал по всей территории, давая монголам возможность поочередно уничтожать их.

Своим странным поведением он раздражал многих важных персон в Афганистане, и они фактически вступили в сговор, чтобы захватить его и передать монголам в обмен на мирный договор. Один из его министров, Бадр ад-Дин, сфабриковал переписку между Чингисханом и некоторыми хорезмскими командующими, якобы просившими оказать помощь после свержения шаха, и устроил все так, чтобы копии попали в руки самым доверенным лицам в ближайшем окружении Мухаммеда. Вечером кто-то предупредил шаха о заговоре, и он ночью спешно снялся с лагеря, отправившись на запад. Панические настроения и паранойя лишь усилились. Наутро шатер, где он спал, был испещрен дырами от стрел ^[1429]. Снова Джелал упрашивал отца пересмотреть решение, но его доводы звучали еще менее убедительно после покушения на убийство. Мухаммед покровительственно сказал сыну, что молодежи свойственно ошибаться, добавив совершенно не к месту и без пользы замечание о том, что все, в конце концов, устанавливается звездами и разумный человек должен ждать благоприятного расположения планет ^[1430]. К этому времени империя уже начала распадаться на отдельные давние княжества при активном участии в этом процессе военачальников, стремившихся нарезать себе побольше земель и рассчитывавших на достижение согласия с монголами. Удивительно, но большая часть Хорасана и Хорезма (земли между Аралом и Каспием) все еще сохраняла верность шаху, поэтому он и направился сначала в Хорасан ^[1431].

Желая вбить клин в отношениях между Мухаммедом и его матерью, Чингисхан отправил ей послание, убеждая в том, что у него претензии только к шаху, сам же он не любит воевать с женщинами и готов договариваться о мире, если она сдаст ему свою армию. Чингисхан понимал, что эта армия способна серьезно помешать ему, если она выступит против него, когда он вторгнется в Хорасан. Теркен-хатун тогда находилась в Хиве на севере, но с явным пренебрежением отнеслась к предложению монголов. Полагая, что Чингисхан уведет свои орды, когда они насытятся грабежами в Трансоксиане, она прогнала агентов, подосланных к ней, и демонстративно казнила (утопила) всех политических заключенных, содержавшихся в тюрьмах, иными словами, всех известных ей сановников и вельмож, симпатизировавших монголам ^[1432].

Однако скоро и ей пришлось бежать, когда Мухаммед предупредил ее, что на севере монголов интересуют прежде всего Гургандж и Хива. Сам Мухаммед уже не мог рассчитывать на переговоры или проявление милосердия. Чингисхан предназначил для его поиска и ликвидации 20-тысячное войско. Командовали тремя туменами Джэбэ, Субэдэй, фаворит Чингисхана и его заместитель, и Тохучар, любимый зять Чингисхана ^[1433]. Приказы были им даны простые и ясные. Они не имели права возвращаться, не убив или не пленив прежде Мухаммеда, и должны были преследовать его неустанно и повсюду, даже если бы он «взлетел на небо» ^[1434]. Им запрещалось тратить время на осаду укрепленных городов, мимо которых они будут идти. Если окажут неповиновение малые города, то их необходимо разграбить и опустошить, однако предполагалось, что в основном надо будет принимать капитуляции. Если крупные города откажутся признать монгольскую власть, то их необходимо брать на заметку для разрушения в ближайшем будущем ^[1435].