Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 77

И все же самый большой вред нанесли себе цзиньцы войной с империей Сун. Династия Ляо, если не считать ранние конфликты, мирно сосуществовала с Сун большую часть своего исторического времени, тогда как цзиньцы и сунцы были на ножах на протяжении почти всего XII столетия. Вряд ли уже имело какое-то значение прежнее надувательство чжурчжэней, поскольку цзиньцы горели желанием завоевать весь Китай, а среди сунцев преобладали реваншистские настроения ^[943]. По сути, две империи существовали в разных мирах, чем отчасти и можно объяснить странный характер их взаимоотношений. Северный Китай — это сухие почвы, на которых растет пшеница или просо, здесь холодные зимы и жаркое лето. Китай южнее Янцзы выглядит совершенно иначе: здесь много озер, рек и равнин, здесь теплый, мягкий климат, благоприятный для выращивания риса. Ни одна из империй не могла добиться гарантированной победы. Для завоевания севера требовалась хорошо обученная кавалерия — а именно в этом и заключалось одно из самых слабых мест Сун в военной сфере — в то время как кавалерия была совершенно бесполезна южнее Янцзы, поскольку конница там утопала бы в грязи, и для успешной войны с сунцами в большей мере пригодилась бы военно-морская подготовка.

К тому же отношения между империями Цзинь и Сун были гораздо более сложными, чем обыкновенная вражда двух противников. В мирное время они прекрасно торговали друг с другом. Главными экспортными товарами сунцев были чай, медикаменты, имбирь, ладан, шелк и парча. Из Цзинь сунцы завозили золото, жемчуг, кедровые орехи, корень лакричника, меха. Через гавани Южного Китая импортировались меха, пушнина, ковры, персидские и индийские хлопчатобумажные ткани, иностранные шелка, оружие, доспехи, седла, красное и черное дерево, фармацевтические препараты, благовония, акульи плавники, бетель, черепашьи панцири, кораллы, самоцветы, слоновая кость и специи. Доходы от торговли покрывали ежегодную дань, которую сунцы платили Цзинь по условиям мирного договора 1142 года ^[944]. В экономическом отношении их государство было сильное; они знали, как стимулировать торговлю снижением пошлин, и некоторые историки провозгласили их «посредниками мирового рынка» ^[945].

Помимо законных торгово-экономических связей, процветала и контрабанда. Причем поток контрабандных товаров шел в обоих направлениях. С юга завозились специи, скот и рис, которые в империи Сун было запрещено экспортировать. С севера контрабандисты гнали лошадей, а их в Цзинь всегда не хватало и коневодство жестко контролировалось. Тем не менее, коней вывозили, и сунцы таким образом вызнали в Цзинь некоторые секреты применения кавалерии в войне. В то же время дезертиры из Сун передали цзиньцам секреты кораблестроения и ведения боевых действий на море ^[946]. В сухопутной войне всегда одерживали верх цзиньцы: сунцы не могли противостоять их коннице. Но Чингисхан прекрасно знал, что империя со 100-миллионым населением способна мобилизоваться и создать серьезную угрозу для северного соседа с населением сорок миллионов человек, среди которых всего лишь четыре миллиона чжурчжэней ^[947]. Великий хан всегда держал наготове сунскую козырную карту, чтобы пустить ее в ход в любой момент.

В финансово-экономическом отношении империя Цзинь тоже была достаточно сильная, и Чингисхану было бы нелегко найти в ней слабые места. В экономике важное место занимали все три ведущие отрасли — земледелие, шелководство, скотоводство. В провинции Шаньдун добывалась соль, в больших количествах изготавливались разнообразные вина, смешанный тип экономики развивался и в других провинциях. Внешняя торговля была монополизирована государством, но добычей золота, серебра, меди и железа занимались частные предприятия. Цзиньцы жили за счет налогов на землю, имущество и коммерческие транзакции, но внезапно разбогатели, разгромив сунцев и завладев их казной в Кайфыне в двадцатых годах XIII века. Добыча тогда была фантастическая: 54 миллиона кусков шелка, 15 миллионов кусков парчи, 3 миллиона слитков (150 миллионов унций) золота, 8 миллионов слитков (400 миллионов унций) серебра, миллионы бушелей зерна, целые склады с оружием, множество картин и других предметов искусства, ценных текстильных изделий.

Как бы то ни было, к 1191 году в резервах государственной казны Цзинь осталось 1200 слитков золота и 552 000 слитков серебра ^[948]. Причины отчасти связаны с традициями и отчасти с коррупцией. В народных обычаях чжурчжэней большое значение придавалось подаркам, и огромных трат требовало соблюдение правил этикета, гостеприимства и вознаграждения. Один победоносный полководец получил в знак благодарности две тысячи унций серебра, две тысячи кусков холста, одну тысячу рабов, одну тысячу лошадей и один миллион овец ^[949]. Коррупция поразила все высшие эшелоны власти. Бюрократы, назначенные проводить земельную реформу и устанавливать равенство землевладений, обыкновенно старались в первую очередь захватить земли для себя и для своих обширных семейств. Мораль в войсках была низкая, процветала та же коррупция, в ходу были все те же мошеннические трюки — приписки и урезывание рационов. Развращенные чжурчжэньские вельможи и сановники захватывали государственные транспортные суда, вымогали «мзду» у купцов, очищали и продавали соль, занимались нелегальным изготовлением и продажей алкоголя ^[950]. Никто не отвечал за сохранность жизненно необходимых запасов риса и зерна, хотя они и составляли основу армейского рациона питания, не говоря уже о том, что эти продукты, в отличие от драгоценных металлов, больше всего страдали от засух и наводнений.

На боеспособности армии Цзинь сказывалась и хроническая нехватка лошадей. Судя по историческим источникам, в империи Ляо коневодством занимались гораздо более эффективно, чем в Цзинь ^[951]. В этой сфере негативно повлияли два фактора. В восточной части империи широкое распространение получил бандитизм, и в основном он заключался в краже скота, прежде всего лошадей. Кроме того, восстание киданей в 1160–1162 годах привело почти к полному исчезновению имперских табунов. Благодаря талантам «хорошего» императора Ши-цзуна, к концу его правления поголовье домашнего скота возросло: в империи насчитывалось 470 000 лошадей, 130 000 волов, 4000 верблюдов и 870 000 овец, хотя, если говорить о численности овец, то их поголовье все равно не достигло размеров выше упомянутого дара полководцу-триумфатору. Численность лошадей в империи Цзинь ничтожна в сравнении с табунами у монголов, и указанные почти полмиллиона лошадей — это всего лишь половина тех табунов, которыми располагала династия Ляо столетие тому назад — в 1086 году ^[952].