Новое долголетие. На чем будет строиться благополучие людей в меняющемся мире - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Скотт, Линда Граттон cтр.№ 57

Решимость корпораций обеспечивать непрерывное обучение может быть связана не только с наличием у них высококвалифицированных рабочих кадров. Даже ресторанная сеть «Старбакс» сейчас оплачивает обучение сотрудников для получения базовых онлайн-степеней при государственном Университете штата Аризона (по схеме, необходимой для получения степени бакалавра). В программе участвует 18 000 сотрудников, из них 2400 человек уже завершили обучение. Цель компании состоит в том, чтобы снизить финансовую нагрузку, связанную, в частности, с текучкой кадров, за счет повышения возможностей продвинуть лучших сотрудников по службе и использовать их новый статус в качестве инструмента для удержания на работе.

Американская ассоциация пенсионеров (American Association of Retired Persons, AARP) в одном из отчетов отметила, что две трети работников в возрасте 45–74 лет стали объектами возрастной дискриминации ^[194]. Особенно остро эта проблема стоит в Силиконовой долине, где в течение последнего десятилетия крупнейшие фирмы сталкивались с большим количеством случаев предвзятого отношения к людям старшего возраста, больше, чем с расовой или гендерной предвзятостью ^[195]. Похоже, что реальная проблема, с которой сталкивается современное общество, – это не недостаток людей, способных полноценно работать, а нехватка компаний, желающих дать работу трудоспособным пожилым работникам.

В основе этой личностной дискриминации лежат весьма распространенные стереотипы. Во многих корпоративных советах и отделах кадров существует мнение, что пожилые люди менее продуктивны и плохо обучаемые. Нет лучшего примера возрастной предвзятости, чем скупая фраза 23-летнего Марка Цукерберга, генерального директора Facebook, заявившего, что молодые люди просто умнее. А ведь то же самое (или, если угодно, – противоположное) можно заявить о любой другой демографической группе. Столь категоричные слова, сказанные людьми, занимающими ответственные посты, демонстрируют, насколько легко общество готово мириться или даже соглашаться с утверждениями, сказанными в духе возрастной дискриминации.

К счастью, перспективы для пожилых работников не всегда выглядят столь мрачно. Начиная с 1998 года 90 % роста занятости в США приходится на работников в возрасте 55 лет и старше. Если подобный прирост был достигнут на фоне продолжающейся политики возрастной дискриминации, то борьба с этим пережитком даст больше возможностей для привлечения к труду людей старшего поколения.

Характерное для многих корпораций пренебрежительное отношение к людям в возрасте, вместе с убежденностью в том, что пожилые работники менее продуктивны, якобы подкрепляются тремя соображениями (которые следует признать устаревшими): у пожилых работников меньше времени впереди и поэтому они не заинтересованы в повышении квалификации или в переквалификации; они хуже образованы и, следовательно, менее продуктивны; и наконец, они физически ограничены и неспособны работать наравне с молодыми.

Что касается пожилых работников, у которых «меньше времени впереди», то, как мы уже отмечали, у 77-летних людей сегодня такая же (в среднем) оставшаяся продолжительность жизни, как у 68-летних в 1972 году. Точно так же мы знаем, что людям просто придется работать дольше, поскольку их карьера удлиняется за счет повышения пенсионного возраста. Все это будет мотивировать пожилых работников продолжать работать и приобретать новые навыки.

Второй стереотип – о том, что пожилые люди менее образованны, с каждым десятилетием все более не соответствует реальности. Конечно, в США в 1950-х годах поколение 70-летнего возраста действительно составляло группу, в которой только половина посещала школу в возрасте от 5 до 19 лет, поэтому в те времена Марк Цукерберг мог бы с определенной долей правды утверждать, что молодые люди «просто умнее». Даже к 1980 году подавляющее большинство 65-летних людей все еще относились в основном к тем, кто не посещал колледж в молодом возрасте: это была когорта, получившая образование в 1940-х годах, когда только 7 % людей возрастом от 20 до 24 лет могли получить образование на уровне колледжа. Но теперь картина выглядит совсем иначе – люди старше 60 лет с большей вероятностью имеют степень магистра. Таким образом, эти возрастные стереотипы являются отражением не способностей людей различного возраста, а скорее образовательной политики прошлого века.

Наконец, последнее предположение состоит в том, что пожилые люди физически не могут работать наравне с более молодыми. Что ж, это могло бы быть правдой в начале 1960-х годов, когда половина рабочих мест в частном секторе США подразумевала как минимум умеренно интенсивную физическую деятельность ^[196]. Но сегодня работа, сопряженная с физическими нагрузками, составляет менее 20 % рабочих мест, и доля ее постоянно и быстро снижается. Другими словами, не только сами пожилые люди в среднем физически более здоровы, чем люди того же возраста полвека назад, но и значимость физического труда совсем не так велика, как раньше. Этот эффект должен проявиться сильнее в последующие годы, когда физическую работу будет выполнять робототехника, а искусственный интеллект послужит людям любого возраста своего рода когнитивным «протезом», хотя слово «помощник» звучало бы здесь более уместно.

Поддержка продуктивности у работников старшего возраста

Конечно, на некоторых рабочих местах, где доминирует физический труд, особенно в строительстве и в профессиональном спорте, производительность неизбежно снижается с возрастом. Сейчас это случается позже и происходит более медленными темпами, но по мере старения люди неизбежно становятся физически менее сильными. В 38 лет Роджер Федерер по-прежнему считается в теннисе третьей ракеткой в мире, но, в конце концов, его долгая карьера все равно закончится. Это не те рабочие места, где можно будет продолжать работу бесконечно долго, даже с учетом все возрастающей помощи со стороны робототехники.

Тем не менее, существует мало точных данных, показывающих взаимосвязь между возрастом и производительностью, и, конечно, в них не обнаруживается никаких простых корреляций. Возможность регулировать возраст в отношении физических и умственных показателей подчеркивает отсутствие ясной границы старения, не говоря уже о том, что разные секторы экономики, индустрии и бизнеса предъявляют разные требования к работникам. Кроме того, выясняется, что есть много других переменных, влияющих на производительность. Уже одно образование оказывает гораздо большее влияние на продуктивность людей различного возраста, чем их возраст. Все это означает, что реструктуризация рабочей среды и конкретных рабочих мест в состоянии помочь сохранению производительности людей на долгие годы; для этого необходимо лишь правильно осмыслить данные о том, что реально способны делать люди, формально достигшие пенсионного возраста.