Российский анархизм в XX веке - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Рублев cтр.№ 72

Солидарность с петроградскими товарищами анархисты выразили в ряде других городов. В Москве, вечером 4 июля, МФАГ приняла участие в вооруженной демонстрации рабочих и солдат, проходившей под лозунгами «Вся власть Советам!» и «Долой 10 министров-капиталистов!». На митинге на Скобелевской площади выступали не только большевики, но и анархисты. Так, среди ораторов был активист МФАГ, прапорщик Николай Скворцов. По данным газеты «Анархия», он произнес речь, направленную против Временного правительства и войны. За это 6 июля Скворцов был арестован и затем два месяца содержался в тюрьме без предъявления обвинений.

Во Владивостоке вернувшиеся из эмиграции анархисты Двигомиров и Чернобаев в те дни выпустили воззвание с призывом к восстанию и организовали неудачную попытку захвата типографии «Дальний Восток». В Томске в то же самое время прошли выступления солдат, находившихся под влиянием местных анархистских лидеров Клюева и Третьякова. В результате столкновений с правительственными войсками было убито 30 чел. и несколько десятков ранено. Брянские анархисты попытались организовать демонстрацию солидарности с петроградскими товарищами, выступив вместе с большевиками. Но это выступление так и не состоялось, так как его организаторы были арестованы.

Выступления 3–4 июля завершились поражением леворадикальных сил. Вряд ли была возможность одержать победу в тех условиях. Ведь кроме Петрограда и Кронштадта восстание не получило сопоставимого по масштабам отклика ни в одном регионе. Многие анархистские организации были разгромлены. 6 июля правительственные войска окончательно заняли дачу Дурново, перед тем покинутую анархистами. «Там нашли немного оружия и много литературы», – комментировал это событие Суханов. 7 июля отряд юнкеров захватил типографию, выпускавшую анархистские листовки и журнал «Коммуна» в Петрограде, а 9 июля правительственные войска разгромили клуб анархистов на 5-й линии Васильевского острова.

Ряд активистов анархистских организаций оказались в тюрьме. Так, Железняков был вновь арестован и на сей раз приговорен к 14 годам каторги. Он находился в заключении в тюрьме «Кресты» и лишь в начале сентября бежал из тюрьмы, спрыгнув с 7-метровой высоты. В ответ на эти репрессии ПФАК выпустила листовку, в которой на Керенского, как и на партии меньшевиков и эсеров, была возложена ответственность за преследование анархистов и большевиков. Авторы воззвания призывали бороться за то, чтобы «отвоевать право на свободу пропаганды своих идей, право на жизнь». Предполагалось, что теперь анархисты начнут создавать группы сторонников на заводах, расширяя ряды активистов движения.

После июльского поражения в анархистском движении России происходит окончательное размежевание на два течения, подтвержденное резолюцией прошедшей вскоре Харьковской конференции: «бунтарское с широкой агитацией совместно со стихийными активными выступлениями до периода реакции и синдикалистское – представленное „Союзом анархо-синдикалистской пропаганды“». Обе фракции выступали за свержение Временного правительства. «Бунтари», преобладавшие в анархистском движении с апреля 1917 г., верили в силу стихийного восстания масс, ведущего непосредственно к анархическому коммунизму. Захваты типографий, налет на тюрьму «Кресты» и вооруженное выступление 3–4 июля были логичным выражением их стратегии.

Анархо-синдикалисты ориентировались на деятельность в рабочих организациях с целью развития классовой борьбы, подготовки к экспроприации средств производства, строительству новых экономических отношений. Такая задача была поставлена в Декларации САСП, принятой 4 июля, как раз в дни восстания. В соответствии с этими установками, как вспоминала его активистка Роза Дыбец, многие анархо-синдикалисты, после возвращения из эмиграции, по завершении июльских событий пошли работать на предприятия. Она устроилась штамповщицей на заводе «Айваз». Ее муж, С.С. Дыбец, работавший там же, вскоре был избран председателем ФЗК. На том же заводе работал и Петров-Павлов, также вступивший в САСП. Р. Дыбец утверждала, что анархо-синдикалистским идеям сочувствовал и Анатолий Железняков.

САСП придерживалась концепции «переходного периода», в 1915–1916 гг. сформулированной Л.И. Фишелевым. Советы образца 1917 г. он рассматривал как форму государственности, переходной к безвластию. В «Декларации» САСП утверждалось, что итогом этой революции станет «создание общественного строя, который естественно и сравнительно безболезненно будет эволюционировать в направлении к полному осуществлению анархо-коммунистического идеала».

Российская «народная» революция рассматривалась как начало вызванного событиями Первой мировой войны всемирно-исторического «социального переворота». Ее радикализация считалась наиболее важным условием для начала революционных выступлений в Германии и др. воюющих странах. Отмечая характерный для России экономический упадок, Фишелев связывал его с общим кризисом капиталистических отношений. Делая вывод о неспособности Временного правительства и социалистических партий решить экономические проблемы, он призывал беспартийные рабочие и крестьянские организации (Советы, профсоюзы, ФЗК, крестьянские союзы) объединиться во Всероссийский союз и взять на себя «коренную реорганизацию современных социально-экономических отношений». Предполагалось, что политическую систему реорганизуют Советы. Социализацию земли и производства, управление экономикой возьмет на себя Всероссийский союз организаций производителей, объединяющий крестьянские комитеты и ФЗК. От контроля над средствами производства предполагалось перейти к их непосредственной социализации. Решать аграрный вопрос Фишелев рассчитывал путем непосредственного захвата земли крестьянами. Государство предполагалось заменить федерацией «вольных городов и вольных общин, городских и сельских коммун, объединенных снизу вверх в местные, областные и краевые федерации». Итогом синдикалистской социальной революции должно было стать «создание общественного строя, который естественно и сравнительно безболезненно будет эволюционировать в направлении к полному осуществлению анархо-коммунистического идеала». Декларация выражала интернационалистскую позицию. Отрицая возможность установления правительствами прочного мира, в качестве единственного средства к этому авторы документа рассматривали социальную революцию. Декларация предполагала, что анархо-синдикалисты не должны создавать отдельную политическую организацию, но войти в состав беспартийных рабочих и крестьянских организаций для того, чтобы пропагандировать «там свои воззрения и свой идеал безвластного коммунизма».

Участвуя в Советах и других органах самоуправления трудящихся, анархо-синдикалисты пытались проводить в жизнь идеи социального равенства, видя в этом приближение к анархо-коммунистической общественной модели. Так, Ярчук, при обсуждении Кронштадтским Советом 31 мая вопроса о введении различной шкалы в оплате труда для квалифицированных и неквалифицированных рабочих, призывал первых из классовой солидарности принять равную оплату труда. Анархо-синдикалисты стремились использовать Советы для проведения в жизнь непосредственных требований рабочих. Так, Ярчук 21 июля призвал депутатов поддержать резолюцией решение об оценке «экстренного» (сверхурочного) труда в полуторном размере, принятое Конференцией центральных оценочных комиссий портов и заводов морского ведомства Петроградского района. Его предложение было принято.