Рожденные в огне - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Михеев cтр.№ 53

– То есть?

– То есть любые три ваши планеты, вместе взятые, не дотягивают до Урала ни по производственной, ни по ресурсной базе. При этом в предложенном вами проекте договора вы все оставляете за собой право самостоятельного принятия решений… ну и еще много чего. Перечислять слишком долго, но в целом сформулировать можно одной фразой: пусть Урал нам помогает, пусть уральцы нас защищают, а в остальном мы сами по себе.

– Это стандартные договоры, такие же, как мы заключали с Конфедерацией… ну, почти.

– Забудьте про Конфедерацию, – холодно сказала из недр своего кресла Громова. – Просто забудьте. Она вас бросила, и вы приползли к нам.

– Но сейчас-то все наладилось, войны нет! – истерично выкрикнул кто-то.

– А завтра – будет. Мы занимаемся только тем, что нам выгодно. Выгодно будет сотрудничать с конфедератами – поддержим их. Выгодно с Ассоциацией – и с ними найдем общий язык. Вы можете присоединиться к кому угодно, мы никого не заставляем. Но помните, для нас вы, пока не окажетесь под нашей юрисдикцией, не субъекты, а объекты политики. Стало быть, и условия ставить будем мы.

– Вы будете воевать против сограждан? – вновь истерично взвыл тот же голос. Александров поискал его взглядом, узнал…

– Когда-то корабли, укомплектованные вашими экипажами, были в числе тех, кто захватывал Урал. Да, против вас я буду воевать с удовольствием.

– Все всё услышали, – резюмировала Громова, словно молотком разбивая застывшее в помещении зеркало тишины. – В общем, текст договора на ваших планшетах. Читайте и думайте. Пойдемте, мальчики.

«Мальчики» переглянулись, дружно хмыкнули, однако послушно встали и последовали за дамой. У дверей Александров остановился, обернулся и холодно сказал:

– Полчаса вам.

Когда они вернулись (полчаса, минута в минуту, точность – вежливость королей и снайперов), зал гудел, как хорошенько растревоженный медведем улей. И даже появление хозяев собравшиеся заметили далеко не сразу. Но вот гомон начал стихать, и, наконец, от толпы сгрудившихся в кучу дипломатов к уральцам выдвинулся весьма обаятельной наружности джентльмен. Этакий светский лев местечкового разлива, высокий, с чуть тронутой сединой гривой темных волос. Такими киношники любят изображать дворян в тридцать каком-то поколении, но Александров, да и остальные знали, что данный конкретный индивидуум родовитостью похвастаться не может. Представлял он Большие Нидерланды, а род его лет семьдесят назад (если разведка не врала, конечно) перебрался на эту планету с одной из систем Швейцарских Кантонов. То есть банкиры-то в роду этого джентльмена, очень может быть, и водились, а вот дворяне – сомнительно.

– Это совершенно неприемлемо, – хорошо поставленным голосом заявил выборный представитель от коалиции дипломатов. – Предложенный вами текст договора фактически лишает нас суверенитета.

Сказал – и замолчал, ожидая ответного хода уральцев, но не услышал в ответ ничего. То есть абсолютно. Хозяева сидели и спокойно, изучающе наблюдали за ним. Ни улыбок, ни ругани, лишь спокойная отстраненность. Потом Александров улыбнулся чуть заметно, пожал плечами:

– Ваша ошибка в том, господа, что никто вам не предлагает обсуждать договор. У вас лишь один выбор: подписать его и получить шанс уцелеть в следующей войне, которая, поверьте, не за горами, или не подписать и гарантированно погибнуть, когда восточники захватят ваши планеты. И да, еще одна ошибка. Он не фактически, а категорически лишает вас суверенитета. Мы создаем нормальное государство, которому не нужны гири на ногах. Ему требуются провинции, вассалы, колонии, но не центры сепаратизма. Так что одна страна, один император, один народ, один язык. Русский язык – и никак иначе.

– Весьма забавно слышать это от… – начал было дипломат и замолчал. Громова, четко сообразившая, что он едва было не ляпнул, выразительно погрозила пальцем:

– Ну что же вы испугались? Договаривайте, не бойтесь.

– От сепаратистов, – буквально выплюнул, набравшись смелости, голландец.

– От имперцев. Тех, кто желает быть центром империи, ее стержневой нацией, а не провинцией неведомо кого. И если в Конфедерации за столько веков не поняли, кого посмели завоевать, то грош цена ее политологам.

– Хелен Валентиновна, – прервал женщину Александров. – Вы правы, конечно, однако давайте расставим точки над ё. Эти люди все равно не смогут нам ничего ответить. Они – высокопоставленные шестерки, не более. Пускай возвращаются на свои планеты. И через, скажем, три месяца прилетают обратно. Если, конечно, готовы подписать договор, не меняя в нем ни единой запятой. Или не прилетают. Мы, я думаю, и без них переживем. И запомните. Если я вам не нравлюсь, то вот не поверите – я это тоже как-нибудь переживу. И если вам будут говорить про меня гадости, верьте каждому слову.

– Зачем ты их так? – спросила потом Громова.

– А чтобы проверить, – без улыбки ответил Александров. – Те, кто достаточно умен и вдобавок ценит свою планету выше собственных амбиций, все равно прилетят. А те, кто не прилетит, и неважно, из-за договора или просто оскорбившись, не столь уж и твердо решили. Ненадежные, да еще и вечно обиженные вассалы нам в нюх не уперлись…

– Злой ты…

– Скорее, усталый. Приперлись, клоуны, и пальцы гнуть пытаются, – со злости Александров перешел на, казалось бы, уже забытый уличный жаргон своей молодости. – Где они были, когда мы воевали, спрашивается?

– Ты еще на ненормативную лексику перейди.

– Не матерится только тот, кто ничего не делает, – махнул рукой Александров и, повернувшись на каблуках, зашагал к выходу. Второй день после свадьбы, третий после коронации – и уже кого-нибудь убить охота. Желательно особо извращенным способом…

Вот так, вопреки всем канонам дипломатии, и прошли тогда переговоры. Но – Александров был в этом уверен – кто-то да прилетит. Хотя бы даже потому, что сейчас, по окончании войны, в Конфедерации начнется стагнация экономики, закручивание гаек и прочие сомнительные радости жизни. При этом угроза, исходящая от Ассоциации, никуда не делась. Так что – прилетят.

Планета Земля. Несколькими часами позже

Комиссар Ян (вообще-то Хуан, но мать-полячка называла его именно Яном, и это имя так и прижилось) Мендоза был настоящим кабальеро. Во всяком случае, ни у кого из подчиненных этого выходца с Санта-Анны, планеты, обнаруженной и колонизированной две сотни лет назад испанцами, сомнений в этом не возникало, да и у многочисленных врагов, в основном из кругов, находящихся по другую сторону закона, тоже. Высокий, гибкий, будто гимнаст, и при этом вполне способный голыми руками согнуть железный лом, он выглядел куда моложе своих шестидесяти двух лет. И женщины при виде этого жгучего брюнета млели не хуже чем в молодости.

Тем не менее помимо внешности у Мендозы имелись и кое-какие иные достоинства. К примеру, он был хорошим копом и добился своего нынешнего положения не добросовестным просиживанием штанов в управлении, где составлялся миллион и один Невероятно Важный и столь же бесполезный циркуляр. Нет, он начинал на тесных улицах родной Картахены, с револьвером в руке борясь с преступностью. Честно борясь – две пули в груди от наркодилера, порезанная бритвой маньяка рука, ну и так, по мелочи. И взяток, что характерно, не брал. Ну почти… В общем, если быть совсем откровенным, во время работы не брал, но от подарков, которые часто буквально впихивали в руки те, кого он тем или иным образом спас, не отказывался. Правда – и это отличало его от большинства коллег – только когда успешно справлялся с работой.