На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927 - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Миллер cтр.№ 31

Продолжая в Поросе недальновидную политику своего покойного брата, Августинос с помощью русской эскадры организовал блокаду Идры и продемонстрировал свою неприязнь к французам, уволив одного французского генерала, а другому тонко намекнув, что Греция не может позволить себе роскошь содержать иностранные войска. После этого намека все французские офицеры ушли с греческой службы.

В стране сложились три партии, каждая из которых опиралась на поддержку какой-нибудь из союзнических стран; каподистрийцы или напписты, как их называли по прозвищу Августиноса или одного из последователей его брата, обвиняли Великобританию и Францию в том, что это они организовали убийство президента; идриоты же утверждали, что Каподистрия нанял бандитов для расправы с «конституционными» лидерами и что его брат поклялся отправить героев Пороса в Сибирь.

Такова была атмосфера взаимного недоверия, в которой проводились выборы. Чтобы обеспечить большинство голосов для партии Каподистрии, депутатам Идры не позволили высадиться в Лерне, и они не смогли занять свои места в Аргосе, а депутаты от Майны были вообще арестованы в Астросе. Колеттис понимал, что пришло время разорвать все свои связи с коллегами по комитету. Его влияние среди депутатов от Центральной Греции (румелиотов) позволило ему создать мощную оппозицию, которая называла себя «конституционной». Он потребовал принять идриотов, пригрозив в случае отказа провести отдельное собрание.

Поэтому, принеся 17 декабря клятву, сторонники Каподистрии провели пятую Национальную ассамблею в помещении школы в Аргосе, а румелиоты собрались в другой части города. Августинос и Колокотронис официально отказались от своих постов, и 20 декабря Августинос был избран президентом Греции.

Колеттис, однако, отказался уйти в отставку; началась гражданская война. Августинос обратился за помощью к русским, и после двух дней уличных боев в Аргосе, свидетелем которых стал Стратфорд Каннинг, заехавший сюда по дороге в Стамбул, разгромленные силы румелиотов отошли за перешеек и в городе Петрахора около Коринфа создали правящий комитет, в состав которого вошли Колеттис, Заимис и Кунтуриотис. Так Греция снова оказалась разделенной на два лагеря.

Конференция, проведенная в Лутракийских банях, потерпела провал. Августиноса объявил Колеттиса и его сторонников вне закона; Колеттис провозгласил Августиноса узурпатором. Напрасно запоздало опубликованный протокол союзных держав признал последнего законным президентом; напрасно резиденты этих держав заставили его опубликовать указ об ограниченной амнистии; напрасно Каннинг призывал к единению. То, что он увидел, убедило его в том, что иностранный король для Греции предпочтительнее президента из местных.

Наконец, после двух лет колебаний, озабоченные судьбой Греции великие державы предложили трон принцу Оттону, второму сыну короля Баварии. В пользу этого выбора говорило многое: король Людвиг I Баварский был горячим сторонником филэллинов; его имя было известно грекам и очень популярно в стране; его родная страна не была столь значима на международной арене, чтобы вызвать зависть великих держав. Немецкий профессор Тьерш, который более двух лет назад «открыл» принца Оттона, путешествовал по Греции как его неофициальный агент, изучая общественное мнение и готовя его к выбору баварского кандидата.

Будущему правителю Греции только недавно исполнилось семнадцать лет, но Тьерш уверял, что отсутствие у него опыта будет компенсировано тем, что он быстро усвоит греческие идеи, а трудности и непопулярность существующей в стране администрации падут на регентство, а не на юного суверена.

7 мая был подписан договор между Баварией и тремя державами, где были обговорены условия, которые король Людвиг I принимал от имени сына. Оттон должен был получить титул короля Греции, независимой наследственной монархии, существование которой гарантировалось тремя державами. Если он умрет бездетным, то трон должен будет перей ти к его младшему брату; но ни в коем случае две короны – греческая и баварская – не должны принадлежать одному человеку. 1 июня 1835 года принцу должно было исполниться двадцать лет, после чего он становился совершеннолетним; до этого времени власть будет находиться в руках трех регентов, назначенных его отцом.

Северные границы нового королевства благодаря усилиям Пальмерстона и энергии Стратфорда Каннинга ^[32] были отодвинуты к заливам Воло (Пагаситикос) и Арта (Амвракикос). В состав Греции вошла и территория Ламии; правда, турки потребовали, чтобы греки уплатили за нее 462 480 фунтов из предоставленного им денежного займа. Султан принял условия мира и признал Оттона I королем Греции. Теперь ее территория стала обширнее, чем во времена короля Леопольда, однако в состав Греции не вошли острова Самос и Крит. Самос, которым управлял Колеттис, провозгласил себя независимым, но в 1832 году превратился в автономное христианское княжество, обязанное платить дань и лишенное права иметь свою армию. Крит же в 1830 году вошел в состав Египетского пашалыка Мухаммеда Али в качестве награды за верную службу султану. Впрочем, Крит получил право на свой флаг и свободное плавание, а сбор налогов был поручен епископам и правителям острова.

Со стратегической точки зрения новая граница, за одним лишь исключением, была проложена гораздо лучше, чем прежняя; Греция получила знаменитый горный проход Макринорос и все восточное и южное побережье залива Амвракикос, за исключением форта Пунта и полоски земли позади него в Акциуме. Таким образом, Турция оставила за собой два ключевых пункта залива: Превезу и Пунту. Первая входила в ее состав до 1912 года, а второй она лишилась в 1881 году.

Когда до сторонников конституции, собравшихся в Перахоре, дошли известия об избрании Оттона, они решили без промедления нанести удар по сторонникам Каподистрии, чтобы получить свою долю постов и почестей после приезда короля. По той же самой причине депутаты, которые поддерживали Августиноса, провозгласили его регентом до приезда нового короля, вероятно надеясь, что он останется таковым и после этого. Напрасно великолепный Тьерш по заданию резидентов великих держав пытался помешать продвижению конституционалистов в Морею. Бесхитростный профессор попал под обаяние дипломатии Колеттиса и убедил себя, что справедливость – на его стороне. Он дошел даже до того, что, по своей собственной инициативе, отправил французскому командующему, на которого так надеялся Августинос, письмо, где просил его позволить им пересечь перешеек.

Кавалерия сторонников Каподистрии, перегородившая опасный коринфский перешеек, свидетель многочисленных сражений, была рассеяна после первой же атаки, а французы, сочувствовавшие Колеттису и разбившие совсем недавно сторонников Каподистрии в Мессении, не проявили никакого желания стрелять в конституционалистов. 8 апреля Колеттис и его сторонники заняли Пронойю, пригород Нафплиона, и сражение казалось неизбежным. К счастью, в это же время из Лондона прибыла депеша, в которой было указано, что необходимо создать «временное правительство, которое должно будет удержать страну от анархии».

Вооружившись этим документом, послы великих держав явились к Августиносу и сообщили ему, что он должен подать в отставку. Августинос не смог им отказать, но послы сами испортили все дело, велев ему предложить сенату создать это временное правительство. Сенат ответил тем, что назначил Административный комитет из пяти человек, в который, разумеется, вошел и Колеттис, но оказался здесь в меньшинстве.