Когда душа любила душу. Воспоминания о барде Кате Яровой - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Янковская cтр.№ 37

Очень интересным был визит в Хьюстон, где 17 мая 2008 года в русском магазине «За углом» состоялось моё выступление. Организовать его мне помогли физик, тогда начинавший пробовать себя на литературном поприще, Михаил Пеккер и совладелец магазина Алекс Коган, который оказался школьным товарищем Севы Канторовича, второго мужа Оли Гусинской, в доме которого в 1986 году был устроен Катин квартирник, заснятый на видео. Благодаря всплывшему в разговоре имени Канторовича Алекс отнёсся к мероприятию так, как будто старался для родного человека.

Особое место занимает вечер в Еврейском культурном центре Shore Front на Брайтон-Бич в Бруклине 29 мая 2008 года. Ещё когда я отчитывалась в письмах перед Леной Яровой и Катей Рыбаковой о своих выступлениях, Катечка однажды написала мне: «Как бы я хотела быть там с вами!» И вот это произошло во время одного из её визитов в Америку. Ниже текст объявления о концерте:

За организацию взялась Ирина Волкович, которая тогда курировала культурные программы центра (теперь она художественный руководитель театра «Диалог»). Ирина очень профессионально, с большим терпением подошла к этому. Было нелегко согласовать всё из-за разницы во времени с Парижем, к тому же Катя маленькая тогда очень много работала. Вечер прошёл прекрасно. Мы все говорили о Кате Яровой, я показывала видеозаписи, но львиную долю песен на этот раз исполняли дочь и племянник автора. Катечка была видимо счастлива — и необыкновенно тёплым приёмом, и возможностью петь вместе с любимым братом, и тем, что в глазах всех этих восторженных людей она была представителем и продолжателем дела своей мамы. Были в ходе вечера экспромты — я рассказала историю с бутылкой, которую Катечка раньше не слышала, а после окончания презентации выступила присутствовавшая в зале Алла Кигель. Она подчеркнула творческое родство Яровой с Галичем. К моему большому сожалению, видеозаписи этого вечера пропали при состоявшемся вскоре переезде Миши. Одну из них сделал зритель по имени Борис, но мне он не послал копию, только Мише — может быть, эта запись и всплывёт когда-нибудь…

И ещё один важный результат моих презентаций. Когда в 1995 году вышла антология русской поэзии XX века «Строфы века», составленная Е. Евтушенко, туда вошли 875 авторов, в том числе кое-кто из бардов, которых я знала по фестивалям КСП в США, но Кати Яровой среди них не было. Через некоторое время я прочла в газете, что Евтушенко задумал выпустить самую полную антологию — десять веков русской поэзии. Я решила, что в такую антологию, вне зависимости от того, как её оценивать (были у Евгения Александровича и критики), должны быть обязательно включены стихи Кати Яровой. Евтушенко значительную долю времени проводил в Америке, и я находила адреса колледжей, где он работал, несколько раз писала ему, а когда вышел Катин сборник, отправила экземпляр в университет в Оклахоме, где он преподавал. Ответа я ни разу не получила и даже не знала, дошла ли до него книга. И вот после моей презентации в клубе любителей книги в Бруклине в 2005 году мне позвонили и под большим секретом дали домашний телефон Евтушенко в Москве, сказав, что можно звонить по этому номеру ежедневно в 11 часов утра до конца августа. Я передала информацию Лене Яровой, и она поручила маме связаться с Е. А. И Эльге Васильевне удалось дозвониться до него! Они говорили по телефону минут сорок и договорились об отправке ему Катиного сборника.

Через год на одном из литературных вечеров в Нью-Йорке я встретилась с Ириной Лейкиной, редактором двух моих статей о Кате, и выяснила, что скоро она увидится с Е. А. Из моего письма Ирине от 26 сентября 2006 года: «Пользуясь Вашим любезным разрешением, обращаюсь к Вам с просьбой. Зная, что Е А. Евтушенко работает над антологией русской поэзии, я хочу быть уверенной, что у него есть сборник поэта и барда Кати Яровой (1957–1992). Сборник называется “Из музыки и слов”, я являюсь редактором-составителем и публикатором книги… Прошлым летом родные Кати в Москве связались с Евгением Александровичем по телефону и отправили книгу бандеролью, но уведомления не получили и не уверены, дошла ли она. Буду очень признательна, если Вы поможете нам узнать, получил ли он сборник. Если не получил, я могу прислать и книгу, и компакт-диск (пока вышел только один)».

Двадцать седьмого сентября Ирина мне написала: «Уважаемая Татьяна, Ваше письмо я получила и уже переслала. Я знаю, что сегодня (а может, и дольше) Е. А. будет в Нью-Йорке, но не уверена, что смогу с ним поговорить: у него большая программа». Двадцать восьмого она сообщила: «Поговорить с ним мне удалось, я сказала, что переслала Ваше письмо. Он помнит бандероль. Потом ответит письменно».

Ответа от Евтушенко я не получила, но Эльга Васильевна установила контакт с его домоправительницей и изредка справлялась, нет ли новостей. И вот много времени спустя в очередном телефонном разговоре выяснилось, что Е. А. в отъезде, но Катиной книжки, которая раньше лежала на письменном столе в его кабинете, там нет — по-видимому, он взял её с собой. Это звучало обнадёживающе. А в декабре 2009 года, в годовщину Катиной смерти, я обнаружила в газете «Новые известия» статью Евтушенко «Певшая от имени молчащих». И не только статью, но и его стихотворение, посвящённое Кате! Душу щемит от того, как откровенно и по-доброму он написал об ироничном использовании ею строк из его песни: «Я люблю свою песню “Хотят ли русские войны?..” и никогда от неё не отрекусь, но она могла искренне звучать только тогда, когда и была написана, до бессмысленной войны в Афганистане… И мне, конечно, было горько услышать Катину песню, которую она спела перед ранеными “афганцами” в Узбекистане, перенеся мой рефрен из контекста “оттепели”, в которой родилась песня, в ситуацию государственного нервозного агрессивничанья ценой человеческих жизней. Но я не обиделся на Катю, потому что у неё была не издёвка, а боль. Она ведь написала: “Но зато я знаю, где душа, — Там, где боль от нашего прощанья”. У неё был именно такой, может быть, единственно человечный подход к людям и вообще к жизни. “Бросают их в десант, как пушечное мясо. Кто выживет — тому награды и почёт. Пока мы тут сидим, пьём чай и точим лясы, Сороковая армия идёт вперёд! Идут обратно в цинковых гробах, В медалях, звёздах, знаках, орденах. «Хотят ли русские войны? Спросите вы у тишины…»” Если так не написал я сам, спасибо, что это сделала она».

Рильке писал: «Но в час, когда напев дошёл — певец вдали. Мы музыкой полны, но рядом нет Орфея». Конечно, никто не сможет заменить Катю, особый тембр её голоса, её стиль, которые пленяли слушателей на её концертах и продолжают покорять в записях. Но чтобы её наследие завоевывало новых слушателей, необходимо живое исполнение её песен. Было сделано немало попыток найти кого-то, кто смог бы проникнуться их очарованием и достойно донести их до слушателей. Одной из первых, как я уже писала, стала Катя Нехаева, сама талантливый автор, которая написала множество песен на стихи русских поэтов, включая наших современников. Она умеет находить в творчестве каждого лучшее и наиболее адекватное её собственному мироощущению. Такой «нюх» на хорошую поэзию не мог оставить Нехаеву равнодушной к творчеству её тёзки. Психолог Инна Суботина, постоянный посетитель слётов и концертов авторской песни в Америке, написала: «Когда я услышала, как Яровую поёт Нехаева — я послала ей огромную благодарность, так как я всё ждала, что кто-то вспомнит о таком ярком таланте — не может он просто исчезнуть! У меня до этого была только её кассета — в ней протёрли дырки, так заслушали!»