Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Сотникова cтр.№ 21

Тем временем в Англии, прознавшей об отъезде принца, разразилась настоящая буря. Королю в открытую высказывали упреки и требовали предъявить обвинения маркизу Бекингему.

Молодые люди же испытывали истинное наслаждение от своего путешествия. Правда, им несколько портили настроение попытки владетельных вельмож устроить высокопоставленным гостям торжественный прием – весть об их прибытии намного опередила сиятельных путников. Однако они начисто отвергали все эти поползновения, хотя им сильно омрачал настроение пасхальный пост, лишивший их столь привычных в Англии мясных блюд. Около Байонны принц Уэльский не выдержал, купил козу и лично пристрелил ее из пистолета.

Молодым людям потребовалась дюжина дней, чтобы пересечь Францию и добраться до Мадрида. По меткому выражению историков, из шекспировской Англии они прибыли в страну Лопе де Вега. Контраст был разительным. Узкие улочки Мадрида с высоченными каменными оградами, за которыми прятались дома, дворцы и замки, своей массивностью и небольшими окнами напоминавшие помесь укрепленной крепости с тюрьмой, множество монастырей, служителей церкви и дуэний в черных одеждах. Неудивительно: из шести миллионов населения Испании миллион двести тысяч составляли священники, монахи и монашенки. Получившая большой авторитет во время отвоевания земель Испании у некогда захвативших их мавров, церковь осуществляла полную власть над душами и телами подданных. Как было принято говорить, инквизиция выступала «сторожевым псом европейского католицизма». Всячески поощряемые доносы поддерживали поистине нетлеющий огонь в кострах, на которых сжигали еретиков, и созерцание этого зрелища считалось неким нравоучительным развлечением. К оным же относились языческие корриды и серенады под окнами возлюбленных.

Вследствие глубокого экономического кризиса, охватившего королевство еще до разгрома англичанами Великой армады в 1588 году, местное дворянство быстро разорялось, кое-кому в наследство не оставалось ничего, кроме фамильного герба и чести. Щепетильность в вопросах чести среди испанских дворян принимала порой поистине извращенные формы: дрались на шпагах по всякому поводу и без оного. В театре, который в Испании стал чем-то вроде храма, поклонники Лопе де Вега готовы были смешать с грязью или лишить жизни любого соперника знаменитого драматурга. Взбешенному мужу ничего не стоило безнаказанно заколоть кинжалом жену, легкомысленно выставившую из-под необъятной длинной юбки миниатюрную ножку, обутую в изящную туфельку. Этот застывший удивительный мир до глубины души потряс молодых путешественников, свалившихся на голову сотрудников английского посольства буквально как снег на голову.

Что же касается его католического величества короля, тот был окружен непробиваемой стеной такого этикета, который под страхом смертной казни не допускал никаких отступлений. Известно, что отец инфанты Марии, король Филипп III, умер, поскольку ни один из окружавших его вельмож не имел права приглушить огонь в камине, подле которого сидел больной монарх. С 1623 года на троне королевства восседал Филипп IV (1605–1665). Ему в описываемое время исполнилось всего восемнадцать лет; в 1615 году отец женил 10-летнего подростка на 13-летней французской принцессе Елизавете, сестре короля Людовика ХIII. Естественно, брак этот до 1620 года существовал чисто номинально и был фактически осуществлен лишь с благословения короля Филиппа III. Насчет семейной жизни монарха особых данных не сохранилось, но, несмотря на десяток рожденных в браке детей, вряд ли он был счастливым, ибо количество побочных отпрысков, приписываемых любвеобильному Филиппу IV насчитывало тридцать человек. Хорошо образованному королю не было чуждо ничто земное: он обожал женщин, причем безо всякого различия их социального статуса, от аристократок до непотребных девок, от которых подцепил дурную хворь; охоту, живопись, музыку, театр с его красавицами-актрисами, корриды, а все государственные дела доверил первому министру, графу Оливаресу. Этот в высшей степени талантливый и умный человек счел всем делом своей жизни химерическую мечту подчинить себе весь белый свет, дабы обратить его в католическую религию. Оливарес, казалось, не видел отчаянного положения разоренной Испании, неуклонно терявшей остатки былой мощи.

Неожиданное прибытие в Мадрид наследника престола и фаворита короля переполошило английского посла лорда Бристля. У него в голове не укладывалось, что они совершили столь далекое путешествие исключительно для того, чтобы разыграть роль влюбленного рыцаря у ног неведомой красавицы. Он осторожно и с большой опаской поинтересовался, не собрался ли принц перейти в католичество, на что тот с большим возмущением ответил, что об этом не может быть и речи. Однако испанцы почему-то придерживались иного мнения. Именно поэтому они поначалу с восторгом приняли гостей: сначала его католическое величество Филипп IV тайно принял лорда-адмирала, затем сам посетил принца Карла в английском посольстве и поинтересовался, какие у него есть желания. Тот ответил, что есть одно, но чрезвычайно большое: увидеть свою возлюбленную, инфанту.

Принц плохо представлял себе те условия, в которых воспитывались испанские принцессы. Как правило, до замужества они не видели никаких посторонних мужчин, кроме членов своей семьи и духовных лиц. Отсюда никакое, даже официальное, свидание между молодыми людьми не представлялось возможным. Был устроен целый спектакль, который разворачивался на главной улице столицы Прадо при большом стечении охочего до зрелищ народа, сдерживаемого дюжими стражниками. По ней проследовал кортеж из двух десятков карет, в которых восседали гранды и послы. Далее следовала карета, в которой расположились король с супругой, инфант дон Карлос, кардинал-инфант дон Фернандо и инфанта Мария-Анна. Экипаж, в котором сидели принц, Бекингем и оба посла, ехал навстречу. Когда кареты поравнялись, король приказал донье Марии поднять мантилью. Карл успел заметить, как гордое миловидное лицо девушки заалело. Он счел это признаком зародившейся любви, но, не будучи знаком с особенностями воспитания принцесс-католичек, глубоко ошибся. Девица покраснела от негодования и стыда, ибо, будучи убежденной католичкой, заранее ненавидела этого еретика, который подвергал смертельной опасности ее душу. Марию вовсе не прельщала перспектива стать королевой Англии: она рассматривала себя в таком случае как жертву, принесенную на алтарь любви к отечеству.

Тем не менее визит принца Уэльского был с размахом отпразднован в Мадриде. С большой помпой Карл в роскошном одеянии совершил торжественный въезд в столицу бок о бок с королем, по случаю чего жители украсили дома вывешенными фламандскими гобеленами. Принцу Уэльскому поднесли богатые подарки: кубки и подносы из золота, украшенные драгоценными камнями, расшитые золотом халаты для спальни, перчатки из знаменитой толедской кожи, духи с восточными ароматами. В честь высоких гостей были помилованы двадцать заключенных, осужденных на смертную казнь, в течение восьми дней по вечерам устраивали фейерверки, а народ веселился под звуки гитар и веселые песенки. Мадрид не испытывал недостатка в местах, где можно было бы с приятностью для себя провести время: на 70 000 жителей в городе имелось одних таверн четыре сотни, не считая домов терпимости, игорных домов и всяческих притонов. Плодовитый ^[11]Лопе де Вега, который, по легенде, никогда не писал черновиков, а всегда творил сразу набело, сочинил подобающую случаю оду.