Весь мир: Записки велосипедиста - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Бирн cтр.№ 41

Greg Wood/AFP/Getty Images

В свое первое посещение Австралии в начале 80-х я посчитал эту страну отвратительной. Все вокруг я видел сквозь шоры политкорректности. В моих глазах окружающий ландшафт был окрашен цветом все того же старого дерьма: белые колонисты расселяются вдоль побережья, строят маленькие уютные домики и коттеджи в подражание архитектуре своих предков, не обращая ни малейшего внимания на постепенное вытеснение и истребление туземцев. Мне виделся громадный континент, по большей части дикий и недружелюбный, с мазками евро-джема по краям. Совсем как Северная Америка и Южная Африка в свое время.

Эта картинка еще тогда показалась мне режущим глаз сочетанием несочетаемого, она раздражала и беспокоила. Потребовалось время, чтобы прийти в себя от шока: целые пригородные кварталы были застроены здесь милыми домиками с квази-английскими садиками и лужайками — и это в стране, в которой они настолько ни к месту! Изрядный кусок Южной Калифорнии чем-то напоминает мне это зрелище: жилой «тематический парк», развернувшийся, по существу дела, в пустыне: с воздуха подавляющая часть австралийского ландшафта выглядит не более приветливо, чем марсианские камни.

Впрочем, после нескольких новых визитов сюда австралийцы начали мне нравиться. Люди, с которыми я виделся, в большинстве своем были скромными, открытыми, безо всяких претензий; пища и вино здесь всегда свежие, вкусные, а сельская местность впечатляет, несмотря на суровость.

Удовольствие от езды на велосипеде по городам Австралии — выше обычного. В Сиднее приходится сложновато: ландшафт и запруженные хайвеи, связывающие отдельные районы города, не особенно гостеприимны, но Мельбурн, Перт и Аделаида показались мне вполне дружелюбными. Погода приближена к идеальной (имеется в виду средиземноморский климат), и эти города, хотя они прилично разрослись, по размеру не идут ни в какое сравнение с мегаполисами в Соединенных Штатах, так что велосипедист может относительно быстро добраться из одного конца в другой. Вдоль рек, обычно текущих в австралийских городах, проложены велосипедные дорожки — в итоге они ведут на побережье, и с каждым годом их количество увеличивается.

Несколько лет тому назад сюда пригласили из Дании проектировщика Йана Гейла, он внимательно изучил планы Аделаиды и Мельбурна, а совсем недавно занимался Сиднеем. Отчеты и рекомендации, составленные Гейлом для городских служб Мельбурна в 1993 и 2005 годах, были учтены, и в результате весь центр города стал куда уютнее. Прирост его жителей составил уже 83 процента. Это значит, что многие живут теперь недалеко от работы или института, а потому перенесли свои основные транспортные нужды на велосипед — или вообще ходят пешком. Появились новые парки, пассажи и аллеи обрели новую жизнь, открылись кафе под открытым небом — не менее трех сотен. Нечего и говорить, по всему городу появилась целая сеть велосипедных трасс (к философии Гейла мы еще вернемся).

Сидней устроен совершенно иначе. Это диковинная путаница микрорайонов, щедро рассыпанных по мелким бухточкам, полуостровам и вдоль старых дорог. Большинство этих застроек находится по другую сторону залива от собственно Сиднея. Чтобы попасть в эти дома, придется пересечь мост в гавани или любоваться живописными видами с парома. Однажды я доехал на своем велосипеде от городского центра до пляжа Бонди-Бич, расположенного почти строго на восток от центра по эту сторону залива. Велосипедные прогулки в этом невероятно красивом городе на удивление трудны — в смысле ухабов и неудобств. И, конечно, прибыв в Бонди, я увидел серфингистов, пляшущих в волнах посреди бела дня, и все это, так сказать, в городской черте.

На следующий день я решил прокатиться до Гэпа («Щели»), одного из двух скалистых выступов к востоку от городского центра, которые берут сиднейскую гавань в своеобразные каменные клещи: один с северной стороны залива, а другой — с южной. Чтобы избежать шумных трасс, с которыми познакомился, добираясь до Бонди, я стараюсь держаться поближе к берегу, двигаюсь сначала по Роуз-Бэй, а затем насквозь через Воклюз. Вдоль извилистых улиц стоят скромные, простые дома. Похоже на зажиточный английский городок, который каким-то чудом перенесся на другую сторону земного шара, в солнечный субтропический пейзаж. Добравшись до цели, я наблюдаю с обрыва над Тихим океаном роскошный вид, которым наслаждаются в основном мертвые: самые живописные картины предстают перед наблюдателем, зашедшим на территорию кладбища.

Австралия полна малоприятных напоминаний о равнодушии природы к человеку. Ядовитые змеи и лягушки, колючие растения, агрессивно настроенные пауки, обратное течение, зыбучие пески и выжженная пустыня, без конца и края. Куда бы ни пошел, рядом вечно таится что-то коварное, напоминая, что человек здесь — только гость. Австралийский буш напоминает этакого крокодила с разинутой пастью, который затаился где-то рядом и ждет несчастного беспечного туриста. В австралийском фильме «Лантана» (названном в честь цветка с ядовитыми листьями), повествующим о нескольких семейных парах из Сиднея, отправившихся в путешествие, герои обнаруживают труп женщины в коварном клубке местных растений. В другом фильме, «Пикник у Висячей скалы», несколько девушек, отправившихся в школьный поход, загадочным образом исчезают в буше. Больше о них ни слуху ни духу. Как мне представляется, падение нравов и чувство отчужденности, пронизывающие эти фильмы, вызвано в первую очередь вторжением в жизнь людей буйной растительности и опасностями, рассыпанными по ландшафту этой страны. Кинематографисты, возможно, рассматривают все это как фон для «настоящего» сюжета, но я думаю, это и есть настоящий сюжет.

Можно вообразить, что в таком крупном городе, как Сидней, человек может чувствовать себя в полной безопасности. Ничего подобного: в Сиднее обосновалась одна из наиболее опасных тварей на континенте — лейкопаутинный или воронковый водяной паук. Городской шум ничуть не отпугнул это смертоносное насекомое. Оно обожает слегка влажную среду, и брошенное у бассейна или в ванной полотенце отлично подойдет. По выражению климатолога и писателя Тима Фланнери, жертва паучьего укуса «немедленно начинает испытывать мучительную боль и вскоре падает в конвульсиях, сплошь покрываясь пеной слюны и пота». Взрослые люди могут терпеть подобное испытание около трех часов, но маленькие дети не продержатся более часа. Все коварство местной природы отлично рисует тот факт, что яд воронкового паука более-менее безвреден для большинства животных, скажем кошек или собак, но людям несет смерть. И хотя этот паук появился здесь задолго до человека, все выглядит так, будто природа устроила нам засаду. Как и Южная Калифорния (то место на планете, которое она с виду очень напоминает), Австралия опьяняюще красива, но миг — и радоваться красоте уже некому. Об этом позаботятся оползни, землетрясения, пожары или какие-нибудь ядовитые существа.