Мистерии Мухомора - читать онлайн книгу. Автор: Олард Диксон cтр.№ 62

В 2000 году биофизик Тошиюки Накагаки из Университета Хоккайдо (Япония) провел ряд исследований относительно способности гиф плесневых грибов, в частности Physarum polycephalum, находить цель в лабиринте и запоминать проделанный путь. Он положил на выходе из лабиринта кусочек сахара и проследил следование до него гиф гриба. После этого он повторил эксперимент вновь с тем же лабиринтом и обнаружил, что гифы больше не натыкались на тупики, а следовали самым кратчайшим маршрутом и даже открыли более короткий путь по верхней стенке лабиринта. «Когда занимаешься исследованием грибов в течение многих лет, то начинаешь понимать, что они гораздо ближе к животному миру, чем кажется. Их поведение выглядит как результат сознательного процесса, а не проявление инстинкта», – делает заключение Т. Накагаки.

После некоторого отступления, продиктованного попыткой установить место растения (а тем более гриба) в мире живой природы, вернемся к растительным галлюциногенам. Итак, по некоторым теоретическим предположениям, жизнь растений, по Р.Г. Франсэ, по существу мало чем отличается от жизнедеятельности животных, в том числе высших; в основе и тех, и других лежат естественные устремления – питание и воспроизводство. Над всем этим стоит пока плохо изученное явление – стремление увеличивать свою популяцию через распространение вида на все большую территорию. Для осуществления этого у растения существует масса специальных приспособлений, позволяющих зерну преодолевать огромные расстояния, иногда даже через океан.

Шаманы и другие мистики считают, что растительные галлюциногены являются своего рода царями в мире растений. Они могут открыть человеку или животному (в животном мире употребление психоделиков очень распространено – от муравьев до дельфинов) свой мир или иначе показать реальность этого мира «своими глазами». Именно поэтому в традиционной мифологии многих народов им отводится роль шаманов среди обычных растений, а их плоть именуется «пищей богов» [16].

Поскольку в природе, как известно, все существует для какой-то весьма определенной цели, можно поставить вопрос: зачем растения вырабатывают вещества, способные влиять на сознание других видов существ? Для скептика это некорректный вопрос, для ищущего – обширная тема для размышления. Конечно, галлюциногенное вещество, содержащееся в том или ином растении или грибе, напрямую не предназначено для того, чтобы раскрывать кому-то границы восприятия. Даже если гриб и обладает какой-либо формой сознания (коллективной или индивидуальной), что можно предположить исходя из вышеперечисленных опытов, то он все равно вряд ли догадывается о нашем существовании, как, например, и муравьи, которые, безусловно, обладают определенной формой сознания, но, вероятно, ничего не знают о человеке, положившем соломинку на пути их следования. Для муравья это просто преграда, которую необходимо преодолеть, и откуда она взялась, в каком-то смысле неважно. Однако за всеми действиями муравья стоит некая организующая Сила, как ее называют шаманы, которую принято считать проявлением коллективного сознания или инстинкта.

Рис. 11.3 а, б. Грибы, прорастающие из муравья и антропоморфного существа.

Приведем еще один характерный пример, показывающий совершенно непостижимый характер этой силы, проявленный в симбиозе. Некоторые ленточные черви, существа не так сильно удаленные от грибов, развиваются в птицах, но для того, чтобы попасть в их организм, изначально пребывают в рыбах. Попав в рыбу, будущий червь воздействует на сознание рыбы особыми веществами, в результате чего рыба делается медлительной, плавает у поверхности и становится легкой добычей для цапли. Другой глист «предпочитает» жить внутри кошки, однако, не имея возможности попасть в ее организм напрямую, какое-то время обитает в мыши. И то, что он делает с мышью, удивительно. Мышь, у которой генетически заложена боязнь кошек, изменяет свое нормальное поведение; вместо того чтобы обходить места, где бывает кошка, мышь начинает их искать. В конце концов она становится жертвой, и глист меняет хозяина. Еще один вид паразитов, обитающий в Африке, проникает в тело человека через воду. Если в деревне будет заражен хотя бы один человек, то заболеют и другие, потому что паразит вызывает сильную чесотку. Чтобы унять нестерпимый зуд, человек погружается в воду, точнее – в реку. В это время и происходит заражение реки, из которой берется вода всеми членами общества.

Рис. 11.4. Наскальные изображения людей-грибов: а – Пегтымель (Чукотка); б – Калбак-Таш (Алтай).

В этом отступлении показан наглядный пример сложных взаимоотношений между различными существами, не знающими ничего друг о друге. Интересно, что в последнем примере африканцы долгое время думали вовсе не о паразитах, а о колдовстве шамана из другой деревни. Все это вызывает массу вопросов. Как паразит воздействует на мозг другого существа? Ведь для успешного манипулирования, с нашей точки зрения, требуется серьезное знание физиологии и проходящих в организме химических процессов. Как червь меняет носителя без определения взаимоотношений между, скажем, рыбой и цаплей? В мире грибов такие особенности есть у кордицепса (Cordyceps), паразитирующего на некоторых насекомых – муравьях, гусеницах, мухах, пауках. Споры гриба, попав в рот или на волосистую поверхность насекомого, прорастают внутрь тела и совершенно меняют его типичное поведение. В каком-то смысле муравей сходит с ума. Иногда он преодолевает значительное расстояние, чтобы добраться до определенного дерева, вцепиться в его лист челюстями, которые потом уже не может развести, и умереть от того, что из его головы прорастает молодой гриб кордицепс. Все это весьма напоминает изображения на фресках Тассили-Аджер (шаман с пчелиным лицом), а также петроглифы Саргола, Мозага, Калбак-Таша, Чулуута, Пегтымеля и т. д. (рис. 11.3, 11.4) «Мы полагаем, что эти грибы вырабатывают химические вещества, подобные ЛСД, но мы пока не сталкивались с такими наркотиками, которые бы так специфично управляли другим существом, вызывая поведение, столь соответствующее чьим-то интересам, – считает профессор Дэвид Хьюз из Университета Пенсильвании. – Здесь мы имеем дело не с естественным отбором или побочным явлением. Насекомые помимо своей воли посылаются в совершенно определенное место, последнее, где бы им стоило находиться. Когда мы в ходе эксперимента пересаживали зараженных муравьев на листья других деревьев, то грибы просто не прорастали».