|
Cтраница 65
Последняя страница дела (13 июля 1957 г.)
“…О возмещении ей стоимости за изъятый… бинокль”
Из стихов Лидии Чуковской
* * * …А то во сне придет и сядет Тихонько за столом моим. Страницы бережно разгладит Узорным ножиком своим. Себе навстречу улыбнется. То к полкам книжным подойдет, То снова над столом нагнется, Очки протрет, перо возьмет… И я проснусь, похолодею, В пустую брошенная тьму. Никак тебя не одолею – Сердцебиенье не уйму. 1938 * * * Ты шел мимо нашего дома, И лампа горела в окне. Ты шел мимо нашего дома И думал, сквозь тьму, обо мне. Но воздух, меж нами текущий, И лампа, и стены, и ночь, И воздух, меж нами текущий, Тебе не хотели помочь. И я ничего не слыхала. Минуты неспешно идут. Сна нету… Но я не слыхала – Тебя мимо дома ведут. 15–20 января 1939 * * * Консервы на углу давали. Мальчишки путались в ногах. Неправду рупоры орали. Пыль оседала на губах. Я шла к Неве припомнить ночи, Проплаканные у реки. Твоей гробнице глянуть в очи, Измерить глубину тоски. О, как сегодня глубока, Моя река, моя тоска! 1939
Ответ
Неправда, не застлан слезами! В слезах обостряется взгляд. И зорче мы видим глазами, Когда на них слезы горят. Не стану ни слушать, ни спорить. Живи в темноте – но не смей Бессмысленным словом позорить Заплаканной правды моей. А впрочем, она не заметит, Поёшь ли ты иль не поёшь. Спокойным забвением встретит Твою громогласную ложь. 1940
Бессмертие
1 И снова карточка твоя Колдует на столе. Как долго дружен ты со мной, Ты, отданный земле. Уж сколько раз звала я смерть В холодное жилье. Но мне мешает умереть Бессмертие твое. 2 Ты нищих шлешь, но и они немеют. Молчат под окнами, молчанием казня. И о тебе мне рассказать не смеют, И молча хлеба просят у меня. 3 Но пока я туда не войду, Я покоя нигде не найду. А когда я войду туда – Вся из камня войду, изо льда, – Твой фонарик, тот, заводной, Ключик твой от двери входной, Тень от тени твоей, луч луча – Под кровавой пятой сургуча. Июнь 1943 * * * Мы расскажем, мы еще расскажем, Мы возьмем и эту высоту, Перед тем как мы в могилу ляжем, Обо всем, что совершилось тут. И черный струп воспоминанья С души без боли упадет, И самой немоты названье, Ликуя, рот произнесет. 1944
Над книгами
Каюсь, я уже чужой судьбою – Вымышленной – не могу дышать. О тебе, и обо мне с тобою, И о тех, кто был тогда с тобою, Прежде, чем я сделаюсь землею, Вместе с вами сделаюсь землею, Мне б хотелось книгу прочитать. 1947 * * * Я не посмею называть любовью Ту злую боль, что сердце мне сверлит. Но буква “М”, вся налитая кровью, Не о метро, а о тебе твердит. И семафора капельки кровавы. И дальний стон мне чудится во сне. Так вот они, любви причуды и забавы! И белый день – твой белый лик в окне. 1947
Рассвет
1 Уже разведены мосты. Мы не расстанемся с тобою. Мы вместе, вместе – я и ты, Сведенные навек судьбою. Мосты разъяты над водой, Как изваяния разлуки. Над нашей, над твоей судьбой Нева заламывает руки. А мы соединяем их. И в суверенном королевстве Скрепляем обручальный стих Блаженным шепотом о детстве. Отшатывались тени зла, Кривлялись где-то там, за дверью. А я была, а я была Полна доверия к доверью. Сквозь шепот проступил рассвет, С рассветом проступило братство. Вот почему сквозь столько лет, Сквозь столько слез – не нарыдаться. Рассветной сырости струя. Рассветный дальний зуд трамвая. И спящая рука твоя, Еще моя, еще живая. 2 Куда они бросили тело твое? В люк? Где расстреливали? В подвале? Слышал ли ты звук Выстрела? Нет, едва ли. Выстрел в затылок милосерд: Вдребезги память. Вспомнил ли ты тот рассвет? Нет. Торопился падать. 1940–1979
Елена Чуковская Когда приоткрылись секретные архивы
С начала 90-х годов, кроме потока публикаций в газетах и журналах, непосредственно касающихся судеб поколения Лидии Чуковской и друзей ее юности, произошло еще несколько событий. Главное из них – возможность ознакомиться с делом Матвея Бронштейна. В дневнике Лидии Корнеевны сохранилось описание ее поездки в приемную КГБ для знакомства с “делом”:
Вернуться к просмотру книги
Перейти к Оглавлению
Перейти к Примечанию
|
ВХОД
ПОИСК ПО САЙТУ
КАЛЕНДАРЬ
|