От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. | Нина Владимировна Васильева, Виталий Богданов, Виктор Гаврилов | страница 216 | pharmateka.ru

Овладение Восточной Пруссией имело важное экономическое и политическое значение, так как резко снижало возможности Германии в ведении войны. Однако, как уже указывалось выше, целесообразность нанесения главного удара на этом направлении вызывала большие сомнения, так как бои в Восточной Пруссии могли принять затяжной характер, а это могло ускорить вступление балканских стран в войну против Советского Союза. Таким образом, хотя сценарий развертывания более крупных сил к северу от Припяти категорически не отвергался, он не получил особой поддержки. Вследствие этого произошла переориентация и перераспределение основных сил советских войск на юго-западное направление.

Совершенная советским командованием ошибка в определении наиболее опасного стратегического направления и решение сосредоточить основную группировку сил Красной армии на юго-западном направлении основывалась на серьезных, но до конца не просчитанных основаниях стратегического и военно-политического характера, в том числе и на данных разведки.

Г. К. Жуков в своих мемуарах пишет: «…Пришлось в первые же дни войны 19-ю армию, ряд частей и соединений 16-й армии, ранее сосредоточенных на Украине и подтянутых туда в последнее время, перебрасывать на западное направление и включать с ходу в сражения в составе Западного фронта. Это обстоятельство, несомненно, отразилось на ходе оборонительных действий на западном направлении»^[1767]. При этом, как пишет Жуков, «железнодорожные перевозки наших войск по ряду причин осуществлялись с перебоями. Прибывающие войска зачастую вводились в дело без полного сосредоточения, что отрицательно сказывалось на политико-моральном состоянии частей и их боевой устойчивости»^[1768].

На Дальнем Востоке при любых обстоятельствах предусматривалось не допустить вторжения противника в Приморье и обеспечить побережье Тихого океана от возможных попыток высадки десанта японских войск. Используя превосходство в силах и средствах, Генеральный штаб предполагал упредить противника в развертывании, в короткие сроки перейти в общее наступление, «пользуясь своим превосходством в технике», разгромить его по частям и в дальнейшем овладеть Северной Маньчжурией^[1769].

При всех вариантах развертывания Военно-воздушные силы должны были вести активную борьбу с авиацией противника, наносить удары по его сухопутным группировкам, крупным административным и политическим центрам, обеспечивать прикрытие и поддержку наступающих войск.

Важное место отводилось Военно-морскому флоту. Каждому из флотов исходя из их оперативного предназначения предписывались определенные задачи.

Февраль 1941 года стал переломным моментом в оперативно-стратегическом планировании применения Вооруженных сил. В Генеральном штабе разрабатывалась крупнейшая программа по разработке новых оперативно-мобилизационных планов. В частности, в докладах начальников управлений Генерального штаба его начальнику генералу армии Г. К. Жукову излагались планы решения вопросов стратегического планирования. На основе указаний начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин составил «План разработки оперативных планов», в соответствии с которым в феврале появился ряд важнейших оперативных документов. В марте – мае 1941 года Н. Ф. Ватутин совместно с генерал-майором А. М. Василевским на основе указаний начальника Генерального штаба и новых разведывательных данных вносили существенные уточнения в план стратегического развертывания Вооруженных сил.

По оценке Генерального штаба, на наших западных границах на 11 марта 1941 года противник сосредоточил до 76 дивизий (в том числе шесть танковых и семь моторизованных)^[1770], на 15 мая – до 112 дивизий (в том числе 13 танковых и 12 моторизованных)^[1771]. 15 мая советское командование отмечало, что главный противник – Германия – содержит свою армию полностью отмобилизованной, имея развернутые тылы. Был сделан вывод, что «она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар»^[1772]. Данный вывод следует признать не совсем правильным. Данные свидетельствовали, что развертывание вермахта для нападения на Советский Союз в основном уже завершилось и противник упредил Красную армию в развертывании своих войск. Таким образом, наступил критический момент в определении характера действий советских войск.

Руководство Генерального штаба считало, что ни в коем случае нельзя отдавать инициативу действий германскому командованию. В варианте «Соображений» от 15 мая 1941 года предлагалось «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск»^[1773]. Однако в тот момент время для осуществления такого замысла было упущено. Следовало предпринимать кардинальные меры по отражению готовящегося удара противника и обеспечению в этих условиях стратегического развертывания Красной армии. Однако этого сделано не было. В расчетах по-прежнему войскам определялись решительные цели. Прорабатывались действия по нанесению двух ударов: одного, главного – на Краков, Катовице и другого – на Варшаву, Демблин с выходом к 30-му дню операции на рубеж Лодзь, Оппельн.

Для решения этих задач намечался вариант развертывания на Западе 258 дивизий (в том числе 58 танковых, 30 моторизованных, семи кавалерийских), 53 артиллерийских полков РГК, 165 авиационных полков. Главные силы в составе 122 дивизий и 91 авиационного полка выделялись Юго-Западному фронту, а Западный фронт получал 45 дивизий, 21 авиационный полк^[1774].

Чтобы обеспечить Вооруженные силы от возможного внезапного удара противника, были сделаны предложения заблаговременно провести ряд мероприятий по скрытому отмобилизованию и сосредоточению войск, особенно армий резерва Главного Командования, а также авиации ближе к западной границе, развертыванию тыла и госпитальной базы.

Однако рекомендации по нанесению упреждающего удара противоречили внешнеполитическим устремлениям советского руководства непосредственно накануне войны. Кроме того, советские Вооруженные силы не были готовы к столь решительным действиям. Как показал ход боев советско-финляндской войны, Красная армия была еще не полностью подготовлена к ведению широкомасштабной войны, особенно в ее наступательной форме.

Что касается противника, то для достижения ближайших целей войны он намечал в соответствии с планом «Барбаросса» развернуть свои главные силы (190 дивизий) в целях уничтожения основных сил «русских сухопутных войск, находящихся в Западной России».