От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. | Нина Владимировна Васильева, Виталий Богданов, Виктор Гаврилов | страница 226 | pharmateka.ru

Для хранения боевых припасов нужны подземные хранилища. Все должно быть отлично применено к местности, отлично замаскировано и иметь надежную подземную связь. В самом УРе и предполье нужно строить серьезные противотанковые и противопехотные препятствия, обязательно простреливаемые фланговым огнем…»^[1801].

В 1927–1937 годах на старой западной государственной границе и в ближайшей оперативной глубине было построено 13 укрепленных районов. Каждый из них имел протяженность по фронту от 48 до 140 км и в глубину от 1 до 2 км. Слабой стороной этих УРов было то, что во многих из них преобладало пулеметное вооружение, а артиллерийские сооружения в них составляли около 10 %.

В 1938–1939 годах на старой границе дополнительно началось возведение еще восьми укрепрайонов, в которых было забетонировано 1028 сооружений. Для содержания УР в боеспособном состоянии в тринадцати из них на 1 июня 1941 года располагалось 25 пулеметных батальонов общей численностью 17 080 человек. Семь укрепленных районов постройки 1938–1939 годов гарнизонов не имели.

В 1940–1941 годах началось строительство еще 20 УРов на новой государственной границе. Они возводились по новой системе и должны были быть более совершенными. Удельный вес артиллерийских сооружений в них составлял уже 46 %. В каждом из укрепрайонов предполагалось иметь две, вместо одной, укрепленные полосы, вследствие чего общая их глубина увеличивалась до 30–50 км. Протяженность укрепрайона достигала 100 км. Между укрепленными районами допускались разрывы до 20 км, прикрытие которых обеспечивалось созданием узлов обороны и опорных пунктов^[1802].

В 1938–1939 годах службами Наркомата обороны и Наркомата внутренних дел была проведена широкая инспекция укреплений старой госграницы, показавшая их практическую небоеспособность. Повторная инспекция УР старой границы проводилась в апреле-мае 1941 года представителями Генерального штаба, Наркомата обороны и ЦК ВКП(б). Новый список недоделок был практически идентичным сделанному в начале 1939 года. 25 мая 1941 года вышло очередное (с 1932 года десятое по счету) постановление правительства о мерах по усилению укреплений на старой и новой госграницах. По старой границе срок исполнения мероприятий был установлен 1 октября 1941 года, но до начала войны ничего сделано так и не было.

Между тем, как показал начальный период войны, даже при наличии больших недостатков в огневых сооружениях УРов, их планировании и оснащении, они, будучи занятыми полевыми войсками, оказывали немецким войскам достойное сопротивление. Так, Карельский УР (один из представителей самой ранней постройки), занятый войсками 23-й армии, сдержал наступление финских войск и преградил им путь на Ленинград. Карельский УР являлся ядром обороны Ленинграда с севера до 1944 года.

К сожалению, ничего подобного не было сделано на Западном направлении. Многие из недостатков, отмеченных проверяющими инстанциями по боеготовности укрепленных районов наряду с другими объектами инфраструктуры ТВД, должны были быть устранены на местах собственными силами, что, безусловно, повысило бы боеспособность советских войск в начальный период войны. Особенно странным это бездействие окружных командований кажется на фоне донесений советской разведки об усиленных приготовлениях немецких войск на советско-германской границе.

Позднее командующий Западным фронтом генерал армии Д. Г. Павлов уже после своего ареста признавал: «…В отношении строительства УРов я допустил со своей стороны также преступное бездействие. В 1940 года строились только отдельные узлы, а не сплошная линия укреплений, и я поставил об этом вопрос только в 1941 году, перед событиями. Вопросы эти хотя и были разрешены положительно, но было уже поздно. В результате моей бездеятельности УРы к бою готовы не были. Из 590 сооружений было вооружено только 180–190, и то очень редкими узлами. Остальные бетонные точки пришлось использовать как временные пулеметные гнезда и убежища. Такое положение с УРами дало возможность противнику безнаказанно их обходить и форсировать… Мы в данное время сидим на скамье подсудимых не потому, что совершили преступления в период военных действий, а потому, что недостаточно готовились в мирное время к этой войне»^[1803].

То обстоятельство, что в ходе войны с Финляндией Красной армии пришлось прорывать долговременную глубокую оборону, а на границах ряда европейских стран тоже были возведены мощные долговременные укрепления, послужило веским основанием для принятия советским руководством решения о возведении долговременных оборонительных рубежей вдоль новой западной границы. Однако дорогостоящее и крупномасштабное строительство, развернутое в условиях нарастающей угрозы нападения, не оправдало возлагаемых на него надежд. Справедливости ради необходимо отметить, что невозможно было прикрыть в короткий срок огромные по своей протяженности западные границы сплошной системой укреплений, которая не позволила бы крупным подвижным соединениям противника обойти их.

По свидетельству маршала С. С. Бирюзова, начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников предлагал К. Е. Ворошилову и И. В. Сталину оставить главные силы войск восточнее старой границы, на которой уже были построены хорошо укрепленные рубежи обороны, а на новых территориях иметь лишь подвижные войска вместе с сильными инженерными частями заграждения. По мнению Шапошникова, в случае нападения агрессора они будут вести сдерживающие боевые действия от рубежа к рубежу, благодаря чему можно выиграть время для отмобилизования и создания группировок главных сил на линии старой границы^[1804]. Однако Сталин, считавший, что ни одной пяди своей земли не должно быть отдано врагу, а громить его следует на его же территории, отклонил это предложение. Он приказал главные силы войск сосредоточить в только что присоединенных районах, то есть в непосредственной близости от границы с Германией.

С другой стороны, Шапошников и начальник инженерных войск Красной армии А. Ф. Хренов предлагали сначала построить не бетонные, а легкие полевые фортификационные сооружения. Это позволило бы как можно быстрее создать условия для ведения устойчивой обороны, а уж потом постепенно строить более мощные бетонные сооружения^[1805]. Однако Сталин отказался. В итоге к июню 1941 года намеченные работы были далеки от завершения: план строительства укреплений удалось выполнить лишь на 25 %^[1806].