Горби. Крах советской империи - читать онлайн книгу. Автор: Джек Мэтлок, Родрик Брейтвейт, Строуб Тэлботт cтр.№ 62

* * *

Наиболее загадочным из наименее известных кандидатов был Владимир Жириновский. У него была хорошо поставлена организация и финансирование, но источники его организации и средств были неясны, и – во всяком случае, пока не развернулась избирательная кампания – туманной была и его политическая программа. Жириновский впервые появился на национальной политической сцене за несколько недель до парламентских выборов в июне 1990 года. Его либерально-демократическая партия первой – даже впереди компартии – зарегистрировалась для участия в выборах, и Жириновскому было дано несколько минут для выступления в «Новостях» по телевидению, чтобы он мог объявить об участии своей партии в избирательной кампании.

Он заявил, что выступает против коммунистов и за либеральных демократов.

Я был настроен к нему и его партии весьма скептически. В декабре 1989 года, на похоронах Сахарова, ко мне подошел и представился мужчина, на чьей визитке стояла фамилия Воронин; он заявил, что является близким другом покойного, и помог нам с женой пробраться сквозь толпу. Впечатление было такое, что он помогал в организации похорон. Когда Елена Боннер пригласила нас поехать на кладбище, он вызвался показать моему шоферу дорогу. Из разговора с ним в машине я понял, что ему пятьдесят с небольшим и у него нет определенных занятий, – он пояснил, что в отставке по инвалидности, хотя не сказал, чем болен, да это и не было заметно. Он сказал, что работает организатором в политической партии, которая «будет осуществлять идеалы Сахарова». Однако, когда впоследствии я спросил у Елены Боннер, знает ли она его, Боннер сказала, что он никогда не был коллегой Сахарова – просто это «самозванец».

Я больше не пытался общаться с ним, но недели две-три спустя Воронин подошел ко мне на приеме в венгерском посольстве и подвел меня к своим «коллегам по партии». Они сказали, что создают подлинно антикоммунистическую политическую партию, которая будет следовать идеалам Сахарова. Каждый вручил мне визитку, на одной из них стояло имя Владимира Жириновского.

Вернувшись к себе в посольство, я попросил моих сотрудников выяснить, что это за группа. Мы уже поддерживали контакт с большинством политических деятелей Москвы демократической ориентации, и я удивился, как мы могли упустить такую группу… если она действительно существует. Хотя их подход к проблемам по многим причинам представлялся подозрительным, я понял, что мы не знаем всей политической арены и что новое руководство может появиться из дотоле остававшихся в тени слоев общества.

Через несколько дней я получил ответ на свой запрос: когда наши люди стали выяснять, что это за группа, им сказали, – хотя никто не был в этом уверен, – что она существует на средства КГБ, возможно, не вся целиком, а частично, и имеет целью отвлечь избирателей от действительно демократических сил. Я рекомендовал нашим дипломатам избегать дальнейших контактов с этой группой – за нашими контактами ведь пристально следили политически активные советские граждане и нам не следовало своим вниманием узаконивать группу Жириновского.

Освещение в советских средствах массовой информации весной 1990 года партии Жириновского, казалось, подтверждало полученный мною доклад. Эта партия явно имела могущественных друзей среди советской бюрократии, поскольку остальные партии были зарегистрированы лишь с трудом и с задержками, и телевидение предоставляло им время весьма неохотно, а то и не предоставляло совсем.

* * *

Успех Ельцина в создании поста всенародно избираемого Российского президента побудил других политических деятелей демократической ориентации тоже создать избираемые посты, только более низкого уровня. Председатели городских советов в Москве и Ленинграде, Гавриил Попов и Анатолий Собчак, натолкнулись на большие трудности в получении поддержки со стороны своих разрозненных советов. Поэтому оба предложили внести изменения в городские уставы и создать пост мэра, избираемого народным голосованием, а не городским советом. Это предложение было принято в обоих городах, и избирателям была предоставлена возможность выбирать мэра одновременно с президентом России. Подобно Ельцину, воспользовавшемуся прямыми выборами, чтобы обойти своих противников в российском парламенте, Попов и Собчак применили аналогичную тактику в своих городах.

Избирательные кампании прошли, по счастью, быстро, при широком участии народа, выборы были свободнее, чем когда-либо. Демократические партии, группы и коалиции объединялись, поддерживая Ельцина, но раскалывались подругам вопросам. Так например, демократическая партия России во главе с Николаем Травкиным на своем втором съезде в Москве 25–27 апреля призвала к широкой коалиции в поддержку кандидатуры Ельцина, а сама раскололась, когда гроссмейстер Гарри Каспаров и физик Аркадий Мурашов, один из наиболее энергичных организаторов народных демонстраций, покинули партию Травкина и создали собственную.

Горбачев не стал начинать открытую кампанию против Ельцина, как это было в мае 1990 года, когда Ельцин претендовал на пост председателя российского парламента. Тем не менее лишь немногие полагали, что Вадим Бакатин может с ним конкурировать. Большинство наблюдателей считали, что выиграет Ельцин, но были и такие, кто думал, что ему придется состязаться с Рыжковым, если Бакатину удастся отобрать у Ельцина 10, а то и больше процентов голосов.

Этого, однако, не произошло. Ельцин победил в первом же туре, получив свыше 57 процентов голосов. Вторым, как и ожидалось, шел Рыжков, но с более слабым результатом, чем полагали: вместо 20–25 процентов голосов, как предсказывали, он получил меньше 17 процентов. Подлинным сюрпризом, однако, оказался кандидат, занявший третье место: это был не Вадим Бакатин, как ожидали многие, а таинственный Владимир Жириновский, получивший свыше 6 миллионов голосов, то есть почти 8 процентов. Остальные получили по 6 процентов и меньше, а Бакатин, ко всеобщему удивлению, оказался в конце списка, получив немногим больше 3 процентов голосов. Такое негативное отношение со стороны избирателей объяснялось, однако, отношением не к нему лично, а к Горбачеву.

Горбачев воспринял этот серьезный политический удар достаточно спокойно. Горбачев присутствовал 10 июля 1991 года во Дворце Съездов, когда Ельцин давал клятву. В своей речи он дал ясно понять, что существование поста всенародно избираемого президента отмечает начало новой эры в истории России, независимо от того, что произойдете Советским Союзом…

Святейший патриарх Московский и всея Руси Алексий II благословил нового президента России.

Впервые в истории Россию возглавлял человек, избранный народом. И впервые с тех пор, как царь Николай II вступил на трон в 1894 году, руководителя России благословляла церковь.

Горбачев работал над тем, как вести себя с «семеркой» в Лондоне, когда в законодательном органе страны был предпринят очень странный маневр. Семнадцатого июня премьер-министр Валентин Павлов потребовал, чтобы Верховный Совет наделил его чрезвычайными полномочиями, которыми до тех пор пользовался только президент. В ответ на заданный вопрос он сказал, что не обсуждал этого с Горбачевым. Собственно он потребовал себе власть, какой пользовалось высшее должностное лицо, даже не обсудив этого с ним.