ПроЖИВАЯ. Как оставаться счастливым, проживая самые сложные моменты жизни - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Савельева cтр.№ 49

Поглощение – это не столько поддержка и помощь, сколько лишение левой ладошки возможности разогнуться.

Куда ей? Некуда. Она же «обернута» правой ладошкой, которая думает, что защищает левую от невзгод.

А вот остаться рядом в качестве опоры, по которой можно будет выкарабкаться – вот это поддержка.

Очень важно показать другому человеку, что вы рядом, на ваше плечо можно опереться, что ваши ресурсы в его распоряжении, но при этом не навязывать другому человеку свои представления о счастье. Не нужно причинять добро, впаривать свою версию «так лучше» и, главное, важно не лишать человека пространства для того, чтобы распрямиться.

Выпрямите правую ладошку, а левая, согнутая в кулачок, пусть медленно, шажочек за шажочком, пальчиками выходит из своего пике и возвращается на исходную позицию.

И снова – две ладошки вместе. Слияние. Счастье.

Господи, дай мне мудрости помнить об этом, когда… Да просто помнить об этом всегда.

– Не могу выдавить из себя прощение, – поделилась со мной знакомая Тамара в воскресенье. Не просто в воскресенье, а в Прощеное воскресенье.

Тамара очень обижена на свекровь: та живет на соседней улице, а с детьми не помогает. Так, заскакивает иногда под настроение потрясти погремушкой.

Дети не успевают ее запомнить и полюбить, а она опять на три недели пропала. Потом опять р-р-раз – и сверкнула погремушкой.

«Чисто следит, чтоб дорожка к нам бурьяном не поросла», – комментирует Тамара.

Свекровь, адвокатируя свое право не заниматься внуками, говорит эпичное: «Я своих уже вырастила».

Фраза выглядит незаконченной. Закончить ее можно так: «Я своих уже вырастила, а ваших растить не обязана». Вот. Теперь законченная фраза.

Тому смущает, что свекровь ходит тетешкаться, когда ей удобно, а не когда Томе надо. И получается, что поход к внукам – это не помощь, а развлечение для нее. Утютю-утютю-утютю – и пошла по своим делам.

В последний раз заявилась вечером, развеселила, разыграла детей – те заснуть не могли до полуночи. А сама ушла к себе – спать.

Младшей Томкиной дочуре всего девять месяцев. Первый год жизни младенца, как известно, самый сложный, самый бессонный. У малышки зубки лезут, хнычет постоянно, сил нет…

Томе так обидно – ужас.

А сегодня – Прощеное воскресенье. Свекровь по такому случаю написала Томе смс: «Прости меня, Тамара, если обидела». Тамара вроде должна в ответ написать: «И вы меня простите». Но никак не пишется.

«Если обидела» вообще звучит как издевательство. Знает же, что Тома бесится с этого ее игнора внуков.

Мы с Томой встретились около моего дома. Шел дождь, но это не повод отменять прогулку с ребенком.

В коляске уютно спала дочка, а я, удачно припарковав машину прямо около подъезда, собиралась домой.

– У мелкой нос заложен, мне в аптеку за соплеотсосом нужно, сгоняй со мной, пожалуйста, а то туда коляска не проходит, и мне придется будить ее, вытаскивать… – умоляюще попросила Тома.

Я не планировала гулять под дождем: у меня ни капюшона нет, ни зонта, а дома ждут мои дочь и сын. Но я решаю согласиться: тут близко, пять минут – туда, пять – обратно.

И мы с Томой быстрым шагом идем в аптеку.

– Вот как ты прощаешь людей? – спрашивает Тома по пути.

– Мне не за что их прощать, я давно не выбираю обиду.

– А тех, кто успел тебя обидеть до того, как ты стала такая осознанная? Ну, родители, например.

– Мне помогла мысль, что никто не обязан оправдывать моих ожиданий.

Думаю: «Ты зачем так?» А если вдуматься: «А что он сделал такого? Ведь он всего лишь ведет себя так, как хочет он. Почему же он должен вести себя так, как я хочу?» Он что, мой крепостной?

Я же тоже живу своим умом, странно ждать от других людей, что и они будут жить моим. Выходит, я не на них должна злиться, а на себя. За то, что не способна «разрешить» людям жить их жизни без оглядки на мое одобрение.

– Звучит так красиво – аж музыка для ушей. А по факту бабушка у детей – декоративная. Такая бесполезная, как… не знаю, статуэтка в серванте. Если она упадет и разобьется, никто не заметит.

– А все бабушки непременно должны быть мегаполезными и функциональными, как тарелки для супа? Кто это сказал, Том? Твои ожидания?

– Здравый смысл.

– А мой здравый смысл говорит, например, что все люди разные. Они не могут хотеть того, что велит дирижер. Нет никакого дирижера, Том. Каждый человек сам дирижер своим желаниям. Может, ваша бабушка хочет свободы больше, чем внуков. Она имеет право на это.

– Тогда пусть не врет, что любит сына и его детей. Любовь – это поступки. А не вот это…

Тома отдала мне коляску и побежала в аптеку, где купила аспиратор. Через минуту мы уже идем обратно.

– Я вот не могу ее простить, я думаю, она не самая лучшая свекровь и бабушка, – жалуется Тома.

– Фишка в том, что она не участвует в этом конкурсе, Том. На самую лучшую свекровь и бабушку. Она просто живет. Так, как нравится ей, а не тебе. И прощения за это не просит.

– А я и не прощаю.

– Люди ошибочно смотрят на прощение как на милость королевы, снизошедшей до провинившейся челяди. И не хотят прощать, потому что им кажется, что прощение как бы обнуляет причиненную обиду. Как в картах: мол, бита карта. Обидка бита прощением. А по факту ты выбираешь не прощать и волочь груз обиды на своем горбу. Так кто в итоге наказан твоей обидой? Свекровь, которая даже не подозревает, сколько в тебе бурлит негодования? Или ты и твой горб?

Ты ж себя наказываешь, травишь себя ядом злости этой.

Прощеное воскресенье – идеальный день для людей, любящих себя: возможность разом сделать генеральную уборку души, почистить ее от всех обид. Но люди упорно держатся за свой душевный бардак.

– Легко сказать, да нелегко сделать. Ей что, жалко зайти коляску покатать? Я уже девять месяцев не сплю нормально…

– Это свекровь тебя будит?

– Нет.

– А злишься на нее. Не логично же. Помнишь, вас залили соседи сверху? Ну вот. Ты же к ним пошла решать вопрос, а не к соседям снизу, правильно? Потому что логично злиться на тех, кто залил. А не на тех, кто живет в двух кварталах от тебя.

– Вот бывают воскресные папы, а у нас она воскресная бабушка.

– Хм. У меня одна подруга есть, она интроверт лютый. С людьми ей сходиться очень сложно, нового человека впустить в свой круг прямо вот немыслимо. Вся в себе. И вот она проживала жизненную трагедию и работала с психологом. Терапия была ей нужна и полезна, но психолог – это новый человек. Ей так сложно было с ним сойтись, она от него все сессии на расстоянии держалась, стул подальше отодвинула, на «вы» обращалась, дистанцию соблюдала.