Клан Сопрано - читать онлайн книгу. Автор: Алан Сепинуолл, Мэтт Золлер Сайтц cтр.№ 135

Со времени своего выхода на экраны 10 января «Клан Сопрано» сделался объектом публичных протестов со стороны «ЮНИКО Нейшнл», «Сперанца», «Сыновей Италии», различных итало-американских комитетов и подобных им групп. Они забрасывают HBO письмами, факсами, бесконечно звонят, проводят лекции и различные акции относительно клеветы.

Альфано, Аддео и прочие активисты движений против клеветы заявляют, что «Клан Сопрано» — это новый залп в бесконечной войне поп-культуры, выступающей против итало-американцев. По их мнению, начиная с выхода в 1972 году «Крестного отца», Голливуд создал большое количество спорных образов, в том числе вульгарных и гротескных (сокрушительные гангстеры), а также комических и внешне безобидных (жестокий подлый доктор Романо в «Скорой помощи», Мэтт ЛеБлан, сыгранный Джоуи Триббиани в «Друзьях»).

По мнению Аддео, когда сериал вроде «Клана Сопрано» выходит на экраны и зарабатывает похвалы за художественные достоинства, но при этом его не критикуют за сам материал, бороться за положительный образ становится труднее.

«Услышав, что „Клан Сопрано“ — это качественный сериал, вы включаете телевизор, а там снова все та же старая песня: итальянские американцы воруют, дерутся, стреляют, мошенничают, убивают», — говорит Аддео.

Создатель сериала — Дэвид Чейз — итальянский американец, который вырос в Северном Колдуэлле и чье настоящее имя — Де Чезаре — отвечает на обвинения тех, кто твердит о вреде гангстерского кино: «Я имею доказательства, что за прошедшие пятнадцать лет от этого пострадал один-единственный итальянский американец» ^[457].

Он также заметил, что большинство талантов, участвующих в сериале, — это итало-американцы, включая ведущих актеров Джеймса Гандольфини, Эди Фалько и Майкла Империоли. И сказал, что если бы они считали, что фильм является клеветой, то отказались бы играть в нем.

Империоли, исполняющий в «Клане Сопрано» роль мафиози низкого уровня по имени Крис, вторит заявлению Чейза: «Я искренне думаю, что итало-американцы здесь показаны верно, это не клевета, если это и стереотипы, то они не наносят вреда. Итальянские американцы ассимилировались во все части культуры. Они есть и в правительстве, и в юриспруденции. Они возглавляют корпорации. Если бы сейчас были 20–30-е годы, когда мой дед приехал сюда, то фильм „Клан Сопрано“ был бы намного более вредным для таких людей, как он».

«Этим людям нужно немного развить самосознание, — говорит Аддео, прочитавший мнение Чейза и Империоли. — То, что они не считают это проблемой, для меня лишь доказательство, что нам предстоит пройти долгий путь».

Чейз говорит, что криминалитет — большой предмет исследования в кино, поэтому появляется так много гангстерских историй. Он продолжает: «Возьмите деньги, игры власти, стрельбу — все это сфера американских фильмов — большая и основательная». К несчастью, добавляет он, многие газеты привлекали внимание к организованной преступности в прошедшие тридцать лет, выражая обеспокоенность итало-американскими гангстерами, которые оказали влияние на американское общество в соответствии со своей количественной пропорцией. Он говорит: «Человека, убитого у ресторана „Спарк-Стейк-Хаус“ в Нью-Йорке за то, что он взял власть в криминальной семье Гамбино, звали не Фил ван Хувел, а Пол Кастеллано… Когда феномен, с которым я работаю, прекратит свое существование как очевидный факт жизни, возможно, и истории такого рода исчезнут, как, например, начался закат вестернов тогда, когда большая часть американцев перестала видеть лошадей».

Дядя Джуниор — поющий «Сопрано»

Мэтт Золлер Сайтц / 02/12/1999

Доминик Кьянезе, играющий и поющий более сорока лет, достиг вершины в заметной роли в сериале «Клан Сопрано» на канале HBO, став стойким, мстительным боссом мафии дядей Джуниором. 5 и 12 декабря он принимает участие в двух вечерах кабаре в «Джуди», ночном клубе, что в Челси, на Манхэттене. Он играл в театрах Бродвея, в кино и на телевидении.

Если в 1952 году он не вышел бы из автобуса, то, возможно, ничего бы этого не случилось.

Вернемся к тому времени, когда Кьянезе было примерно лет двадцать, он только что отслужил в Морском резерве и работал на стройке со своим отцом Гаэтано «Тони» Кьянезе, каменщиком. Он серьезно занимался пением уже в старшей школе и хотел стать профессиональным музыкантом. Но колебался — отчасти потому что не был уверен, поймет ли его отец и одобрит ли его решение.

В этот знаменательный день двое мужчин ехали из Бронкса на работу в садовые апартаменты в Клифтоне, Нью-Джерси. «Автобус был забит каменщиками из Бронкса, — вспоминает шестидесятивосьмилетний Кьянезе, сидя в кафе недалеко от своих апартаментов в Верхнем Ист-Сайде в Манхэттене. — Отец нашел место на переднем сидении автобуса, а я сзади».

Кьянезе увидел рекламное объявление в газете New York Herald Trubune о прослушивании певцов в музыкальную компанию, специализирующуюся на опереттах Гилберта и Салливана. Он спросил отца, может ли сегодня не пойти на работу, и вышел из автобуса на 74-й улице, чтобы отправиться на прослушивание.

Он сказал:

— Прослушивание? Для чего?

Я сказал:

— Пение.

Старший Кьянезе, помедлив 4–5 секунд, наконец ответил:

— Ладно.

Кьянезе прошел отборочный тур. С тех пор он выступает практически без перерыва в удивительно разнообразных проектах.

В середине — конце 60-х годов он был конферансье в кафе «Герде» в Вест-Вилледж, которое больше известно как «Фолк Сити» благодаря музыкальным представлениям с участием многих знаменитостей — от Боба Дилана до Эммилу Харрис и Арло Гатри. Кьянезе также пел в фильме «Жак Брель жив и проживает в Париже» (Jacques Brel Is Alive and Well and Living in Paris), который является рассказом о внебродвейской работе композитора. (Кьянезе потом будет исполнять несколько песен Бреля в своих эстрадных выступлениях под аккомпанемент пианиста Дэвида Лэма.)

* * *

Его заметили агенты по кастингу и пригласили на роль второго плана в криминальной драме «Готти» (Gotti).

Кьянезе не силен в метод-эктинг [набор учебных и репетиционных приемов — Прим. пер.]. Он верит в изучение текста, понимание характера и произносит свои реплики в настолько прямой и четкой манере, насколько это возможно. Он считает исследование и вживание в характер полезными инструментами для актера, но они не могут заменить размышление над диалогами и режиссерскими указаниями, особенно если сценарий написан кем-то, у кого есть мозги.