Выживая – выживай! - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Стрельцов cтр.№ 67

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Выживая – выживай! | Автор книги - Владимир Стрельцов

Cтраница 67
читать онлайн книги бесплатно

— Многочисленные оракулы и ворожеи, постоянно крутившиеся при Бертилле, уверяли ее и ее мужа, что они ясно видят императорскую корону на челе Беренгария. Однажды, говорили многие из них, ряды его врагов рассеются и он увидит свободную и широкую дорогу на юг, ведущую его к победе и власти над миром.

— Это, скорее всего, придворная лесть.

— Главное, что коронация Беренгария действительно сейчас в наших интересах.

— Но ее пока не будет. И мы в кольце врагов. Мой брат оттолкнул от нас Альбериха Сполетского. Герцоги южных земель заняты междоусобными распрями. Ваш муж Теофилакт не может испытывать к нам добрые чувства.

— Он многие функции передал сейчас моему старшему сыну Теофило. А тот во всем слушается меня, — с улыбкой заметила Теодора.

— Но он при этом остается сыном Теофилакта и его также не может не задевать тот факт, что…… его мать живет в папском дворце и ………провоцирует народ Рима на недовольство.

Теодора обиженно отвернулась от Иоанна.

— Власть сложнее удержать, чем захватить, Теодора. Мы вынуждены считаться с силой и мощью наших врагов. Мы не должны давать повода для обвинений в наш адрес.

— Я сделаю все, что вы просите, Ваше Святейшество, — срывающимся голосом произнесла Теодора и начала одеваться. Плечи ее подрагивали.

— Друг мой, я забочусь о нас обоих, — просительным голосом произнес Иоанн.

— В пылу вашей заботы вы изгоняете меня из своего дома и заставляете вернуться к человеку, с которым меня связывают только общие дети.

— Согласитесь, это немало.

— Мои дети уже выросли и сами заботятся о себе.

— Настолько, что одна из них теперь в стане наших врагов, — съязвил Иоанн.

— Моя дочь уже давно наказана вами и наказана весьма жестоко, по-моему, даже слишком жестоко, но, я вижу, вы в своей ненависти к ней не можете остановиться. Достойные чувства демонстрирует нам верховный иерарх!

— Это не ненависть, Теодора. Это трезвая оценка нашего окружения, где Мароция занимает видное место в ряду наших недоброжелателей. И среди всех прочих она определенно заслуживает внимания к себе. Знаете ли вы, что имя ее славят в Риме, что горожане с печалью, как об утерянном, вспоминают понтификат Анастасия, что видят в Мароции желательного наследника вашей власти?

— Какая наивность!

— Скорее всего, да, но недолгий понтификат Анастасия служит ей хорошую службу. Ничего не изменилось, римляне запомнили только хлеб и зрелища, доставленные им в те дни, да овечью кротость молодого папы, на фоне которого наши грехи выглядят еще более отталкивающе.

— Будьте тогда последовательными в своих действиях, Ваше Святейшество, и прекратите не только отношения со мной, но и ваши военные упражнения.

Теодора знала, о чем говорила. Папа Иоанн, к изумлению всего клира, сразу же после папской коронации, ввел моду между оффициями третьего и шестого часа 68 проводить время в занятиях, совершенно не стыкующихся с положением главы христианского мира. Папа и его друзья с превеликим удовольствием сражались на деревянных мечах, совершенствовались в конской езде, и стреляли из луков по мишеням прямо возле собора Святого Петра, и зачастую даже не сняв с себя церковного облачения. Рим в своей истории видел множество разных пап, но никогда еще тиара не находилась на голове папы-воителя.

— Отряд моего брата — наша самая главная и надежная опора в Риме. Они должны быть в полной готовности. Даже не подумаю отменять занятия. В конце концов, говорят, великий папа Григорий тоже с оружием в руках сражался против лангобардов Агилульфа 69.

— Да, да, и воевал, и сочинял музыку, и прогонял чуму. Но все-таки в историю он вошел, прежде всего, как выдающийся отец Церкви и толкователь Священного Писания, вновь вознесший авторитет Рима над всеми городами Европы.

— Не смею даже соперничать с ним в этом.

— Быть может, и не надо? Быть может, надо использовать свои лучшие качества, ниспосланные вам Создателем? — произнесла Теодора и лукаво улыбнулась. Иоанн с надеждой взглянул на нее. Он узнал эту улыбку, по всей видимости, Теодоре пришла в голову интересная мысль.

— А согласились бы вы, мой гордый и честолюбивый друг, и в самом деле войти в историю как первый папа-воитель, папа, держащий в одной руке своей крест для раскаявшихся, а в другой меч для упорствующих?

Иоанн не ответил. И Теодора вдохновенно продолжала.

— Ничто, ничто на протяжении веков так не поднимало авторитет римским правителям как победа, воинская победа над своими врагами. Что если вы соберете под знамена Христа и Рима все итальянские короны и обрушите всю мощь своего войска на тех, кто является врагом и Рима, и Сполето, и Тосканы, и Фриуля, и всех прочих земель, осененных крестом Господа? Вернувшись в Рим, вы будете приняты как триумфатор, и все злые языки засохнут в бессильной ярости, ибо никто не пожелает слушать их, так как вы избавите Рим от давнего и общего врага и выступите защитником всех христианских святынь Италии! Любое Ваше слово тогда будет восприниматься единственно как слово главного защитника христиан, пусть не молитвой, но мечом защитившего дома их.

Иоанн восторженно глядел на нее. Он уловил ее мысль, но не стал перебивать Теодору, дозволив ей самой логически завершить сказанное.

— Освободите же Италию от сарацин Гарильяно! Поднимите и организуйте против врагов Христа войска итальянских князей от Ивреи до Беневента, и будет славно ваше имя до скончания ваших дней!

— Мой друг не только самая красивая и желанная женщина в мире, но воистину и самая мудрая, — улыбаясь, сказал Иоанн.

— И она еще укротит похоть свою и не будет с сегодняшнего дня возмущать разум ваш присутствием своим, — сделав театрально серьезное выражение лица, сказала Теодора.

— Как всякий смертный, я могу иметь определенные слабости, — слукавил папа.

— Это значит, что мне дозволено остаться?

— Сегодня я даже требую это!

— А завтра?

— Завтрашнее утро придаст нашим решениям больше мудрости и меньше эмоций.

Теодора разочарованно вздохнула. Вдохновенный полет птицы ее души, воспарившей было над папским дворцом, был безжалостно прерван. В сердце ее занозой поселилась обида, и она уже с погасшим сердцем смотрела, как папа римский трепетными влажными руками срывает с нее только что натянутые одежды и жадно, как паук пойманную муху, тащит ее к своему ложу.

Эпизод 22. 1669-й год с даты основания Рима, 3-й год правления базилевса Константина Багрянородного (10 сентября 915 года от Рождества Христова)

Та же ночь, тоже спальные покои богатого дворца, те же флюиды любви, невидимо заполнившие собой все немалое пространство. Даже туча, грозно нависшая над дворцом и поминутно швыряющая в него копья своих молний, наверняка была родной сестрой той тучи, которая в эти же минуты прибирала к своим рукам Рим. И снова фигура на балконе дворца, бесстрашно взирающая на готовящийся природой акт устрашения и, даже напротив, страстно призывающая небо показать всю силу своей ярости и привести в трепет заячьи сердца людей, спрятавшихся в этом замке.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию