Училка и бандит - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Гауф cтр.№ 32

- Хорошо, - соглашаюсь я, вспоминая все Боречкины выкрутасы за нашу совместную жизнь. – Только устала я. Но вы не переживайте, его моя мама к себе забрала.

- Вот и пусть у Вари сидит, окаянный! – радуется свекровь. – Она – это ты, только в большей концентрации.

Мысленно ужасаюсь такому сравнению – неужели я так похожа на маму? Всю жизнь этого боялась, и вот… ну я хоть не коммунистка, как она.

- Спасибо на добром слове, - ворчу я обиженно. – Борис, знаете, тоже весь в вас пошел. Один в один.

Алевтина Петровна фыркает со смеху, и поднимает с пола железную кружку, от которой исходит убойный аромат полыни и ядреного самогона.

- Уела. На вот, натри мне колено, только руки ополосни для начала.

Омываю руки, и поглядываю в окно, как Иван вскапывает огород. Думала, почему-то, что он неумеха и неженка, хоть и сильный, но ошибалась: за какую сторону лопаты браться Иван знает.

Хороший мужик. Вот если бы только не его вранье…

- Хватит своим принцем любоваться, поди сюда, - прикрикивает свекровь, и я возвращаюсь к ней, повесив влажное полотенце на плечо. – Погадать тебе на него?

- Нет уж, спасибо. Вы мне уже погадали, до сих пор страшно!

- Другая баба бы радовалась, - подло хихикает моя ведьминская свекровь. – Дети – дар Божий!

- Дары данайцев, скорее, - спорю я.

Насмотрелась в школе на этих дьяволят: хамят, дерзят, врут, курят по подворотням, матерятся как матросы. Ужас один!

- Не так уж много я тебе детей предсказала: три дочери и сын. Справишься, Лиска, куда денешься?! – продолжает издеваться надо мной эта жестокая женщина.

Я лишь отмахиваюсь. Бог нам дает детей, а свободный рынок – презервативы. И про них забывать не следует, чтобы с ума не сойти с таким выводком.

- Я бы одного ребенка хотела, - делюсь я своими соображениями, втирая самодельную мазь в колено Алевтины Петровны. – Воспитанную девочку или мальчика.

И желательно сразу лет восьми-девяти. Без подгузников, режущихся зубов, ночного плача и прочих пахучих прелестей материнства

- Дурища ты. Так, ладно, - Алевтина Петровна скидывает дурашливую маску с лица, и расстилает на коленях кухонное полотенце. А затем, не иначе как из воздуха вынимает колоду карт. – Сделаю расклад.

- Не надо…

- Цыц! – прикрикивает на меня свекровь, и смягчается: - Тревожусь я, Василиса. Ты – девка хорошая, языкастая, но одинокая совсем. Случись беда – одна с ней останешься. Вот я и посмотрю, стоит ли этому Ивану доверять. Ты хоть и не дура, но сопля совсем, вдруг на красивую обертку повелась, а с лица воду не пить…

Я мрачно ставлю кружку обратно на пол, и прикрываю ее блюдцем, пока Алевтина Петровна раскидывает карты. Мою руки в полной тишине, и снова выглядываю в окно: Иван вишневые корни выкорчевывает.

Хороший мужик, правда.

А если таковым не окажется – прибью. Нечего наивные, девичьи ожидания обманывать, вот!

- Хмм, - подает голос свекровь, - занятный юноша этот Иван.

- Еще какой!

- Не перебивай старших, никакого воспитания, - фыркает Алевтина Петровна. – Иван твой – любимый сын и брат. Неглупый, хоть и бестолковый, ну так мужик ведь. Мужем хорошим станет, терпеливым, любящим. Стеной каменной. Вот только идет он по темной дороге, и тропинка есть на правильный путь, осталось лишь свернуть на нее. А не свернет – сгинет.

- Умрет? – пугаюсь я, прижимая ладони к щекам.

- Все мы умрем когда-нибудь, но я не про это сейчас, - терпеливо поясняет ведьма. – Если Иван твой по правильному пути не пойдет, не выйдет из него хорошего мужа, любящего отца и сына. Ничего не выйдет, шалопаем останется. И сгинет.

Сгинет… не понимаю!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Что значит «сгинет»? Погибнет? – переспрашиваю я.

- Вечно ты буквально все воспринимаешь, - сердится свекровь. - Просто сгинет, не умрет. Но себя потеряет. Может, сопьется, или за решетку попадет. Так что следи за своим мужиком, Вася, следи.

Решительно киваю. Уж я за ним прослежу! И выслежу, какими делишками он занимается!

- Пссс, - раздается со спины знакомое. – Пошли, я покурю.

- Я скоро, - шепчу Ивану на ухо, и встаю со стула, украшенного красно-синими лентами.

Свадьбу решили отмечать с размахом в самый последний момент. До этого подруга раз пять меняла решение: то она склонялась к выбору в пользу родственников, настаивающих на торжестве, то решала плюнуть на все, и обойтись без гулянки.

Не обошлась, и по мрачнеющему с самого утра лицу Оксаны, я поняла: жалеет. Как и жених, которого я пыталась взбодрить во время выкупа невесты. Взбодрила я его так, что тот чуть не сбежал.

- Ой, что будет, - прижимала я руки к щекам, выходя из дома Оксаны, в котором вовсю шла подготовка к традиционному выкупу. – Кошмар!

- Что там? Ну расскажи, Василиса, будь человеком! – молили и жених, и его уже с утра подвыпившие друзья.

А я лишь головой качала, припоминая слова одного из этой развеселой компании, сказанные в один из праздников:

- Кто-то, помнится, говорил, что курица – не птица, а баба – не человек!

Оксана почти выбегает из банкетного зала, где в который раз ее подвыпивший дядя горлопанит «Ах, эта свадьба», возомнив себя Магомаевым. На бедную Оксану было жаль смотреть весь вечер после всех дебильных конкурсов, а уж теперь, когда ее родственники пошли вразнос, и подавно.

- Наша тамада дура! Собственными руками бы задушила! – заявляет подруга, нервно прикуривая, и рычит на случайных прохожих: - Чего уставились?

- Не ругайся, - хихикаю я. – Просто зрелище так себе: злобная невеста с сигаретой.

- В одном месте я эту свадьбу видела, нечему радоваться, - кривит губы подруга. – Лучше бы я не поддавалась на уговоры семьи, и деньги эти на хорошее путешествие потратила. А то сегодня погуляем, а потом целый год будем роллтонами питаться, - делится Окси, а затем резко меняет тему: - У вас, я вижу, все серьезно?

Пожимаю плечами, и вздыхаю. Кто его знает?