Русский офицерский корпус в годы Гражданской войны. Противостояние командных кадров. 1917–1922 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ганин cтр.№ 30

Важнейшей задачей большевиков было выстраивание мощной армии, в которой, несмотря на приоритетное положение партии, должен был все-таки существовать некий баланс интересов комиссаров и военспецов (при том, что буйные головы встречались как среди одних, так и среди других), поскольку было ясно, что одним принуждением эффективную армию не построить.

Многие бывшие офицеры служили в Красной армии отнюдь не из-под палки. Как отмечал в конце 1918 г. Л.Д. Троцкий, «советской власти совершенно ясно, что многие тысячи и десятки тысяч офицеров, вышедших из школы старого режима, получивших определенное буржуазно-монархическое воспитание, не могли сразу освоиться с новым режимом, понять его и научиться его уважать. Но за 13 месяцев советской власти для многих и многих из бывших офицеров стало ясно, что советский режим есть не случайность, а закономерно выросший строй, опирающийся на волю трудовых миллионов. Для многих и многих из бывших офицеров стало ясно, что никакой другой режим не способен сейчас обеспечить свободу и независимость русского народа от иноземного насилия» ^[240].

Известны случаи героического поведения военных специалистов. Некоторые за совершенные подвиги были награждены орденом Красного Знамени. Например, приказ о награждении командира Ударной Огневой бригады 51-й стрелковой дивизии бывшего штабс-капитана И.А. Ринка звучал следующим образом: «Командир Ударной Огневой бригады 51[-й] стрелковой дивизии, тов. Ринк Иван Александрович – за выдающиеся мужество, храбрость и распорядительность в бою на Каховском плацдарме 15 авг[уста] 1920 г. против частей конного корпуса генерала Морозова. В этом упорном бою тов. Ринк, командуя 457[-м] полком, в течение нескольких часов выдерживал ожесточенные атаки более сильного противника, несмотря на страшное утомление и потери полка, изнемогавшего в неравной борьбе. Видя необходимость поддержать передовые части, тов. Ринк, не имея резервов, собрал небольшую группу истомленных жаждой и долгим боем красноармейцев и сам с винтовкой в руках повел их против атакующей кавалерии противника. Хладнокровие и спокойствие начальника воодушевили товарищей красноармейцев, которые продержались до темноты, когда противник вынужден был отступить.

По принятии Ударной Огневой бригады, тов. Ринк своими знаниями и преданностью делу значительно содействовал поднятию боеспособности бригады и вместе с ней блестящему выполнению поставленных бригаде боевых задач, благодаря чему был взят Перекопский вал, сломлено упорное сопротивление противника в междуозерном дефиле Перекопского перешейка и отрезан блестящим маневром выход на юг из междуозерных дефиле коннице Барбовича» ^[241].

Бывший генерал-майор А.П. Николаев, командовавший бригадой 19-й стрелковой дивизии, был взят белыми в плен в мае 1919 г. под Ямбургом. За отказ перейти к белым на службу его повесили ^[242]. Аналогичный поступок совершил бывший генерал-майор А.В. Станкевич, командовавший 55-й стрелковой дивизией РККА. Попав в плен к белым на Южном фронте в октябре 1919 г., он отказался перейти к ним на службу, за что подвергся жестоким пыткам и был повешен. Позднее Станкевича с воинскими почестями похоронили у Кремлевской стены. Николаев и Станкевич были посмертно награждены орденами Красного Знамени.

Тульский губернский военный комиссар Д.П. Оськин вспоминал, что кадровые офицеры «стараются скрыть свое отношение к советской власти. Однако можно заметить, что эта группа чрезвычайно тяготится отсутствием чинопочитания, которое они имели в старой армии. Их коробит необходимость обращения к красноармейцам: “товарищ”, а не “братец”. Часто видишь, как нервно передергиваются мускулы лиц от обращения к такому офицеру красноармейцев: “Товарищ командир”.

Комиссарский состав ими рассматривается как необходимость для данного периода, причем они стремятся использовать комиссара для защиты военных спецов. При общении с красноармейской массой эти офицеры стремятся спрятаться за спиной комиссара.

Часть из них за полугодовой срок работы успела освоиться с новыми порядками и в силу профессиональной гордости стремится не ударить лицом в грязь.

Некоторых из этих офицеров увлекло получение в Красной армии крупных назначений по сравнению с тем, что их могло ожидать в царской армии. Привел в пример Вишневского, Тресвятского и некоторых других, которые вышли из старой армии в чине капитана, а сейчас по занимаемым должностям приравниваются как бы к полковникам» ^[243].

Офицеры военного времени, по оценке Оськина, группа «самая разнокалиберная и разнообразная. Главная масса занимает средние командные должности от командира роты до батальонного включительно. Многие из них с демократическими взглядами в прошлом, поэтому современные условия, быт и форма войсковых частей их не смущают. Во всяком случае, для них совершенно безразлично, как обращается к ним красноармеец: “товарищ командир” или “ваше благородие”» ^[244]. Наконец, офицеров из нижних чинов Оськин считал наиболее желательной и подходящей группой в РККА.

Прибывший на белый Юг из Петрограда подпоручик В.К. Федоров в октябре 1918 г. сообщил об офицерах, попавших на службу в Красную армию: «Советской властью была объявлена мобилизация всех бывших офицеров и должностных нижних чинов. Причем мобилизация производилась насильственным путем. Среди офицеров, находящихся в Красной армии, были офицеры, которые поступили добровольно, защищая большевизм, большинство этих офицеров с образованием 4-классных училищ или произведенные из рядовых. Кроме того, были офицеры, служившие за деньги, а также офицеры, взятые насильственным образом, и офицеры из белогвардейцев, служащие в штабах и провоцирующие против большевизма» ^[245].

Режим работы военспецов, в особенности специалистов Генерального штаба, был крайне напряженным. Из-за кадрового дефицита многие работали практически без отдыха, иногда по 17–19 часов в сутки. Работа без сна на протяжении нескольких дней была обычным явлением. При этом отношение к специалистам со стороны политического руководства было нередко исключительно потребительским – максимально использовать их знания и опыт, не считаясь с нагрузкой. Военрук Брянского района завесы бывший генерал-майор П.П. Сытин писал военруку Высшего военного совета бывшему генерал-майору М.Д. Бонч-Бруевичу 28 июля 1918 г., прося об отпуске: «Тяжелая, напряженная работа последних шести месяцев в связи с четырехлетней боевой, строевой службой на войне совершенно подорвали мой организм, и я к ужасу своему почувствовал, что с каждым днем силы мои слабеют. Несмотря на сознание, что работа теперь наиболее необходима, я тем не менее должен иметь в виду, что организм человека в моем возрасте может не выдержать и в этом возрасте его уже не поправишь… у меня семья, а средствами, помимо моего месячного заработка, ничего нет… теперь обстановка более спокойная, но все же, вставая в 7 часов утра, ложиться приходится не ранее 1–2 час. ночи. Целый день проходит в каком-то кошмаре, и к вечеру совершенно теряешь рассудок от усталости» ^[246].