Русский офицерский корпус в годы Гражданской войны. Противостояние командных кадров. 1917–1922 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ганин cтр.№ 44

У современников и потомков сложилось впечатление, что белые армии Юга России были офицерскими по составу. Так ли это на самом деле? Если говорить о составе собственно Добровольческой армии в 1918–1920 гг., то, по оценкам исследователей, процент офицеров в ней менялся от 70,1 до 37,8 ^[374]. В основном это была военная молодежь (к 1920 г. офицеры военного времени составляли 94,1 % офицерского состава).

Пока неизвестны весомые доказательства в пользу того, что в Белом движении на Юге России, как утверждал С.В. Волков, участвовали порядка 115 тысяч офицеров, из которых до 30 тысяч погибли и еще от 5 до 10 тысяч умерли от болезней ^[375]. Определенные сомнения в том, что подобные цифры в принципе возможны, присутствуют и в работах других исследователей ^[376]. Даже с учетом тыловых офицеров, реальных потерь, ротации кадров, производств непосредственно в белом лагере эти данные представляются существенно завышенными и опровергаются самой документацией белых.

Действительно, в 1918 г. офицерский характер армии еще ощущался. В период 1-го Кубанского похода даже некоторые генералы с академическим образованием, как, например, Б.И. Казанович, ходили в атаки с винтовкой в руках в качестве рядовых. Такое отношение к представителям военной элиты невозможно ничем оправдать. Однако, после того как ВСЮР в 1919 г. стали массовой армией, офицерская составляющая растворилась в общей численности войск. Как уже отмечалось, к 5 (18) июля 1919 г. во ВСЮР из 244 890 солдат и офицеров, включая и нестроевых, насчитывалось только 16 765 офицеров ^[377]. В боевом составе Добровольческой армии из 44 807 бойцов числились 3884 офицера, в Донской – из 43 033 бойцов было 2106 офицеров, в Кавказской – из 18 544 бойцов – 1120 офицеров, а всего в боевом составе ВСЮР – лишь 10 050 офицеров ^[378].

Разумеется, в период дальнейшего наступления с июля по октябрь 1919 г. с занятием Украины и Новороссии (в особенности таких крупных военных и культурных центров, как Киев и Одесса, где концентрировались десятки тысяч офицеров), а также части центральных губерний белые смогли мобилизовать еще некоторое количество офицеров. Однако если такие пополнения происходили, то, очевидно, не в боевом составе. Так, боевой состав ВСЮР на упомянутую выше дату 5 (18) июля 1919 г., по данным Ставки, насчитывал 136 779 человек, а на пике численности к 5 (18) октября 1919 г. – только 158 469 человек ^[379]. Таким образом, с июля по октябрь он вырос лишь на 21 690 человек.

Что можно сказать о характере этого пополнения? Речь шла прежде всего о пополнении пехотных частей (83,6 % пополнений). Очевидно, что офицеры не могли составлять ни всю эту цифру, ни даже боUльшую ее часть. В силу сословной замкнутости казачества не могла заметно пополняться офицерами на занятых территориях и Донская армия. Насколько можно судить, в этот период белые не несли масштабных потерь, сказывавшихся на общей численности боевого состава, либо же потери компенсировались пополнениями. Во всяком случае, численность конницы и инженерных частей менялась мало, а численность пехотных частей возрастала.

После октября 1919 г. общая численность на фоне неудач белых стала падать, поток добровольцев и пленных практически иссяк и единичные офицерские пополнения поступали в основном из-за рубежа (например, с разгромленного красными Восточного фронта белых).

Можно допустить существенный рост численности зарегистрированных офицеров, которые оставались в тылу и не рвались на фронт (непомерная раздутость тыла являлась подлинным бичом белых армий) либо же постановка которых в строй затягивалась длительными проверками (о чем будет сказано ниже). Подобная ситуация сложилась в Киеве и в Одессе и не свидетельствует в пользу налаженности мобилизационного аппарата белых, что в конечном счете и стало одной из причин их поражения. Известно, что из 37–45 тысяч офицеров, зарегистрированных в Одессе, в период эвакуации города белыми в 1920 г. угрозами расстрела удалось поставить в строй не более тысячи человек ^[380]. Десятки тысяч таких зарегистрированных офицеров по документам могли значиться состоявшими во ВСЮР, но по факту их пребывание в армии являлось номинальным.

Что касается качественного состава, то вполне показательны данные о том, что в 1920 г. 93,3 % офицеров Добровольческой армии являлись офицерами военного времени ^[381]. Причем офицеры военного времени уже встречались даже в чине полковника (например, корниловец М.Н. Левитов и дроздовец А.В. Туркул).

Обособленно держались казачьи офицеры, представлявшие Донское, Кубанское, Терское и Астраханское казачьи войска. По данным к 1 мая 1917 г., на Дону числились 3746 офицеров, в большинстве своем – военного времени (многие производились в офицеры за отличия из казаков), к концу 1918 г. Донская армия насчитывала 1282 офицера ^[382]. По некоторым данным, с 26 февраля по 14 апреля 1918 г. красными были расстреляны из числа донских офицеров 14 генералов, 23 полковника, 292 кадровых офицера ^[383]. Офицеры участвовали в восстании на Дону весной 1918 г., но кадров (в отличие от изобиловавшей офицерами Добровольческой армии) не хватало. Младшие офицеры, произведенные в годы Перовой мировой войны, обладали слабой теоретической и практической подготовкой. Таким офицерам перед назначением их на должности командиров сотен и рот требовалось пройти повышение квалификации в Донской офицерской школе. Серьезными были и потери. Поэтому уже осенью 1918 г. в развернутой Донской армии во главе полков нередко оказывались обер-офицеры – подъесаулы и даже сотники ^[384].