Добрый доктор из Варшавы - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Гиффорд cтр.№ 60

– Жаль, что не могу охранять вас и дальше, но пусть у вас будет хотя бы это.

Поезд отъезжает, Бронек остается на платформе. Кристина высовывается из окна и машет, пока он не исчезает из виду.

– Как ты думаешь, увидимся ли мы снова?

– Никогда не теряй надежды, – отвечает София.

У Софии ком подступает к горлу. Она закрывает глаза и вспоминает прощание с Мишей. Снова перед ней встают добрые глаза, мягкая улыбка, но было тогда в его взгляде и что-то новое, осознание трагедии, боль от случившегося, стальная решимость вытащить ее из лап смерти.

Теперь она должна сделать все возможное, чтобы выжить, сберечь своих близких и снова встретиться с Мишей.

* * *

Они часами изучали нарисованный от руки план Копычинцев, который им передали. И, уходя со станции, пытаются делать вид, будто знают дорогу. Копычинцы – небольшой городок в глубине Украины, с деревянными домами и частоколами. Листья на деревьях уже начинают желтеть.

– Думаешь, эти люди будут нам рады, ведь они нас даже не знают? – шепчет Кристина.

– Они друзья профессора Котарбинского, а значит, хорошие люди, – отвечает София, хотя от волнения ей тоже не по себе.

– Вдруг их не окажется на месте? Что мы тогда будем делать?

Они идут между невысоких домиков среди маленьких садов и в самом конце переулка подходят к неприметному дому с умывальником во дворе. Женщина с седыми, забранными в пучок волосами, наверное, учительница на пенсии, снимает белье с веревки.

Заметив их, она бросает простыню в корзину и идет к воротам, опустив голову.

– София?

София кивает в ответ.

– Мы ждали вас. Вы, наверное, устали с дороги.

Они больше не евреи. Польские католички, беженки, живущие со своими дальними родственниками Юзефой и Михалом Войцеховскими.

Понятно, что никто не верит, что София вдова, что муж погиб на войне. Соседи убеждены, что она родила без мужа, сын незаконнорожденный, а она уехала подальше, чтобы скрыть свой позор. София только рада, что люди так думают.

Проходят дни, холода приходят рано. Еще только начало ноября, но уже по-зимнему морозно. Кристина узнает о Бронеке только из газетных сообщений, в которых упоминаются английские ВВС. София тоже не может связаться с Мишей. Им нельзя переписываться, иначе вся ее легенда пойдет прахом.

Ночью она лежит без сна в темноте и слушает, как в бескрайних лесах, окружающих город, ветер шумит в соснах. В этом шуме ей слышится то голос Миши, то она пытается уловить какой-нибудь знак, который подарит ей надежду на то, что он все еще жив.

На самом деле она даже не знает, удалось ли ему покинуть гетто и добрался ли он до Львова.

Миша идет в строю на работу в казармы. Над ними висит низкое свинцовое небо. Под мостом бурлящие потоки уносят комки желтой грязи, вода в холодном свете кажется серой. Леденящий ветер с востока продувает тонкое пальто насквозь. После отъезда Софии Миша по-прежнему каждый день с рабочей бригадой проходит мимо ворот сада Красинских, по старому городу и по мосту к военным казармам в Праге.

Депортации прекратились в конце сентября, всего в Треблинку отправили триста тысяч человек. В конце концов всем стало известно, что происходит в лагере. Теперь уже никто из оставшихся в гетто не сомневается, что в Треблинке людей уничтожают.

Гетто обезлюдело, в пустых зданиях кое-где, как островки, попадаются трудовые лагеря. Тридцать пять тысяч евреев работают в мастерских под немецкой охраной. Лютек живет в бараке на одной из фабрик. Условия там суровые, люди страдают от голода и холода.

И еще столько же евреев живут «дикарями», прячутся на чердаках и в подвалах, выходят только ночью за едой.

Миша оборачивается, чтобы в последний раз взглянуть на изломанный силуэт старой Варшавы. Он собирается вернуться сюда только свободным человеком.

Наконец-то он собрал денег на билет на поезд и поддельные документы. Яростный порыв ветра ударяет ему в лицо, поднимает сухие листья с земли. Время уходить.

К вечеру холодает, Миша наматывает шарф до подбородка, отпрашивается в туалет и идет в безлюдную часть барака. Он снимает сине-белую повязку, проходит через боковые ворота и направляется по улице к вокзалу. Он старается идти не спеша, ровно дышать, все время ожидая, что вот-вот окликнут. Никто его не окликает. Дойдя до конца улицы Одиннадцатого Ноября, он с облегчением поворачивает в сторону станции, до которой осталось пройти совсем немного.

Внезапно кто-то хватает его за руку, тянет к дверному проему.

Низкорослый поляк смотрит на Мишу с полустыдливым, полуобиженным выражением лица.

– Куда это мы так спешим? Что-то для поляка мы слишком уж черноваты. А не прогуляться ли нам с тобой к хорошему немецкому полицейскому, не побеседовать ли с ним? Нет такого желания? Тогда готовь-ка что-нибудь для меня.

Миша едва сдерживается, чтобы не ударить мужчину кулаком по лицу.

– Что тебе надо?

– Все, что у тебя есть. Я бы на твоем месте отдал все, так будет лучше.

Он берет у Миши билет на поезд и засовывает к себе в карман. Затем втаскивает Мишу еще глубже в дверной проем, заставляет его вывернуть карманы, проверяет подол куртки и туфли.

– И часы, – говорит шантажист.

– Ну ты и сволочь. – Миша вынимает отцовские карманные часы. – Когда-нибудь и тебе понадобится помощь, вот тогда ты вспомнишь, что творил сегодня.

– Помогаю себе сам, приятель, – говорит шантажист пискляво. Он высовывается из дверного проема, смотрит на улицу и поспешно удаляется, перебегая с одной стороны на другую, проверяя, нет ли за ним погони.

Мише жаль отцовских часов, но хуже всего то, что теперь не на что купить билет до Львова. И охрана в казармах наверняка уже заметила, что его нет на месте. Вернуться в гетто и попытаться собрать новые средства нет никакой возможности, теперь ему грозит расстрел. Вот-вот наступит комендантский час, улицы опустеют.

Он в городе, и ему некуда пойти, а вокруг множество людей, готовых выдать еврея полиции.

Рядом с казармами есть небольшой магазинчик, которым владеет польская пара. Он часто заходил туда во время работы купить хлеба, и женщина всегда была добра и старалась побыстрее продать ему буханку, хотя по его оборванной одежде она прекрасно видела, что он еврейский заключенный из гетто.

Он понятия не имеет, готова ли она рисковать ради него, но выбора нет. Он идет по улице в обратную сторону, чтобы отдать свою жизнь в ее руки.

Магазин закрывается, старушка прибирает на полках. Она оборачивается, чтобы сказать, что они закрыты, и видит стоящего в дверях Мишу, выражение ее лица меняется. Она впускает его и задергивает шторы. Он смиренно стоит у прилавка, мнет в руках кепку и прямо говорит ей, что сбежал из рабочей бригады. Пытался попасть на поезд, но его ограбил шантажист. Извиняется за то, что дурно пахнет, что у него грязная одежда. На голове у женщины повязанный по-крестьянски платок. Лицо непроницаемое и умное, ее не проведешь. А вот о чем она думает, понять невозможно.