Будни советского тыла. Жизнь и труд советских людей в годы Великой Отечественной Войны. 1941–1945 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Зубов, Дмитрий Дегтев cтр.№ 58

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Будни советского тыла. Жизнь и труд советских людей в годы Великой Отечественной Войны. 1941–1945 | Автор книги - Дмитрий Зубов , Дмитрий Дегтев

Cтраница 58
читать онлайн книги бесплатно

Тут надо заметить, что отнюдь не каждого пойманного дезертира настигала суровая кара. Смертная казнь в отношении их применялась примерно в 8–10 % случаев. А у «уклонистов», то есть не явившихся в военкомат по повестке или иным способом избежавших призыва в армию, встать к стенке шансов было еще меньше. По статистике военных трибуналов, расстрельные приговоры в отношении их составляли всего 0,5 % от общего числа. [189] У большинства же появлялся второй шанс послужить Родине, но уже в штрафной роте. К высшей же мере наказания людей приговаривали только за неоднократное дезертирство и дезертирство, связанное с грабежами и другими тяжкими преступлениями. «Вышку» получил бы и Берсенев, останься он жив.

В 1942 году после побега из армии вернулись на родину уроженцы Починковского района Горьковской области И. П. Павликов и A. M. Стаченков. Однако отсиживаться по погребам или чащам они вовсе не собирались. Наоборот, дезертиры решили взять свой район под контроль. Начали с того, что украли три мешка ржи, а на вырученные деньги купили у жены лесника два обреза. После этого Павликов и Стаченков три месяца терроризировали местное население. В качестве акций устрашения они убили секретаря местной парторганизации и сожгли дома нескольких колхозников, отказавшихся снабжать их едой и деньгами. И только в феврале 1943 года банда была накрыта милицией. Павликов сдался, а Стаченков, попав в засаду, отстреливался до последнего и был убит.

Впоследствии на допросе Павликова спросили: «Что способствовало вам укрываться от органов власти?» Тот ответил: «Население села Уч-Майдана и других селений района нас боялось, не сообщало органам власти о нашем местонахождении». [190] Надо отметить, что из-за большого числа дезертиров у следственных органов не хватало времени на тщательное расследование каждого случая. Дела, как правило, велись поверхностно, данные о дезертирстве вписывались в протокол со слов обвиняемого без всякой проверки. Детали побега с фронта, местонахождение оружия и соучастники не выявлялись. В общем, приговоры штамповались по-стахановски. 63 % дел «расследовались» в течение одного дня, а 18 % – в срок от одного до пяти дней. [191]

Дезертиры, имея оружие, совершали дерзкие набеги на населенные пункты. Так, в один из майских дней все того же 42-го года группа пьяных дезертиров средь бела дня напала на деревню Ломовку. Выйдя на центральную улицу, они открыли шквальный огонь по домам местных активистов: председателя сельсовета, его секретаря и комсомольцев-колхозников. По всей вероятности, неопознанные бандиты были родом из этой деревни, во всяком случае, хорошо знали, кто и где живет. В ходе обстрела погибла рядовая колхозница Фомичева, а указанные активисты успели спрятаться. Дезертиры же ушли безнаказанными.

В первые месяцы 1942 года дезертирами был совершен ряд убийств в Сергачском, Городецком и Борском районах Горьковской области. В городе Муроме бандиты, ранее дезертировавшие из Красной армии с оружием, только при ограблении одного дома убили сразу шесть человек! При этом погибла вся семья эвакуированного из Ленинграда профессора Буйновского.

Впрочем, и в крупных городах, несмотря на, казалось бы, строгие военные порядки, дезертирам удавалось не просто скрываться, а жить прямо у себя дома. Так, некто Шатков сбежал с фронта 28 ноября 1941 года и прибыл в родной Горький, где без всякой прописки проживал со своей семьей. Задержан «пацифист» был лишь 11 января 1942 года, опять же после получения сообщения командира части. А в блокадном Ленинграде вообще имел место вопиющий случай! В 1943 году милицией была арестована банда, возглавляемая дезертиром, занимавшаяся грабежами и убийствами граждан. При этом совсем не горбатому главарю удалось даже открыть в городе нелегальную контору по ремонту автомашин! Интересно было бы знать, кто являлся клиентами этого автосервиса?! По законам военного времени организаторы банды были приговорены к расстрелу. [192]

Заместитель начальника УНКВД Горьковской области М. С. Балыбердин писал секретарю обкома: «В ряде районов партийно-политическая работа в направлении усиления революционной бдительности проводится совершенно недостаточно. Например, в Краснооктябрьском районе оперативной группой областного управления милиции выявлено и задержано свыше 50 дезертиров и уклоняющихся от призыва в Красную Армию. При проведении операций установлено проявление группового дезертирства, сочувственное отношение части населения к пойманным дезертирам, укрывательство дезертиров, в том числе местными активистами, демонстративные проводы пойманных дезертиров». [193]

В принятом Воронежским городским комитетом обороны в октябре 1941 года постановлении о мерах по борьбе с дезертирством отмечалось, что основной причиной слабой борьбы с ним является «недооценка политического значения опасности дезертирства для государства и Красной армии как фактора, ослабляющего мощь Красной армии, создающего предпосылки для бандитизма». «Борьба с дезертирством ведется разрозненно», – говорилось в документе. Комитет потребовал усилить работу органов внутренних дел, милиции, истребительных батальонов. Всем организациям предлагалось оказывать этим органам более активную помощь. Органы милиции были обязаны впредь не реже двух раз в неделю проводить в городах и селах массовые облавы по проверке документов у граждан, а также прочесывание местности, где могут скрываться дезертиры. При органах НКВД создавались постоянные группы содействия по борьбе с дезертирами и их укрывателями. [194]

Трудности для правоохранительных органов возникали во многом из-за того, что война повлекла большую миграцию населения внутри страны. В 1941–1942 годах огромные массы граждан бежали и просто переезжали из западных и прифронтовых районов страны (в том числе из столицы) в центральные и восточные. В 1943–1944 годах началась обратная миграция в освобожденные города и области. К этому добавились и многочисленные перемещения населения, не связанные напрямую с боевыми действиями. Все это требовало строгого соблюдения должностными лицами паспортного закона, правил прописки и выписки, выдачи командировочных удостоверений и тщательных проверок документов. «Каждый гражданин города и населенных пунктов, прилегающих к городу, должен беспрекословно соблюдать установленные в городе правила прописки, – говорилось в постановлении Рязанского городского комитета обороны. – Жильцы квартир, общежитий, домов должны следить за тем, чтобы ни один посторонний человек не смог укрыться, спрятаться в их доме». [195]

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию